Мы не думали и не гадали после прошлой нашей публикации о многоквартирной пирамиде компании «НФСК» и участии в ней профессиональных риелторов, о том, что на нее отреагируют именно риелторы. Выслушав нашу собеседницу, мы пришли к пониманию, что это не просто жесткий, а даже жестокий бизнес, который разрушает многолетнюю дружбу. Передо мной сидит женщина, примерно моих лет. Ее речь и манеры показывают, что она привыкла работать с людьми и убеждать их, что она довольно энергичный человек. Но этой энергии уже почти нет, она устала и в какой-то степени мечется. Я с удивлением от нее узнаю, что в недавнем прошлом она – профессиональный агент в сфере недвижимости, и, как оказалось, риелторы тоже плачут. А точнее, «кидают» друг друга. Кристина Р. (подчеркнем, что все фамилии известны редакции и даже опубликованы в соответствующих процессуальных и судебных решениях –прим. автора) сходу говорит, что пришла к нам в редакцию потому, что увидела кальку своей собственной беды и узнала «героев» нашей прошлой публикации даже с искаженными данными. После того, как она называет фамилии и намеки на схемы, мы, после минутного замешательства, понимаем, что речь идет об участниках жилищной пирамиды ООО «НФСК» и профессиональных риелторах, которые сознательно влезли в аферу, а теперь пытаются «срубить бабло» с непричастных, но состоятельных. Я как автор прошу прощения за последнее грубое выражение, но после беседы с Кристиной прихожу к выводу, что такие выражения являются самыми подходящими.Клубок змей Кристина Р. сейчас является одной из потерпевших по уголовному делу о мошенничестве в особо крупном размере некой жительницы Уфы Екатерины Черновой. Формально, по материалам дела, Чернова «кинула» Кристину чуть более, чем на один миллион рублей. В реальности, через Кристину осужденная в первой инстанции Чернова «кинула» и массу других людей. Теперь Кристина Р. является не только пострадавшей, но должна деньги своим бывшим партнерам и родственникам. Как рассказывает сама Кристина, она работала на рынке недвижимости не первый год. – В последние годы я была оформлена в ИП «Юлия Гринькова», хотя в сфере работаю уже более 10 лет. – Расскажите, как работает такой бизнес? Вообще, из чего складывается ваш заработок? – Вы правильно прочувствовали и задали вопрос. Это клубок змей. Тем более в общей массе это чисто женский коллектив. Смысл работы и заработок складывается из того, что я как специалист знаю рынок, цены, новостройки. У меня есть связи со строителями, я знаю планировки квартир, районы и сроки. Еще я знаю государственные и коммерческие жилищные программы. Юридическое сопровождение сделок – немного другое ответвление нашей работы. Юлия Гринькова. Фото со страныицы в сети Vk.com – Насколько жесткий ваш бизнес? – Это процент от сделки. Размещение объявлений в СМИ или сети, поездки и консультации клиентов ложатся в затраты агентов, а затем в процент от сделки. Бывает так, что сделку на последнем этапе может забрать руководитель и снять все сливки, а ты остаешься ни с чем. Поэтому интриги, перехват клиентской базы и прочее являются обычной средой для таких компаний. Я не могу сказать, что у нас все было идеально, но мы как-то дружили много лет, поэтому не было у нас обострения. И с Ириной Фельдман, и Юлией Гриньковой было в целом все нормально. Хотя, да, каждый стремился иметь свою эксклюзивную базу партнеров и клиентов, замкнуть их только на себе и заработать. Это было. Бизнес на самом деле жесткий. – Вы дружили и работали вместе около 10 лет, и что случилось? – Есть такая государственная некоммерческая организация под названием ФРЖС, которая реализовывала некоторые, опять же, государственные жилищные программы. Я начала ими интересоваться и так познакомилась с Катей Черновой. Екатерина Чернова – Стоп. Кристина, вы хотите сказать, что это тема – не просто спор внутри коммерческой структуры и обманутых покупателей жилья? Раз тут ФРЖС и госпрограммы, то есть следы чиновников? Расскажите, что за программы.