пришлите новость

Экономист проанализировал бюджет Башкирии: «Мы поступательно деградируем по качеству жизни»

14:30, 01 декабря 2022

Резкое снижение затрат на здравоохранение, резкий рост нагрузки на бюджет накопленных долгов и другие вопросы, связанные с принятием нового бюджета Республики Башкортостан, обсуждаем с экономистом.

Экономист проанализировал бюджет Башкирии: «Мы поступательно деградируем по качеству жизни»
Фото: Пруфы.рф

Кроме Конституции республики, существует еще один основной документ, который ежегодно принимается нашим парламентом. Он называется – бюджет. Депутаты Курултая приняли такой документ. Сегодня мы с экономистом Всеволодом Спиваком хотим обсудить его некоторые детали.

Дефицит – это не плохо и не хорошо

– Здравствуйте, Всеволод, для начала мне хотелось бы озвучить некоторые параметры бюджета. На 2023 год планируется доходная часть нашего бюджета в размере 265 млрд рублей. В прошлом году он составлял 271,8%. Расходы в этом году планируются на уровне 279,6 млрд, в прошлом году они составили 295,9 млрд. Долговая нагрузка планируется на уровне 57 млрд рублей, а в прошлом году дефицит бюджета составлял около 24 млрд рублей.

Если смотреть в перспективе на 2021 и на 2020, 2019 годы, в том числе ковидные, у нас получается так, что идёт снижение параметров. Всеволод, мы сейчас получили реальный бюджет и реальную картинку от экономического блока правительства, либо на самом деле нас ждут какие-то «потрясающие» времена? И сразу второй вопрос. В отличие от правительства Хамитова, правительство Хабирова последовательно наращивает дефицит бюджета. В текущих условиях это правильно или неправильно, на ваш взгляд?

– Вы сравнили сейчас те параметры бюджета, которые предложили на 2023 год с тем исполнением бюджета, который ожидается по итогам этого года. Здесь есть постоянная дискуссия, насколько корректно сравнивать первоначальную версию бюджета этого года с непервоначальной версией бюджета того года с ожидаемым исполнением этого года. Депутаты часто говорят, что принимают бюджет с запасом, и потом его нарастят.

Я считаю, бюджет этого года должен основываться на совокупности всех данных, которые есть в настоящий момент. Естественно у нас очень поменялись внешние и внутренние условия. Поэтому наиболее корректный вариант прогноза конечно основывается на текущем исполнении бюджета. Дефицит бюджета республиканского или в целом государственного бюджета – это достаточно спорный вопрос. У нас последние 2-3 года во всех республиканских СМИ я слышал от депутатов и от чиновников о том, что бюджет должен быть дефицитным, поскольку это создает возможности для развития. Это стало такой аксиомой. Всегда возникает вопрос, почему при Хамитове вы это же самое не говорили? 

Правда в том, что на сам деле дефицитный бюджет или профицитный – это вопрос текущего момента. Когда ты видишь зону перегрева в экономике, ты соответственно принимаешь бюджет профицитный, для того чтобы уже притормозить. Если нужно простимулировать рост в пределах страны, тогда принимается дефицитный бюджет и тем самым проходит стимулирование спроса, а через спрос стимулируется экономическое развитие. 

Вторая важная перемена, которую нужно учитывать, по какой ставке ты привлекаешь деньги. Если доходы растут быстрее, больше, нежели ставка по кредиту, то кажется, что дефицит – это рациональная вещь. Мы с вами прошли эпоху низких ставок, весь мир очень сильно закредитовался. Так или иначе будет происходить процесс так называемого deleverage*, посмотрим, как экономика будет это переживать.

Относительно того дефицита, который сейчас в республике, я бы не стал оценивать его негативно. Только вопрос, какой это принесет результат в этом году, в следующем или еще через год. Чтобы реализовать любой инвестиционный крупный проект, требуется несколько лет, соответственно, затраты сейчас дают результат с отсрочкой. Меня смущает резкий рост нагрузки на бюджет накопленных долгов, вы сказали, что по итогам 2023 года прогнозируется 50 млрд рублей, а это примерно 31-32% от собственных налоговых доходов. Это ещё нормально, то есть республика абсолютно платежеспособна и кредитоспособна, но темпы очень большие и резкие. Это еще не повод для паники, но повод для того, чтобы посмотреть, как это будет происходить дальше.

