Креативный класс Уфы аффилирован с застройщиками
Ты занимаешься проблемой сохранности объектов культурного наследия. Насколько Уфа сохраняет свою культурную идентичность?
Средне. Из года в год мы теряем очень много объектов культурного наследия. Если начать с 1990-х годов, сотни таких объектов потеряны безвозвратно. Например, «Ленинский квартал», который мог стать туристически привлекательным местом притяжения. Это где остался только дом-музей Ленина. А раньше там была целая улица домов в стиле XIX века. В каждом из этих домов был маленький музей. Сейчас весь этот комплекс мог быть посвящен не одному Ленину, а, скажем, истории народов, проживающих на территории России, Башкирии. Арт-квадрат был бы у нас уже давно на этом месте.
Деревянные дома ведь имеют свой срок службы, дерево гниет.
Ты видел, как сносят старые дома? Их даже с первого раза снести не могут. Недавно сносили старую казарму на Гоголя – бульдозер перевернулся. Когда их сносят, стонут, как старые люди, которые не хотят покидать этот мир. У них очень крепкие балки, перекрытия. Дома в те времена строили на века.
А к новоделам как ты относишься?
Отрицательно. У нас сейчас в городе плохая тенденция: сносить оригинал и заменять его новоделом. Как бы хорошо он ни выглядел, это не оригинал. Поместить в «Третьяковку» вместо оригинальной картины копию и восхищаться ею – так себе идея.
Из последнего, какие самые вопиющие культурные потери в городе?
Их много. Из последнего – помню, как буквально мы бросались под бульдозер, сносящий дом мещанки на Ленина за баннером. Сейчас там новодел. Было несколько симпатичных деревянных домиков, которые никому не мешали. Даже новой стройке – дом стоял на красной линии, непонятно, зачем его было сносить. Теперь его нет.
Почему это все происходит?
Дорогая земля в центре Уфы и много претендентов на нее, на точечную застройку. При том, что у нас огромны просторы для строительства за городом, много говорили о застройке Забелья. Самая лакомая земля в центре.
Верховный суд, не побоюсь, претендует на снос дома Гурылева на Гоголя, 22, который является объектом культурного наследия, и хочет сделать там свою парковку. Не рядом, не между домами, а снести старую усадьбу и сделать там парковку. Этот дом расселен, его можно привести в порядок. Мы опасаемся, что с ним все будет плохо – судиться с судом довольно сложно.
В Уфе, в том числе, во власти много продвинутых людей, разбирающихся в культуре и ее важности. Почему они молчат? Они аффилированы с застройщиками?
Конечно. Более того, мы наблюдаем еще одну нездоровую тенденцию: застройщики подозрительно часто и легко выигрывают тендеры на экспертные заключения. Застройщик сам проводит экспертизу, сам приходит к выводам об аварийности того или иного объекта, который ему желательно снести, и сносит его.
Во-первых, это удобно.
Конечно. У наших предпринимателей мышление 90-х, они хотят получить сиюминутную выгоду: хапнуть землю, быстро построить и продать.
Большой хапок.
Совершенно верно. Ни о каком долгосрочном, перспективном планировании развития города нет и речи. Отсюда все это варварство. Взять ту же свечку у Гостиного двора, которая визуально «прихлопнула» весь исторический центр.
(речь идет о комплексе апартаментов и офисных помещений «Верхнеторговая Резиденс», – прим. ред.).
Может быть, это происходит, потому что многие застройщики вовсе не живут в России – кто в Чехии, кто в Великобритании.
Ну да, о каком патриотизме может идти речь.
А вот говорят, что все городские киоски будут приведены к одному облику. Это норма?
Я думаю, что это может быть скучновато. Я за то, чтобы вся уличная торговля была исключительно законной. Я бы дальше пошла и разогнала стихийные рынки в подземных переходах.
Уничтоженные парки
А то, что городские парки реконструируют по одному шаблону, и они все похожи друг на друга, как близнецы, тебе не кажется?
Такое ощущение есть, и мы поднимали вопрос благоустройства исторических садов. Новый парк – это понятно: новый район, новый парк. А что касается исторических парков, у наших архитекторов и реставраторов нет представления, как благоустроить эту локацию и сохранить ее историчность. Мы видим по фотографиям, что был деревянный театр Виденеева в саду Аксакова, что на Случевской горе был павильон-библиотека. Все сведения об этих объектах есть, почему бы не воссоздать их? В результате благоустройства парка мы получаем километры тротуарной плитки, бетон, новые скамейки, новые фонари. Максимум сделают фонарь – a la начало XX века. Вот и вся историчность: Сад Аксакова получает high-tech арку.
Парк Нефтехимиков в Черниковке тоже уничтожили. Ты была там? Не кажется, что лучше бы вообще ничего там не трогали?
