- Добрый день друзья. Виталий, прежде чем мы начнем, я хотел бы всем рекомендовать подписаться на канал Виталия Буркина под названием «Строптивый адвокат». Думаю, что для искушенной публики это будет разминка для мозга, а для неискушенной это, наверное, будет что-то новое, позволит вам погрузиться в мир правоведения и юриспруденции. Начнем. Некоторые дела уголовные и приговоры у меня откровенно вызывают вопросы. Есть ощущение, что революционная целесообразность как бы подменила собой реальное правосудие в конкретном процессе. Общество удовлетворено, что какой-то коррупционер получил заслуженное наказание, но при этом неприятное ощущение, что справедливость в конкретном деле не свершилась. Нет ли и вас такого ощущения? − У меня впечатление, что все наши громкие уголовные дела − это клановые разборки. Настоящая борьба с коррупцией − это как в Италии в нулевых, когда выкорчевывали систему под корень, сажая и коррупционеров, и покрывавших их судей. Это история с коррупцией в футболе. У меня как у правозащитника, почему-то всегда возникает желание встать на сторону защиты, даже если фигурант − законченный мерзавец. Потому что я понимаю: по нынешнему нашему уголовному процессу судят часто не за то. — Например, приговор вице-премьера Алана Марзаева. Я понимаю, что он участник многих схем. Но в суде защита и сам Алан Викторович выглядели гораздо убедительнее, нежели гособвинение. При этом его осудили фактически только на основании показаний тех людей, которые должны были сидеть с ним на одной скамье подсудимых. Хотелось бы также поговорить о деле руководителя Башспирта Раифа Абдрахимова. Почему вопреки разуму и действующему законодательству его и многих других берут и помещают в СИЗО по экономическим преступлениям? — Вопрос такой сложный риторически и не по адресу почему они это делают. Бог его зачем, они это делают в каждом конкретном случае. По Марзаеву я бы задал вопрос. Понятно, что там с доказательствами беда. Но я вот прочитал в СМИ, что Марзаев говорил: это подстава, это фальсификация. Я знаю имена, я их могу назвать. Но почему-то их не называешь и почему-то не раскрываешь тему? Вот у нас достаточное количество обращений по всей стране от чиновников, и почти ни с кем из них мы не можем сработаться. Все наши подзащитные, все наши клиенты, это бизнесмены, ну или обычные люди, почти ни с кем из чиновников мы сработаться не сможем. Они не хотят использовать тот рычаг давления, который у них есть. Они надеются, находясь уже одной ногой в колонии или даже двумя, остаться в обойме, надеются сохранить отношения. У них у всех есть рычаг на начальном этапе уголовного дела. Его можно использовать. Есть вероятность того, что ты останешься на свободе без уголовных дел. Я сам лично консультировал таких людей, когда только все заваривалось. У меня вопрос, почему Алан Марзаев, заявляя о том, что он все знает, как фабриковалось дело, об этом не рассказывает? Он на что-то надеется или, может быть, очень сильно боится за свою жизнь?.. - То есть их сильный аргумент — информированность? - У всех есть информация, но пускают ее в ход единицы. - Вернемся к Раифу Абдрахимову. Вменяемую ему сделку (аренду здания на Пушкина) уже в свое время вменили и осудили другого вице-премьера — Нугуманова. Я хорошо знаю эту историю, мы ее раскручивали. Вина Абдрахимова для меня неочевидна. Во-первых, условия разрыва той сделки для «Башспирта» были очень тяжелые. Во-вторых, как говорит защита и материалы дела по Нугуманову, указание арендовать то здание Нугуманов получил от первых лиц республики, и решение закреплялось через совет директоров. То есть разорвать его в одностороннем порядке Абдрахимов не мог. И главный вопрос: если прокуратура и следствие считают сделку незаконной, почему прямо во время процесса над прежним руководством или сразу после него они не инициировали ее отмену, а оставили «крючок» на Абдрахимова? – Я потратил 10 минут на изучение публикаций об этой истории. Как уголовный юрист заявляю: состава преступления по статье 286 УК РФ (превышение полномочий) здесь в принципе нет. Эта статья – про заведомо незаконные действия (пытки, фальсификацию). Здесь же обсуждается управленческое решение руководителя коммерческой организации, у которой есть ревизионные органы, контрольно-счетная палата. Это не заведомо незаконно. Главный вопрос: а убытки-то подтверждены собственниками? Есть ли от них заявления? Если нет, то это вопрос гражданско-правового спора, а не уголовного. В худшем случае – управленческая ошибка, но не преступление. Защите надо акцентировать на этом внимание. - А защита Абдрахимова удивляет. Они не хотят подробно общаться со СМИ, ссылаются на