На стационар хосписа приходится лишь 15–20% подопечных. Остальная нагрузка ложится на плечи выездных бригад. Мы всегда говорим: если у человека есть возможность оставаться дома, конечно, он никуда не поедет. Но есть случаи, когда без хосписа не обойтись. Во-первых, если больно. Больно так, что на дому ничем не поможешь. Недавний случай из нашей практики: уходила пожилая женщина, а врач скорой помощи дал ей таблетку Кетонала и посоветовал вызывать назавтра терапевта. Но «завтра» у нее уже не было… Хоспис нужен маме, которой приходится самой ложиться на операцию. С кем на это время оставить ребенка, у которого трахеостома, гастростома, респираторная поддержка? Нужен мужчине, который днями работает, а вечерами, ночами и в выходные дни ухаживает за супругой, у которой диагностирован БАС. Ему нужны силы, а сил у него уже нет, сплошное отчаяние. Хоспис нужен ребенку с неустановленным генетическим диагнозом, которому не могут подобрать специализированное питание, и мама рассказывает, как страшно крошатся зубы у дочки… Парню с онкологическим заболеванием, который уже ничего не может: не есть, не спать, а его мама страдает вдвойне – из-за ребенка, из-за своего бессилия и одиночества. Молодому мужчине со СМА, который не выходил на улицу четыре года. Четыре года в стенах квартиры, друзья! Даже не потому, что у него пятиэтажная «хрущевка» без лифта, а просто потому, что отвык. Забыл, как жить. Бабушке, на которую махнули рукой: ну что вы хотите, восемьдесят лет… И она просто ждет. А ведь сколько всего могло бы быть сказано и сделано… Я стою на стройке и думаю про них всех. Про наших пациентов. И про то, что 60 коек – очень мало для республики, конечно. Но 60 коек – это не 60 пациентов, не в нашем случае. Они для шести десятков семей: для мам, пап, бабушек и дедушек, братьев и сестер. Для нескольких сотен людей в одном лице. Для всех, кому так нужна поддержка, когда болен их близкий человек.