Была, теперь это новый парк. Что-то надо, конечно, трогать, но максимально бережно. Там новая арка – примитивная, в ней нет совершенно никакой неуловимой атмосферы.
Сохранят единственный, по-моему, в Башкортостане фонтан с мозаикой?
Мы следим за этим фонтаном, он очень дорог уфимцам, люди постоянно интересуются его судьбой. Вероятность, что его сохранят – 80%.
Очень оптимистично. Что вы делаете, чтобы сохранить его?
Мы постоянно об этом пишем, о необходимости сохранения советского наследия – лепнины, монументального наследия, мозаичных украшений. Мозаика отдельно может стать объектом охраны.
Читайте также
- Эрмитаж на улицах Уфы: мозаичные шедевры украшают здания в городе. Что мы о них знаем?Почему людей устраивает то, что уничтожается их город, почему для них нормально установить пластиковый бассейн, вместо того, чтобы восстановить старый фонтан во дворе, почему людей устраивают ужасные скульптуры цвета дерьма? Откуда эта колхозность в самом плохом смысле?
Из колхоза, у нас много переехавших в город из маленьких селений. У людей низкий художественный вкус. Для людей город – это нечто большое и утилитарное.
Уфа – большая деревня, правильно, что ли, говорят?
Да. Это не что-то эстетическое, что нужно беречь, сохранять. Хотя, с другой стороны, в Уфу были и большие вливания интеллигенции: во время Великой Отечественной войны, до нее, те же ссыльные, революционные разные демократы. Это люди образованные: Владимир Ильич – дворянин, аристократ с соответствующим образованием. Но это малочисленная прослойка. Нас таких мало, кто возмутится пчелой, или говномонстром.
ГУЛАГ в «заброшке»
Правительство у нас постоянно говорит, что внутренний туризм в Уфу растет как на дрожжах. Как экскурсовод, ты подтверждаешь эти слова властей?
Здесь я согласна. По моим ощущениям экскурсовода, действительно, туристов в Уфе стало больше. Надо понимать, что это связано еще и с объективными внешними факторами: Европа закрыта, выездной туризм дорожает.
Откуда приезжают?
Больше всего из столиц – Москвы и Питера, а также из близлежащих регионов Урало-Поволжья – Екатеринбурга, Оренбурга, Ульяновска. Места, куда вожу – Салават Юлаев, конечно же, Висячий мост (сад им. С. Юлаева, бывший сквер им. Н. Крупской, – прим. ред.). Набережная реки Белой – сомнительное место для туристов, пока там нечего показывать, а спускаться и подниматься по этим ступеням для туристов в возрасте проблематично.
Вожу по историческим улицам – Гоголя, Аксакова, Тукаева, Софьюшкиной Аллее. Очень хочется водить туристов по улице Октябрьской Революции. Сейчас она закрыта на реконструкцию, очень боимся и переживаем, что там получится. Арт-квадрат, естественно, – даже не знаю, что бы мы делали без этого туристического объекта, он вызывает положительные отзывы даже у людей, видавших что-то покруче.
Арт-квадрат в одну большую жральню превратился, одни кафешки там, и больше ничего же.
Я людей не по жральням вожу, я рассказываю историю домов, людям это очень интересно. Там много объектов культурного наследия, этого не отменить. В том-то и дело, что новые дома наполняются новым смыслом. Сделал ресторан в старом доме – это прекрасно, он окупает реставрацию этого дома. Было бы здорово, если бы, например, в водонапорной башне у Телецентра сделали бы какой-нибудь ресторан, гостиницу, что-то еще коммерческое, но чтобы этот объект был сохранен.
Экстремальный туризм в Башкирии и Уфе развит?
Это нежелательно, про несчастные случаи, в том числе, со смертельным исходом все слышали. Бывает, что спрашивают про штольни. Новоалександровка – заброшенная локация, что-то вроде местной Припяти, туда водили экскурсии. Это определенная атмосфера: брошенные вещи, абортарий, городские легенды, ужасы – все, что люди любят. В Новоалександровке был перевалочный пункт для репрессированных, которые следовали в лагеря. И там останавливались многие известные репрессированные – это очень интересная история.
Политическая проституция: скакать туда-сюда вредно
Культура и экскурсии – это хорошо. А в политику-то ты чего полезла?
Политика пронизывает все сферы нашей жизни. В первую очередь это касается любой общественной деятельности. В политику идут две категории людей: те, кто использует политику в качестве инструмента для зарабатывания денег, и те, кто хочет и надеется что-то изменить вокруг себя. Или хотя бы получить возможность говорить на более широкую аудиторию.
Поговорим о политической проституции. Да, кто-то ради денег, кто-то ради идей идет в политику. А те, кто постоянно меняет направление политического движения – эти люди какие цели преследуют?