Прогноза не видим

– В этом году для меня почему-то интересней оказался прогноз социально-экономического развития, нежели сам документ о бюджете. Господин Муратов выступил не очень стандартно на заседании Госсобрания, да и в документах я не увидел сценарии, которые обычно произносятся по прогнозам: негативный, оптимистичный и так далее. А вы услышали прогноз?

– Я тоже прогноза не услышал. Замечания, которые были на слушаниях, я считаю абсолютно правильными. Потому что прогнозировать стало очень тяжело. Можно считать это недостатком документа, с другой стороны, нужно понять их мотивацию, а я ее не понимаю. Допускаю, что разброс вводных настолько велик, что представлять себе там три сценария бессмысленно, потому что слишком большая будет разница между позитивным и негативным сценарием. И в принципе, когда мы смотрим прогноз на 2023, 2024 и 2025 год, там написано, что темпы роста доходов населения условно в 2025 году будут целых 0,7%, к этим цифрам не надо относиться слишком серьезно. Я не думаю, что существуют какие-либо прогнозные модели, которые сейчас позволяют в принципе определить на 2025 год десятые доли каких-то цифр. Сейчас, дай бог, попадать в порядок цифр +– 10% было бы уже неплохо. Полгода назад все считали, что нормальный курс доллара 120-150 рублей, потом дошли до периода, когда все говорили, что $ будет около 50 рублей, а скорее всего, 45 рублей. Поэтому избыточно накладывается ответственность на правительство за реализуемость всех этих прогнозов, и с избыточной серьезностью относиться я бы к ним не стал. На самом деле, я думаю, справедливо утверждение о том, что они сами не понимают, что будет через год.

Расходы на главу республики – это вопросы магии

– Если смотреть, опять же, по отраслям или по ведомственным распределениям расходов бюджета, я вижу, что везде идёт громадное снижение. Даже покусились на «святое», на управление делами главы республики, тут цифры уменьшились в два раза. О каком росте идёт речь, если говорить об отраслевом распределении? Катастрофически падает с 2018 года национальная экономика. На 2022 год было написано 57,7 млрд рублей, а на следующий год уже написано 54,2 млрд рублей и далее падение написано уже по следующим 2024, 2025 годам. Это целенаправленная практика?

– Вы сейчас сказали о двукратном падении расходов на управление делами главы. Я всегда скептически относился к тезисам, что наш глава дороже всех обходится. На самом деле из цифр бюджета это не очень возможно понять. Вопрос, куда отнести расходы – это вопросы магии. Допустим, перелёты заказывает минтранс, их заказывают для обычных жителей, или это расходы на главу? Поэтому я не могу сказать дорогой у нас глава или дешевый, исходя только из тех цифр, которые есть в бюджете, потому что апеллировать размазанными цифрами нет смысла, пока не посмотришь внутрь. Я допускаю, что он самый дорогой, вряд ли самый дешевый.

Если мы говорим о национальной экономике, то мы должны взять бюджет, ткнуть в любую статью расходов, и практически все статьи мы захотим увеличить. Мы, обычные люди, не захотим увеличить расходы на чиновников, но захотим увеличить расходы на здравоохранение, экологию, образование и так далее. Хотя сейчас расходы на здравоохранение, социальное обеспечение и образование составляют 70% из бюджета. Мы не можем увеличить расходы везде, поэтому, конечно, что-то из этого важного должно страдать, если мы хотим что-то увеличить. Если говорить о национальной экономике, то я не совсем соглашусь, что она сильно падает, если мы говорим в номинальном исчислении.

Вопрос ценностей

– А если говорить про динамику в годах?