Мутки на госпрограммах – Были определенные программы Республики Башкортостан и РФ. Например, «Жилстройсбережение» с тем же банком «Уралсиб». Участник программы, который проходил по критериям, вкладывал на счет в банке определенную сумму. Спустя несколько лет государство при покупке с этого счета жилья могло удвоить своей субсидией данную сумму. Или же, например, можно было по определенным сообщениям на сайте ФРЖС отстоять в живой очереди и купить квартиру со значительным дисконтом. Я несколько раз так постояла в очереди, но желаемое по имеющимся средствам не могла купить. А потом на меня вышла сотрудница ФРЖС Лейсан и предложила содействие, чтобы очередь до меня доходила. – Вы понимаете, что говорите о довольно кривых схемах реализации госпрограмм и участии должностных лиц? – Слабо. Ничего противозаконного я в тот момент не осознавала. Мне было важно купить дешевле. Лейсан в какой-то момент пропала, но перевела все контакты на Екатерину Чернову. Чернова и предложила приобретать квартиры через какую-то якобы льготную программу. – О каком количестве квартир шла речь? – О семидесяти квартирах. Я тогда размечталась получить значимую клиентскую базу и уйти в свободный полет. Тем более Чернова мне была представлена как бывшая сотрудница ФРЖС. – Что случилось дальше? – Дисконт от Черновой был весьма значительным и заманчивым. Я на него «завела» не просто своих партнеров по ИП «Юлия Гринькова», то есть саму Юлию и Ирину, но массу своих собственных близких родственников. Чернова, когда я ей передавала деньги в качестве аванса, отдавала не только расписки, но и некие свидетельства об участии всех клиентов в льготной государственной программе за подписью и.о. министра строительства республики Родина. – Подпись была реально его? – Не знаю, я не могу судить о результатах экспертиз. – Что происходило далее? – А потом в отношении Черновой все просто. В определенный момент все осознали, что их кинули. Появилось уголовное дело, которое после моей жалобы расследовалось ГСУ МВД РФ по РБ. Следователи довольно добросовестно его расследовали. В начале года Чернову Советский райсуд Уфы осудил по части 4 статьи 159 УК РФ на 4 года колонии.Из потерпевших в должники и знакомые фамилии – Так в чем проблема, что вы пришли к нам? – А проблема не в Черновой, суде или следствии. Проблема в гособвинении и моих бывших подругах Гриньковой и Фельдман. Я пострадавшая по уголовному делу. Но при этом распродала практически все свое имущество, но по гражданским делам осталась должна миллионные суммы Юлии и Ирине. – Поясните. Сложно понять, как такое произошло. – Когда у меня только появился вариант работы и приобретения квартир через Чернову, на него зашла не только я и мои родственники, но и Гринькова и Фельдман. Они тоже думали, что Чернова является надежным партнером и мостиком доступа на дисконтные программы. Обе сразу вложили через меня и Чернову плюс-минус по 5 млн рублей. А потом Чернова кинула всех. – Еще раз вам скажу стоп. По приговору суда потерпевших 28 человек, сумма ущерба около 25 млн рублей. А где деньги? – А вот не знаю. На момент приговора у Черновой нет за душой ничего, ни денег, ни имущества. Есть два несовершеннолетних ребенка и развод. Хотя, у меня есть все основания подозревать фиктивность развода, потому как ее бывший супруг Ахтареев тоже замечен в весьма мутных историях. Например, с конным эко-парком в Таптыково. Чернова якобы вернула около 10 млн рублей ущерба потерпевшим, условно мои 13 млн ушли в никуда, я должна Фельдман и Гриньковой, а с осужденной взять нечего. А теперь еще не только защита Черновой, но и прокуратура требует смягчить ей наказание с 4 лет заключения. – А как так получилось, что вы сами потерпевшая и остались должны своим бывшим коллегам? – В приговоре Советского райсуда Уфы Фельдман и Гринькова в списке 28 потерпевших по делу не фигурируют. Мои вчерашние подруги в какой-то момент осознали, что ничего с Екатерины Черновой вернуть не смогут, зато «пробили» через Росреестр все мое имущество. В ходе следствия заявили, что знать не знают никакую Чернову, денег ей не передавали. Имели дело только с мной, Кристиной Р., претензий к Черновой не имеют. Подали на меня гражданский иск. Я как бы вообще к этому была не готова, не