адвокатскую тайну или подписку о неразглашении. В чем ошибки защиты нынешних чиновников? - Я много пишу об ошибках адвокатов в тг-канале «Строптивый адвокат. Некоторые действуют умышленно. История с подписками о неразглашении часто фикция. Она действует для дел с гостайной. Как только следствие дает пресс-релиз, режим тайны отпадает. Или после открытого судебного заседания по мере пресечения. И главное: эта тайна не распространяется на самого фигуранта! Но адвокаты часто вводят подзащитных в заблуждение. Я считаю, если бы была нормальная здоровая адвокатура, у нас бы не было такой чудовищной статистики обвинительных приговоров. - Раньше мы обсуждали проблемы судопроизводства и следствия. Теперь вы говорите, что проблема уже в адвокатуре. Вы разработали новый подход в защите. Расскажите. - Дело в том, что у российского адвоката нет алгоритма действий на первоначальном этапе, когда начинается травля. Адвокаты ждут возбуждения уголовного дела, когда человека уже взяли. А нужно выстраивать кампанию так, чтобы этого вообще избежать. В России предприниматель несет наказание не по приговору, а в ходе процесса, теряя репутацию, бизнес, активы. Мы научились работать на упреждение. За 5-10 дней делаем то, что в других ситуациях тянется годами. Не будет гротеском сказать, что уголовная защита бессмысленна и бесполезна, когда адвокаты не могут донести суть. Они боятся ответственность на себя взять и свести к простоте аргументы. Или, может быть, их кто-то просит так сделать. Они просто боятся до показать вот абсурдность и несостоятельность обвинения. Мы имеем дело с феноменом, когда у нас адвокаты совершенно не о том говорят. Это беда. У адвокатов напрочь отсутствуют повествовательные навыки, логика и умение докопаться до сути дела. Нормальный блогер-расследователь делает больше, чем адвокат. Я анализирую своих клиентов, Например, предпринимателей. Из чего родилось вообще уголовное дело? И я понял, что каждый из этих людей на каком-то этапе совершил ошибку. Они и их адвокаты ждут возбуждения уголовного дела, когда человека привезли на меру, пресечения и тут начинается защита. А нужно выстроить кампанию так, что вообще избежать этого. В России предприниматель наказание несет не по приговору суда, а он сначала и в ходе следствия, судебного процесса теряет все: репутацию, бизнес, активы, контрагентов там и так далее. Это очень наглядно видно по застройщикам и долевому строительству. - То есть адвокат должен превратиться в универсала, выстраивающего защиту по всем фронтам, а не ждать, когда проблема разовьется? - Он не умеет этого делать. Мой первый успешный кейс был 15 лет назад. Я разрешил проблему с помощью медиа, направив гнев дольщиков не на моего клиента, а на заказчика уголовного дела. Без юридической работы пиар бесполезен, но и юриспруденции без правильной коммуникации сейчас недостаточно. Это беда. У адвокатов напрочь отсутствуют повествовательные навыки, логика и умение докопаться до сути дела. Нормальный блогер-расследователь делает больше, чем адвокат. - Расскажите про вашу рубрику «Разбор дела» в тг-канеле «Строптивый авдвокат». - Я делаю это бесплатно и неангажированно. Выбираю дело, где человек прав не только юридически, но и морально. Показываю и его ошибки тоже. Хочу докопаться до сути и научить людей видеть её. Потому что обычная защита часто лишь имитирует деятельность, не донося абсурд обвинения. - Почему адвокаты после суда первой инстанции не разъясняют публично свою позицию, не показывают слабые стороны приговора? - Это псевдозащита, имитация. Адвокат-двурушник. Вчерашний прокурор, ставший адвокатом, будет говорить «вина не в полной мере доказана», а не «невиновен». Он свой в системе. Но если он начнет говорить о фальсификациях в СМИ, он станет врагом системы. Поэтому многие и бегают от журналистов. - А как вы видите перспективы? «Дно» близко или будем подвсплывать? - Не вижу оснований считать, что будет лучше. Идет полная деградация: и юридической мысли, и образования, нет преемственности. Раньше были учителя, наставники. Сейчас в прокуратуру и СК приходят те, кто купил должность, не имея ни опыта, ни школы. Пока всё печально. - Спасибо за честный и тяжелый разговор, Виталий. Уважаемые зрители, подписывайтесь на наши каналы и на канал «Строптивый адвокат». Там вы найдете много важного и для профессионалов, и для просто интересующихся. До новых встреч. Больше конкретных кейсов успешной защиты. Как удалось оправдать через десятки лет Фатхуллу Исхакова, который отсидел за преступление, которого не совершал, как выявить адвоката-перевертыша и очень много другое вы можете узнать из полной версии видеоинтервью с Виталием Буркиным.