– В 2019 году приняли парадигму дефицита бюджета и увеличение расходов. Но даже если сравнивать с 2019 годом, то с учетом инфляции, я думаю, всё-таки расходы на национальную экономику не упали. Сейчас они, если я не ошибаюсь, стали 54-55, а в 2019 году были на уровне 34-35. Навскидку, рост покрывает уровень инфляции. Но, что меня смутило в бюджете, который предложили, меня и в прошлом году это смущало, в этом году меня даже шокировало сверхрезкое снижение затрат на здравоохранение. Если вы посмотрите структуру бюджета, вы увидите, что наибольшее изменение в структуре бюджета – это снижение затрат на здравоохранение, которые упали с 12% от бюджета до 9,5%.

– Уточним для наших читателей, что на 2022 год в бюджете, уточненном, который уже по окончанию этого года, расходы на уровне 35,2 млрд руб. На 2023 год предложено 26,7 млрд руб. А вот на последующие 2024 и 2025 года по 20,7 млрд руб.

– Смотреть, что будет в 2024 или 2025 году сейчас тяжело. Я в принципе не понимаю, что будет в следующем году. Вопрос – насколько плохо будет? Нам предлагают снизить номинально расходы на здравоохранение в рамках республиканского бюджета на 24% год к году, прибавьте инфляцию, и у вас получится, что общее снижение колеблется между 30 и 40%.

– Допустим, я представитель минздрава и минфина, и скажу вам, что у нас были завышенные расходы в 2020 и 2021 году, потому что был COVID. Сейчас у нас COVID не ожидается, поэтому нам много так тратить не надо.

– Правильно, все так и говорят. В прошлом году это было в какой-то степени актуально. В той позиции, которую вы озвучили, есть ответ на вопрос снижения затрат на медицину, есть определённая логика. Но вопрос в другом. Мы дошли до того, что у нас расходы республиканского бюджета будут ниже, чем расходы в 2019 году с учётом инфляции. В 2019 году было 23 млрд, а сейчас 26 млрд. У вас за один год инфляция 12-13%.

– Вы называете 2019 год еще доковидным. То есть, у нас в доковидный было больше расходов на медицину, чем в постковидный?

– Удивительно, да? В этом году в том проекте бюджета, который представлен, но еще не утвержден окончательно, в реальной стоимости меньше. Невольно задаешься вопросом, как так получается. Что-то увеличивать, что-то снижать – это вопрос отражения ценностей. Является ли здравоохранение приоритетной ценностью? Вот я как считаю: у нас был 2020 год, потом мы голосовали за новую Конституцию, здравоохранение было одной из значимых сфер. На него многие ссылались, как на одну из значимых поправок новой Конституции. Мне кажется, что народ консолидировано выразил свою позицию, что медицина в приоритете. Правящая партия в своих программах описывает необходимость устранить нехватку врачей. Владимир Владимирович летом пообещал увеличение затрат на медицину. А в результате у нас расходы на медицину из республиканского бюджета ниже, чем в 2019 году. Это поразительно. Не могу себе это объяснить. Я могу сказать вторую аргументацию, которую приводят, о том, что общие расходы вырастут. Да, так тоже было, общие расходы вырастали, потому что республиканский бюджет не является основным источником расходов на медицину, есть еще федеральные деньги. Если, условно говоря, на следующий год прогнозируется по Башкирии 26-27 млрд, то совокупные расходы вырастут приблизительно до 2 млрд. Наших денег там немного больше четверти. И номинально в прошлом году совокупные расходы выросли за счет того, что средства ФОМС идут параллельно заработной плате, а деньги из федерального и республиканского бюджета упали. Но в результате номинально за счет бюджета ФОМС увеличилось. В этом году совокупные расходы даже номинально тоже снижаются. Было 106 млрд, а 102 млрд прогнозируется по итогам следующего года. Это вопрос не о правильности или неправильности, это вопрос – насколько это отражает ценности человека.

– Сразу тогда давайте озвучим для наших читателей другие статьи расходов.

ЖКХ в этом году 15,5 млрд, в прошлом году почти 19 млрд.