Я считаю это нелогичным: если ты хочешь продвигаться в провластных структурах, тогда не ходи в оппозиционеры. И, с другой стороны: если ты хочешь быть лидером оппозиции, тебя загнобят, если ты будешь лоялен каким-то правительственным структурам.
Скакать из лагеря в лагерь – это вредит всегда. Ты не будешь своим ни там, ни тут. Повторю: это нелогично.
У любого действия должна быть своя логика.
Человек может не понимать сути политической деятельности, куда и зачем его несет. Участие в оппозиционной деятельности может поставить крест на серьезной карьере в другом месте. И возможно ли себя обелить, выслужиться, чтобы все об этом забыли – я сомневаюсь в этом, интернет, как известно, помнит все.
Ну, жизнь показывается, что вполне возможно.
Посмотрим, запаслись попкорном.
Наверное, ради денег это все делается?
Ради денег или ради собственного рейтинга, увеличения веса в обществе, получения возможности озвучивать свои мысли, возможно, непопулярные.
Ты была в составе СПЧ первого созыва – самого либерального, где собралась вся креативно-либеральная тусовка Уфы. И как тебе?
Это как скрестить коня и трепетную лань: там были очень разные люди. Нам было сложно работать. У нас был общий мегатоксичный чат. А после известных событий раскол стал настолько очевидным, что люди стали выходить из чата, угрожать друг другу. Стало невозможно там находиться.
Тебе угрожали?
Мне постоянно угрожают.
Ты в СПЧ занималась культурным наследием. Что удалось отстоять?
Явных побед нет, это невозможно в нашей такой атмосфере. Мы хотя бы доносили до главы (Радия Хабирова) эти проблемы. А он уже, если хотел, выдавал какие-то задания, например, мэрии – разобраться.
Ты согласна с тем, что можно быть в оппозиции к власти, но если это может помочь людям, с властями надо сотрудничать?
Да. Если мы реализуем какой-то совместный проект реновации, реставрации, либо это касается помощи конкретным людям, сотрудничество с властями приемлемо, когда они идут нам навстречу. Валериан Гагин ведет постоянную работу медиатора между чиновниками и активистами. Часто ему удается убедить чиновников встречаться с народом, преодолевая некоторое отвращение, что весьма заметно. У нас есть даже некая межпартийная площадка, на которой мы встречаемся, обмениваемся мнениями.
Мужики сдают позиции
Объясни: почему принятие закона о профилактике домашнего насилия необходимо.
С одной стороны, хорошо, что людям уже не надо этого объяснять. Это ведь касается не только маргинальных семей, но и успешных, семей чиновников, эти вопиющие случаи всем известны. Люди задаются вопросом: «Почему она терпела все это время, почему не уходила?». Дело в том, что именно этот момент, когда женщина планирует уходить, уже ушла и, например, вернулась забрать вещи – этот момент самый опасный. Этих случаев все больше, и они вызывают протест.
Почему сторонники необходимости принятия этого закона акцентируют внимание на женщинах – ведь в семьях избивают и убивают и детей тоже, и даже мужчин.
Женщина чаще всего подвергается насилию со стороны мужа, партнера, отца, отчима. Все, что ты сказал, конечно, это домашнее насилие. Мы говорим о наиболее частых случаях.
Почему сами женщины часто выступают против принятия этого закона?
Мизогиния, женоненавистничество: нас приучают не защищать свои права, не любить и не уважать самих себя. Также они боятся. Если ты привык к нормализации насилия с детства, тебе внушили, что мужчина выше, лучше, сильнее, умнее, главнее, то ты так и начинаешь себя чувствовать. И они боятся, что если они будут выступать как будто против мужчин, а в глазах большинства защита своих прав – это выступление против мужчин, тебя сразу объявят радикалкой, мужененавистницей. И они боятся, что лишатся покровительства мужчин. А так как мир в основном мужской, то, конечно, это страшно – оказаться в еще более угнетенном и зависимом положении.
А почему власти не примут этот закон? Спасли бы много жизней, заработали себе политический капитал.
Потому что им потом не удастся безнаказанно совершать насилие в семье. Это тонкий вопрос: изнасилования, домогательства. Все это не очень выгодно мужчинам старой формации. Им выгодно сейчас жить по принципу: «Как я сказал, так и будет».
А в твоей семье кто главный? Ты вообще замужем?
Я никогда не говорю о своей личной жизни. Это небезопасно для моих близких, даже если ты не занимаешься политической и общественной деятельностью. Постоянно идет вот это вот: «А что у тебя, что там, как, а ты сама». Я даже в своей прошлой предвыборной программе (в депутаты Горсовета Уфы, – прим. ред.) ничего о личной жизни не говорила, потому что мне не нравится это, когда начинается: есть у политика дети, нет детей – какая разница?
