Публикуем рассказ женщины, которой уже в шестой раз приходилось бывать на проводах: раньше ей нужно было расставаться с мужем, уезжавшим в Чечню, теперь – с сыном, отправившимся на СВО.
«Много лет назад я пять раз провожала своего мужа в командировки в Чечню. Он служил в МВД Татарстана, и такие поездки длились по три месяца несколько раз в год. Что я переживала тогда, описать невозможно. Писем никто никуда не присылал, телефонов сотовых и подавно не было. Только верили и ждали. Сама тогда носила погоны, но нас, женщин, в такие командировки в Чечню не посылали. Военнослужащих и медиков – да, а нас, милицейских, не брали.
Его оставшиеся в Казани коллеги снабжали короткими вестями. Дважды за командировку мы, жены, собирали посылки и отправляли своим мужчинам. Тогда за все время у нас был один «двухсотый» и несколько «трехсотых», в том числе и муж.
Сын вырос в атмосфере патриотизма и намеревался служить в спецподразделениях. Но детская травма перечеркнула все стремления, он поступил в юридический вуз. Закончив его с отличием, получил повестку. «Срочную» служил в одном из подразделений ВВ России на территории Казани. Контракт подписывать не стал – планировал сделать карьеру на «гражданке». Получилось.
Как вручали повестку
Повестку на мобилизацию пытались вручить несколько раз, но приходили, когда он был в командировках, а нам, посторонним, ее выдавать не положено. Опросив меня, попросили сообщить сыну о необходимости появиться в военкомате. Да он и рад был бы зайти, но работал 5 дней в неделю с 4 часов утра до 20.00 каждый день! Наконец, у него выдалась возможность вечером побеседовать с военным комиссаром: «Тебе могут позвонить в любой момент, готовься».
Звонок раздался через неделю, когда он по работе находился за пределами Татарстана: «Утром явиться в 8:00 в военкомат». Успел добраться домой, всю ночь вместе с супругой собирал вещи. Часть из них была дома – остались от отца, часть заказал: термобелье, жгуты, тактические перчатки, некоторое другое по мелочи. Не все заказанное успело поступить, забирали уже после мобилизации.
Как собирали сына
В соцсетях были тревожные посты о том, что цены взлетели, и теперь то, что нужно мобилизованным, выросло в цене в несколько раз. Бывшие коллеги, кто еще ранее проводил сыновей по мобилизации, тоже отмечали, что некоторые вещи в экипировке докупали сами. И суммы говорили такие, что голова начиналась кружиться: от 30 до 90 тысяч рублей.
«Ничего покупать не буду!» – в самом начале мобилизационной волны отрезал сын, не желая тратить крупные суммы на экипировку. А спустя некоторое время президент Татарстана потребовал обеспечить всем необходимым татарстанских мобилизованных и закупить им сотовые телефоны, аптечки, коврики и рюкзаки. Кстати, цены на 100-литровые рюкзаки уже превысили 5500 рублей, по «большому блату» я нашла за 2,8 тысячи рублей, но сын отмахнулся: «Ма, все выдадут».
– Пусть не отказывается, будет использовать как тактический, – сунула мне коллега в руки армейский рюкзак мужа-морпеха.
Прощание
Вот с этим «тактическим» вещмешком, прошедшим советскую армию, сын и появился на пороге военкомата. Записавшись на входе и чмокнув меня в щеку, сын прошел турникет. Сотрудница военкомата объяснила: сейчас все соберутся, потом родственников пустят на задний двор военкомата для прощания.
Вот мы и ждали за воротами – мамы, папы и близкие.
– Да он же даже не получал этой повестки! А его телефонным звонком подняли, – возмущалась девушка, как оказалось, сестра одного из мобилизованных парней.
– Получал, не говори лишнего, – вмешалась мать, на ее лице явно читалась тревога за сына.
Выяснилось, что парень просто ничего не сказал сестре, но его так же, как и моего сына, призвали ждать звонка из военкомата.
Еще одного парня провожали друг и невеста. Я их спросила: «Вы могли получить разрешение на ускоренную регистрацию брака и не воспользовались этим?»
– Мы решили подождать до его возвращения! – улыбнулась девушка.
Пенсионерка и две сопровождавшие ее дамы то и дело подходили к закрытым воротам и кого-то высматривали во дворе военкомата. Потом оживились: «Он вышел, идет к нам!». Суетливо женщина передала мобилизованному сыну сверток, который красноречиво звякнул во время прикосновения к металлу.
Через час ожидания, когда мы все уже продрогли, ворота распахнулись. Наши родные стояли в строю перед подполковником и полковником. После приветствия военный комиссар начал свою речь. Из нее мобилизованные и мы, провожающие, узнали, что сейчас все они будут доставлены в Казанское танковое училище, где им раздадут обмундирование. После этого их перевезут на «Казан Экспо».
Военный комиссар подробно рассказал о том, как будет осуществляться их денежное довольствие и какие льготы получают семьи мобилизованных. Объяснил также, когда мы, семьи, получим справки и сможем воспользоваться льготами. Справки мы получим сразу, как из Минобороны России придет приказ.
Он уточнил, есть ли у кого долги перед судебными приставами – необходимо обратиться с заявлением к ним, и сделать это можно уже на «Казан Экспо». Коснулся он и вопросов ипотеки и кредитов.
Завершилось все вручением кнопочных телефонов и индивидуальной аптечки каждому из мобилизованных.
– Вот ведь, а я уже все купил, – усмехнулся сын.
Затем добавил: «Не люблю долгие проводы». Поцеловав на прощание, поспешил в автобус. Остальные мамы долго не могли оторваться от сыновей. Звучит команда: «По машинам!» – и автобус выезжает со двора.
– Вы держитесь, не плачьте, у нас здесь «скорую» приходилось вызывать матерям, – заметил полицейский возле турникета военкомата.
– Да у меня это уже шестые проводы, – вздохнула я, и на немой вопрос удивленного стража порядка объяснила: «Пять раз мужа провожала в Чечню, сейчас – сына».