Охрана окружающей среды в этом году 42,428 млн, в прошлом году 581 млн рублей. Образование, кстати, повысилось, в этом году 70,3 млрд, в прошлом году 68,7 млрд.

Как ни странно, из всех социальных сфер выросла хорошо культура и кинематография, но только в следующем году до 9,7 млрд, а в прошлом году было 8,3 млрд. Физкультура и спорт тоже упадут, в последующем году цифра сопоставима с прошлым годом. СМИ тоже упали.

Вот на культуру и кинематографию денег будет больше в этом, правда, потом будет снижение. Случайно ли это, или это связано с СВО?

– Культура и кинематография растёт на 15%, слегка опережая инфляцию. С чем это связано, не знаю. Относительно образования аргументация заключается в том, что упали расходы из федерального бюджета образования, и, соответственно, республика должна компенсировать их.

– Радий Фаритович говорит, да и мы видим, что большая часть расходов по снаряжению, экипировке и отправке мобилизованных почему-то перенеслась с федеральной функции на регионы. Функцию обороны, защиты и безопасности почему-то регионы должны обеспечивать сами, хотя наше конституционное законодательство говорит об обратном. В строках «Нацоборона» и, опять же, «Безопасность, правоохранительная деятельность» я увеличения в республиканском бюджете не увидел. Что на самом-то деле происходит? Откуда они эти средства изыскивают?

– Вы знаете, я их логику не могу прямо сейчас понять. Но у нас произошло увеличение, несмотря на то, что снижение произошло, допустим, по содержанию управления президента, аппарата правительства. Там собрался резервный фонд в 2,5 млрд. Я допускаю, что выделение денег на цели, связанные с СВО, будет происходить через него.

– Это пойдёт по внебюджетным каналам?

– Нет, по бюджетным, просто это будет за рамками текущего обсуждения на слушаниях.

Башкирия – донор или реципиент?

– На днях мы услышали от федеральных спикеров, что дотации регионам на выравнивание субъектовых и муниципальных бюджетов будут снижаться. На 2022 год это были 11,4 млрд, а в следующем году это уже 8,7 млрд. Что эта тенденция означает для нашей республики, и как ее ощутят жители Башкортостана?

– Если вы посмотрите бюджет, то увидите, что у нас заложено поэтапное снижение трансфертов из федерального бюджета. Приходится пытаться как-то нагонять за счёт увеличения собственных доходов, но пока не очень получается. Если вы посмотрите динамику бюджетов, то бюджет не успевает за темпами инфляции.

– Лет 10-15 назад наш регион был донор, а сейчас давно уже реципиент. Республика Башкортостан является одним из крупнейших получателей федеральных средств, я правильно понимаю?

– На уровне обыденного сознания мы считаемся сильной экономической республикой, которая в силу своей крепкой экономики может быть даже немножко самостоятельной. Но мы давным-давно получаем дотации. Причём по общему количеству получаемой дотации мы входим в десяток наиболее дотационных регионов. Но вхождение в этот десяток связано с тем, что у нас количество населения большое. Если смотреть дотации на одного человека, то мы кардинально отличаемся, условно говоря, от Чечни. Формально мы дотационные, фактически же этот вопрос дискутабельный. Собственные налоговые доходы республики составляют 160-170 млрд. Налоговые доходы, которые поступают от муниципалитетов, составляют около 40 млрд. Итого, можно говорить, что республика сама получает 200-220 млрд. Федеральные налоги, которые уходят с нашей территории в федеральный бюджет, составляют 350-379 млрд. Условно говоря, на каждый рубль, который остаётся, два мы отправляем в федеральный бюджет. А потом нам оттуда возвращают. Вот в этих условиях мы дотационные или нет?

– Формально мы дотационные, а неформально, получается, мы сами дотируем.

– И в такой ситуации большая часть регионов России. Это один из значимых вопросов, которые надо решать при понимании, что мы федеральное государство. Если мы говорим о том, что наши регионы обладают своими полномочиями, то для реализации любых полномочий нужны деньги. А когда денег нет, говорить о развитом федерализме не приходится.