Ну, ты же понимаешь, что если ты сама про свою личную жизнь не расскажешь, твою личную жизнь нарисуют другие.
Они в любом случае о ней расскажут, неважно, буду ли я сама об этом говорить или нет. Это большой простор для инсинуаций.
Сказала бы правду, и всё.
Я стою на принципах равноправия. Меня радует, что в современных семьях нет такого, что кто-то настаивает на традиционных семейных ценностях. Традиционное – это как раз домострой и полная патриархальность. Жизнь берет свое, интернет есть, и молодые люди считают, что мужчина в домашних обязанностях и воспитании детей должен такое же участие принимать, что и женщина.
Мужики сдают позиции.
Это не может не радовать.
Чего добиваются феминистки в XXI веке?
Защита от домашнего насилия, право на собственное тело, защита репродуктивных прав, права на аборты, на средства контрацепции. Добиваемся сексуального просвещения.
Чайлдфри, пока еще не запретили об этом говорить, да?
Да. И многое другое: защита трудовых прав, в том числе, беременных.
А ты сама планируешь заводить детей?
Ты опять переходишь на личную жизнь. Много других мелких вещей. Например, право кормить грудью в общественных местах. Сколько копий уже сломано на этой теме.
Ну, право кормить грудью в общественном месте, полагаю, должно коррелировать с созданными для этого условиями – специальной комнатой. Или женщина по ходу движения на эскалаторе, скажем, должна при всех сиську вытаскивать, что ли? Или все-таки уйти в специально подготовленное для этого место?
Это все связано с телесностью и мизогинией, которая главенствует в обществе. И с возможностью учитывать женскую физиологию. Условно говоря, в школах и вузах в туалетах должны быть средства гигиены. Мы не должны стесняться своей физиологии. В рекламе на прокладку должна капать красная жидкость, а не синяя. Мы говорим спокойно о простатите и проблемах с эрекцией.
В рекламе слова «эрекция» и «менструация» звучат одинаково.
А потом мы стесняемся купить прокладки в магазине.
Чем феминизм отличается от радикального феминизма? Почему радикальный феминизм многие, на мой взгляд, справедливо отождествляют не с борьбой за права женщин, а с борьбой против мужчин? Ты радикальная?
Я либеральная феминистка. Отличие разных течений феминизма в разных методах борьбы. Либеральные феминистки больше ратуют за то, чтобы в девочках взрастить лидерские качества наравне с мальчиками, а не готовить девочек исключительно к роли матери и домохозяйки. А, возможно, готовить к роли будущего политика, общественного деятеля, архитектора, инженера, к профессиям, которые почему-то исконно считаются мужскими. У девочек с детства подавляются лидерские качества.
Ты, правда, считаешь, что не бывает профессий мужских и женских?
Да. У каждого человека, независимо от пола, есть сколько-то маскулинного, сколько-то феминного. Если у женщины много маскулинности, и она хочет сделать, скажем, военную карьеру, пожарной стать – она идет в эти профессии, машинисткой стать, капитаном корабля.
Пилоткой самолета.
Пилотессой. Почему мы должны лишать ее этой возможности? У мужчин же нет запретов на профессии. Есть профессии, которые не приветствуются. Это уже гендерные стереотипы, с которыми мы тоже боремся. Почему мужчина вызывает подозрения, если он хочет быть нянем в детском саду – сразу что-то педофильское мерещится.
Какой феминитив есть к слову «человек»?
Не к каждому слову можно придумать феминитив. И не нужно: язык сам достаточно гибок, чтобы ввести феминитивы.
В Facebook* недавно разгорелась дискуссия: какой феминитив должен быть у слова «коллега». Но ведь это и без этого слово женского рода, которое вообще-то применяется и к мужчинам.
Есть слова общего рода. Язык нам сам подскажет, как и что называть.
«Коллегесса» – радикальные феминистки предлагали такое слово. Абсурд ведь.
Мы уже привыкли к словам – психологиня, редакторка, авторка, режиссерка. Эти слова находят применение в медийной сфере. Много прогрессивных людей работают в журналистской среде, они и вводят эти слова. Из СМИ эти слова уходят «в народ», какие-то из них приживутся. А какие-то не приживутся – и не надо.
* В данном материале упоминается запрещенная и заблокированная на территории РФ социальная сеть Facebook, принадлежащая признанной террористической и экстремистской компании Meta, внесенной в соответствующие списки.
- "Трещины на стенах, асфальт вместо плитки, фальшивый лифт": владельцы люкс-аппартаментов жалуются на недоделки
- Корпус УГАТУ стал объектом культурного наследия
- Уфимским феминисткам на пикетам пожелали найти богатых мужей
