Многие эксперты отмечают, что 2022 год стал аномальным для российской экономики. Санкции, которые, как казалось, должны были завести страну в кризис, в реальности не дали такого эффекта. Экономика оказалась намного устойчивее к внешним воздействиям, чем прогнозировали. В докладе экспертной площадки Re: Russia «Хуже, чем кризис. Как устроена и куда ведет российская экономическая аномалия – 2022» российские экономисты разобрали причины и механизмы нетипичной реакции экономики на санкции.
Профессор экономики Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки рассказал о том, почему в России не случилось классического кризиса с «набегом на банки», как западные санкции нивелировали эффект друг друга, как российским компаниям удалось избежать волны банкротств и что ждет экономику в 2023 году.
«Набег на банки»
Само по себе слово «кризис» подразумевает какой-то коллапс в форме банковского или финансового кризиса, либо действительно резкое падение экономики с остановкой большого числа производств. То, что наблюдается в российской экономике, является, скорее, медленным сползанием вниз.
Думая про «набег на банки» в качестве спускового крючка кризиса, мы не предполагаем, что государство может просто взять и «закрыть» банковскую систему на несколько недель. Однако Центробанк фактически остановил функционирование банковской системы. Почему в российской экономике оказалось возможным закрыть банковскую систему на недели, и таким образом ее стабилизировать? Этот вопрос остается существенным для экономического моделирования.
Комбинация фундаментальных факторов позволила избежать равновесия с набегом на банки, которое существенным образом изменило бы весь макроэкономический ландшафт России в 2022 году. После стабилизации банковской системы вместо острого кризисного сценария возник инерционный макроэкономический сценарий с постепенным сжатием и стагнацией экономики.
Парадокс санкций
В России в течение нескольких месяцев экспорт был в несколько раз выше импорта. Начиная с марта 2022 года, профицит торгового баланса (который наблюдался еще в 2021 году по мере роста цен на энергоносители в результате выхода из ковидного кризиса) увеличился кратно уже вследствие санкций, сокративших российский импорт в два раза. По результатам 2022 года профицит торгового баланса в долях ВВП будет больше 10%. И это больше, чем в Китае на пике экспортного роста середины нулевых.
Ситуация означает, что разрыв между выпуском и потреблением составит более 10% ВВП. Наличие такого беспрецедентного разрыва объясняет, почему не случилось ситуации, когда происходит резкий отток капитала на фоне дефицита торгового баланса, что провоцирует финансовый кризис.
Отличие России от той же Греции в начале 2010-х годов и Аргентины в 2001-м, где наблюдались большой торговый дефицит и остановка притока капитала, в том, что ей не нужно было вводить режим жесткой экономии. Государству не пришлось проводить политику, когда недовыплачиваются или снижаются зарплаты и пенсии, чтобы справляться либо с дефицитом торгового баланса, либо с бюджетным дефицитом. В России была обратная ситуация — приток валюты колоссальный, а купить многие импортные товары нельзя.
Это не значит, что санкции не работают. Вопрос в другом – были ли санкции эффективными, с точки зрения западных стран? И на него нельзя ответить быстро. Мне кажется, что комбинация санкций против России после 24 февраля 2022 года была такой, которая была политически возможна для западных стран, а не такой, которая могла привести к финансовому кризису в России. Импортные санкции не дают острых кризисных проявлений.
Парадоксы кризисного изобилия
Следующий парадокс: почему не произошло домино банкротств? Видимо, ответ здесь такой же – в экономике было очень много денег. Есть смысл нарушать контракты, когда денег мало и их не хватает, а когда экономика залита деньгами, видимо, можно позволить себе бизнес as usual, даже несмотря на то, что какие-то контракты были вынужденным образом нарушены.
Еще один большой парадокс – рынок труда. Мы видим, что часть производств остановилась, поэтому для меня загадка, как целая группа производств может просто остановиться на месяцы, и это не приводит ни к каким кризисным явлениям. Вероятно, это нерыночное равновесие, которое объясняется тем, что, опять же, деньги есть, государство раздавало в первые месяцы довольно много субсидий компаниям напрямую из бюджета. И получается, что острой потребности увольнять не было.
Другой парадокс — есть ряд отраслей, которые падают на 30-90%, а ВВП падает лишь на 3%. Возможно, эти отрасли имеют очень малый вес в структуре производства, но это кажется маловероятным. Конечно, нужно учитывать, что были и отрасли, которые выросли в результате ограничения импорта и замещения его собственным производством. Если нельзя купить импортные товары и услуги, то растет спрос на внутренние товары и развлечения, внутренние путешествия. Это отрасли, где я ожидал бы более существенного роста, чем тот, что показывают данные.
Импорт восстанавливается, мы это видим из данных других стран. Например, из Турции импорт вырос в три-четыре раза. Однако с 2023 года основные внешние ограничения будут связаны со сжатием экспорта, а не импорта. То есть импорт в долгосрочной перспективе будет низким, но не потому что нельзя будет обойти ограничения. А они будут связаны с тем, что Россия потеряет часть экспортных доходов, и импорт не сможет расти уже по этой причине.
Парадокс валютного курса
Обменный курс в России перестал быть инвестиционным. Иностранные инвесторы больше не могут инвестировать в рублевые активы. Это означает, что международный финансовый сектор больше не дисциплинирует динамику курса рубля – и рубль в основном реагирует на текущие факторы, а не на ожидания будущего. Международные спекулянты могли бы в течение года играть на понижение рубля в ожидании экспортных санкций, вступающих в силу в декабре 2022 года и феврале 2023-го, но они в этом рынке больше не участвуют. У российских же вкладчиков ограниченные возможности заниматься подобного рода спекуляциями.
Ограничения внутри России, которые были введены весной 2022 года, практически убраны. Сейчас обменный курс определяется, в первую очередь, торговым балансом экспорта и импорта. Колоссальный профицит – это приток валюты.
У Центрального банка отняли инструмент, которым он всегда сглаживал обменный курс, поэтому он сначала ушел до 125–130 рублей за доллар, и появился параллельный розничный курс, доходивший до 150 рублей за доллар. У ЦБ остался инструмент, чтобы манипулировать курсом — печатать деньги. Но это просто ослабление монетарной политики, которое со временем приведет к девальвации.
Чтобы непосредственно влиять на курс, ЦБ должен покупать валюту на рынке. В то же время ЦБ не очень хочет покупать валюту, потому что опасается дополнительных раундов санкций. И в этом смысле инструменты влияния у него достаточно ограничены.
Будет ли 2023-й годом классического кризиса?
Ключевым фактором, обеспечившим слабое воздействие санкций на экономику, стали аномально высокие доходы от экспорта, антикризисный эффект которых был усилен ограничениями на импорт. Эффект финансовых санкций был нивелирован, а эффект многих стандартных шоков оказался ослабленным.
Курс рубля перестал быть опережающим индикатором, поскольку он во многом отрезан от международного инвестиционного рынка, и таким образом остался в основном рыночным. В первую очередь он отражает текущую ситуацию с торговым балансом, а не общую ситуацию в экономике.
Снижение экспортных доходов и восстановление импорта будут создавать давление в сторону ослабления рубля. ЦБ может временно замедлить это ослабление продажей валютных резервов. При этом необходимость инфляционного финансирования бюджетного дефицита также будет создавать давление в сторону ослабления рубля, и первая половина 2023 года будет отражать противостояние этих факторов.
Макроэкономическая ситуация в 2023 году будет принципиально отличаться от 2022 года. Если 2022-й был годом импортных санкций, разрушения или подстройки существовавших цепочек поставок и построения альтернативных цепочек в условиях избыточного финансирования и притока валютных доходов, то 2023 год, наоборот, станет годом относительно адаптировавшихся цепочек поставок, снижения экспортных доходов и притока валютного финансирования в условиях постоянного бюджетного дефицита.
2023 год будет гораздо больше, чем 2022-й, похож на типичный международный кризисный эпизод — со снижением притока капитала, девальвационным давлением и нарастающими проблемами с финансированием всей экономики.
- Глава Башкирии Радий Хабиров рассказал, о чем думает во время метели, завалившей снегом всю Башкирию: «Санкции стали импульсом к развитию».
- Курс доллара поднялся выше 76 рублей из-за новых санкций США.
- Великобритания ввела новые санкции против России.
Читайте также
- Джо Байден встретился с Владимиром Зеленским и анонсировал новый пакет военной помощи Украине на 500 млн долларов- Украина ввела санкции против Башкирской содовой компании
- «Это будет продолжаться несколько лет»: политолог – о поддержке мобилизации гражданами России и страхе украинцев
- Зеленский ввел персональные санкции против четырех медиаменеджеров из Башкирии
- Экспорт зерна, снижение молока, импортозамещение: как закончили год аграрии Башкирии
- «Почему у нас хлеб такой дорогой?» в Башкирии удивились цене за одну буханку
- «В секонд-хенде вещи стали дорогие». Пенсионеры из Башкирии рассказывают, как они выживают на пенсию в 10 тысяч рублей