– Сейчас мы возвращаемся к той парадигме, что раньше говорили о политическом федерализме, то сейчас мы говорим про экономику.

– Политика – это концентрированное выражение экономики, в этом есть часть правды. Конечно, ты не можешь быть независимым, если у тебя нет денег.

– Европарламент и другие международные организации все громче и громче в последние месяцы говорят о предельной цене на углеводороды. Соответственно, какие будут цены для России? Год назад мы говорили с Натальей Зубаревич. Она сказала, что рано или поздно в 2024 году в Евросоюзе повысят ставки налогов на углеводороды. Сегодня говорят о предельной цене, а Российская Федерация говорит, что мы не будем соблюдать. Что это значит для нашей республики? Одни говорят, что это предельная планка по цене, другие говорят, что вообще запрет с 1 декабря на продажу нефти в Европу будет.

– Запрет на экспорт и импорт российской нефти в Европу принят, 5 декабря он будет введен в действие, но запрет частичный. Нефть будет качаться, потому что ряд стран Евросоюза не хотят жить без этой нефти. Соответственно, через трубопровод «Дружба» нефть как качалась, так и будет качаться, но с разными эксцессами, которые мы сейчас видим. Если говорить о введении потолка цен, то, конечно, значимое воздействие могло бы оказать, но те цифры ничего, кроме улыбки, не вызывают. Если мы говорим о том, что Евросоюз предлагает ограничить цену газа на уровне 2700$ за 1000 кубометров, притом что сейчас там 1200-1400$, а в прошлом году мы считали, что цена 400, 500, 600$ очень большая. Если 2-3 года назад цена 200-250$ европейцам казалась заоблачная, то 2700$, мне кажется, не сильно ограничит наши поступления в бюджет. По нефти сейчас обсуждается цена между 60-70 $ за баррель, туда не будут включаться транспортные расходы, что в принципе соответствует текущим ценам на нашу нефть. Сейчас у нас дисконт 15-20% на марку Brent. Он сейчас стоит условно 23-24 $, соответственно, мы на те же 70$ выходим. Поэтому если будет принято на уровне 60-70$ по нефти и по 2700$ по газу, то это мало как повлияет на текущую нашу экономику. Другой вопрос: как мы будем переориентироваться с одних рынков на другие? Допустим, если Европа перестанет покупать нашу нефть, то нам нужно будет переориентироваться. Будут ли введены вторичные санкции на покупателей, как эти покупатели будут реагировать на эти вторичные санкции. Китай, на который мы все надеялись в феврале, он ведёт себя очень осторожно, так и Казахстан.

– Вчера увидел заголовок, что Россия в Китай поставила чуть ли не рекордное количество золота в этом году. Что это значит? Мы золотовалютные резервы переносим туда?

– Мы их продаем. Вопрос в том, было ли это добыто, либо это было золото из резерва центрального банка. Когда у нас отняли половину резервов, а у нас отняли самую ликвидную половину резервов. Был достаточно значим вопрос о том, что мы не можем продать золото, которое у нас есть. То есть золото в тех объемах, которые нужны для того, чтобы финансировать наши какие-то задачи, в этих объемах продать золото достаточно тяжело. Возможно, ЦБ стал вводить свои активы в более ликвидный вид, а, возможно, это просто текущая продажа золота, которое у нас добывается. Я не знаю.

– Хорошо. Вот на министерство внешнеэкономических связей и конгрессной деятельности республики Башкортостан в 2023 году году предусмотрено 203,8 млн, а на последующий год предусмотрено уже 196 млн. Хотя в текущем году было 445 млн. Сокращение в разы. С чем это связано, как вы думаете?