осознавала такую подмену понятий и реальности. Первую инстанцию я проиграла. А потом меня тупо «слил» адвокат, который, похоже, сознательно профукал процессуальные сроки. Ирина Фельдман. Фото с страницы сети Vk.com – Сколько по решению суда вы сейчас им должны? – Когда только началась история с уголовным делом Черновой, я продала квартиры своих детей. Я вернула деньги не своим родственникам, которые оказались пострадавшими, а Юлии и Ирине. Не все успела, но около 4 млн рублей. Рано или поздно мы могли прийти к общему знаменателю, я бы вернула все им. Но им надо было сразу и все, при этом не с реально виновного человека, а с меня. Вот поэтому они сменили позицию и решили топить не Чернову, а меня. Можете мне не верить, но есть материалы следствия и суда. Там все написано и очевидно. – Послушайте, а где размещалось ИП «Юлия Гринькова»? Название, фамилии, уж очень знакомые. Слух прямо режет. В ответ Кристина Р. называет адрес, с грустью улыбается и начинает уже следующий рассказ. Мы ее слушаем и понимаем, что история собеседницы и ее визави прямо завязана на истории ООО НФСК, ООО СК «Инициатива» и с уголовным делом старейшего уфимского застройщика Ильдара Мукаева. – А я к вам поэтому и пришла, что увидела знакомые фамилии. – В смысле – знакомые? – Мне даже не нужно знать точные имена. Если я знаю лично историю. – Как так получилось? – А дело в отношении застройщика Мукаева копирует мое собственное дело. Копирует по абсурдности и нежеланию найти справедливость. – Поясните свои слова. Речь о совсем разных объектах, суммах вам предъявляемым и другим лицам. – А не надо здесь что-то усложнять. Я не юрист, но есть определенные простые вещи в рамках здравого смысла. Более того, моя история прошла почти одновременно с той ситуацией, в которую вляпались девчонки, Фельдман и Гринькова, с НФСК. У Юлии, точнее, в ее ИП, я работала не первый год. Однажды Ирина Фельдман радостно сообщила, что есть у нее вариант по приобретению жилья по дисконту, да еще в месте, где она хочет сама жить. Вариант был именно на объекте «Инициативы», но через ООО «НФСК». «Ирина, не будь дурой», – сказала тогда ей Юлия, что никаких полутора миллионов рублей разом вкладывать Безрукову и его НФСК не стоит. Для первого вклада в заведомо сомнительную контору и схему хватит и 500 тысяч рублей. Так она и поступила. Здесь я говорю лишь о том, что сама видела и слышала. – То есть вы как профессионал и коллега, сидевшая с Ириной Фельдман в одном кабинете, утверждаете, что она и Гринькова прекрасно предполагали и допускали риски взаимодействия с ООО «НФСК»? – Да, именно так. Фельдман туда затянула еще и свою сестру. – Простите, немного запутался. А при чем тут вы со своей историей и Мукаев? – Я тут сужу по вашим же прежним публикациям и судебным процессам, но я вижу прямую аналогию. Все прекрасно, как в моем случае, знают имя виновного лица – Черновой. Также все понятно по Безрукову, но в дело «вписывают» Ильдара Мукаева и его компанию. Нас вписывают исключительно потому, что есть что взять, а не потому что мы виноваты. Чернова после, возможно, формального развода, осталась без ничего. То же самое с Безруковым, который мутно работал с наличкой. С них, уже признанных судами виновными, формально взять нечего. Вот и цепляют в дело Разводову и Мукаева, которых можно обобрать и отчитаться. Давайте тут поясню. Мое дело – это мое дело. Но тут явная аналогия, когда эти девчонки повторяют схему. Они влезают в мутную схему, потом проигрывают. Чтобы вернуть свое, и даже больше, снова топят непричастных людей. Про «даже больше» – я неслучайно. Как это, вложить 500 тысяч рублей, а просить сразу трешку в новостройке? Я так понимаю, что такой подход по дому на Киекбаева у них не сразу назрел. Он возник ко мне и к Мукаеву примерно одновременно. Я предполагаю, какие адвокаты посоветовали им топить не прямых виновников, а людей, с которых можно взять. Это не просто мои слова, это конкретные факты. Я вовсе не так сильно переживаю за ООО «СП Инициатива» или Ильдара Мукаева. Меня обобрали и еще делают преступником те же лица. Нельзя, чтобы это продолжалось дальше.