– С точки зрения развития внешнеэкономической деятельности, казалось бы, то, что случилось, не должно снижать расходы на продвижение, скорее, их увеличивать. Я надеюсь, что это связано с тем, что часть мероприятий, которую мы относим к конгрессно-выставочной деятельности, она уже стала носить гипертрофированно-сатирический характер для меня. У нас день пчелы, день лошади, кажется, что ребята перестали заморачиваться с креативом. Я могу так же предложить день пшеницы, день молока и так далее. Я позитивно оцениваю то внимание, которое стало уделяться продвижению республики, в том числе в связи с конгрессными мероприятиями. С другой стороны, их обилие стало уже смешным. Возможно, тот бюджет, который принимается, будет отображать некий баланс.

– Или возможно то, что личные перелёты были вложены в другие статьи бюджета.

– Я надеюсь, что отчасти уменьшаются расходы, потому что народ стал задавать вопросы о целесообразности банкетов с бешеными цифрами во время этих конгрессов. Мы уже даже получили освещение этих вопросов на федеральном уровне. Причем меня удивляет, что очевидно было, что с этим банкетом вы нарветесь на федеральную критику. Ну и нарвались.

Реальность постепенного падения

– В завершение нашей беседы я озвучу нашим читателям некоторые, на мой взгляд, грустные цифры. Если брать государственный комитет тарифов, минстрой республики, минтранс республики в этом году, и сам премьер Назаров сказал, что у нас больше всего было потрачено средств по дорожному фонду. На следующий год у нас будет уже на 3 млрд меньше, а в следующем году уже на 10 млрд меньше потрачено. Колосальное снижение в Минстрое с 31 млрд до 22,5 млрд, и до 9,2 млрд уже в следующем году. Я не понимаю, как они будут реализовать нацпроекты в таких условиях. В торговле у нас снижение будет с 1 млрд до 877 млн руб. Это все грустные цифры, понятно, что жить нам будет тяжело и нужно затягивать пояса.

Это всё-таки реальность, в которую нас окунули и от которой нас прятали в предыдущие годы? Или это реально резкий обвал?

– Оценочно. Что такое резкий обвал? То, что мы деградируем, с точки зрения качества жизни, это подтверждается цифрами начиная с 2013 года. У нас 9 лет уровень дохода населения не растёт, а только падает. То, что бюджет у нас не успевает за инфляцией, ну это тоже очевидность цифр. Если бюджет не успевает за инфляцией, значит, где-то постоянно что-то урезают. То, что в следующем году качество жизни не улучшится, это тоже очевидный факт. С другой стороны, сейчас по итогам года ожидается падение ВВП России на 3%. Это обвал или падение?

Допустим, на днях Мишустин сказал, что ВВП упадёт даже меньше чем на 3%, хотя кто-то прогнозировал, что это будут двузначные числа. Для него падение на 3% – это достижение, то, что вы сейчас сказали, кажется, что вы видите в этом обвал. Многим кажется, что 3% – это достижение, но есть два момента. То, что на 3% обвалился ВВП, не отражает того, что меняется структура этого ВВП, и растет доля расходов на обеспечение обороны. В СССР у нас ВВП тоже был немаленький. Другой вопрос, что мы производили десятки тысяч танков, но сыра на полках больше не стало. Просто надо оценивать, как ВВП сказывается на образе жизни. Второй момент – это то, что у вас значительная часть ВВП формируется расходами, которые вы не очень ассоциируете как благосостояние. Вы не очень сильно обращаете внимание на ЖКХ, образование, медицину. По большому счету, ваше качество жизни формируется свободными деньгами, которые вы можете потратить не на обязательные нужды. Условно говоря, если у вас 50% этого ВВП, это то, что вы потратите, или государство на вас потратит. То это уже не 3% сокращения, это уже 6%. По статистике западных компаний – это именно 6%. На них можно пойти в ресторан, купить ненужную вещь, поехать отдыхать, а все остальное – это обязательные траты. Поэтому, когда мы говорим о сокращении на 3%, это надо анализировать с учетом того, что я сказал выше.

– Спасибо! А нашим читателям хотелось бы пожелать понимать свои расходы первой необходимости и второго порядка и так далее. Видимо, этой бережливости нам следует ещё поучиться.

 

* deleverage – сокращение доли заемных средств

Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное