Воспитанник башкирского хоккея Даниил Тарасов на сегодняшний день является самым перспективным хоккеистом нашей республики. Он пока делает только первые шаги в своей профессиональной карьере и зажигает в молодежном «Толпаре», но уже столкнулся с серьезными испытаниями. Неприятная травма выбила голкипера на год, и теперь он всеми силами пытается наверстать упущенное. Получается неплохо – он один из лучших в МХЛ и систематически привлекается к тренировкам основного «Салавата Юлаева». Долгий простой никак не повлиял на международных перспективах вратаря, в НХЛ его задрафтовал «Коламбус Блю Джекетс» под общим 84-м номером. В Северной Америке очень верят в его талант и регулярно за ним следят. В жизни же Даниил – обычный приятный парень, точно такой же, как многие вокруг. Одно только отличие – он всерьез болен хоккеем. Год без хоккея – Ты недавно пропустил несколько игр «Толпара». Все хорошо? – Когда играли с «Новокузнецкими медведями», получил небольшое повреждение, но ничего страшного. Тренируюсь нормально, ничего не беспокоит. Просто решили немного перестраховаться, чтобы ничего более серьезного не было. – Твои травмы пугают. Целый сезон прошлый пропустил. – Случается иногда такое (улыбается). – Как ты вообще провел весь прошлый сезон без игры? Тяжело пришлось? – Да не сказал бы. Семья меня поддерживала. Я ходил во Дворец спорта, встречался с ребятами и тренерами «Толпара». В этом плане все было нормально. Ничего не давило. – А что, вообще, за травма такая? Поначалу ни о чем серьезном не говорилось. – Была прооперирована большая берцовая кость. Там образовалось что-то вроде опухоли. – Ого, то есть совершенно не игровая травма? – История была такая: я приехал в сборную, мы готовились к мемориалу Глинки, начали тренироваться на земле. В этот момент появились какие-то боли. Пошел к доктору, стали делать физиотерапию, результатов никаких не давало. Тогда решили поехать на МРТ. Вот там все и обнаружилось. Была прооперирована большая берцовая кость. Там образовалось что-то вроде опухоли. – Не ожидал, что настолько все серьезно? – Сначала мне говорили, что все растянется на полгода. После операции сказали, чтобы через три месяца приехал. Но потом снова три месяца, и снова. Позже уже смирился, что придется пропустить целый сезон. – Психологически все-таки наверняка было тяжеловато в это время. – Тяжелее всего было в первое время. Я смотрел игры, очень сильно переживал, что не могу помочь команде. Со временем потихоньку начался восстановительный процесс, стал ходить в зал. На лед вышел только через девять месяцев. Драфт В форме «Коламбуса». Фото: gettyimages.com – Усугубляет проблему то, что это все произошло именно перед драфтом НХЛ? – Да меня, скорее всего, так и не выбрали бы, если бы вдруг нас спонтанно не собрали на юниорский чемпионат мира. После этого ко мне был достаточно большой интерес из-за океана. Постоянно звонили, узнавали. Когда здесь, во Дворце спорта на Зорге, появлялся, то скауты подходили с вопросами о том, как идет восстановление, как тренируюсь и прочее. Мы также отсылали им по их просьбе видео наших тренировок на земле, чтобы люди были уверены – все нормально. Свой драфт-пик просто так выкидывать никто не собирается, за океаном очень переживают и внимательно все изучают. – Когда ты уже понял, что тебя точно выберут? – Где-то за месяц до церемонии драфта это уже было понятно. Только меня должен был выбирать «Детройт» под 88-м номером, но их обогнал «Коламбус», который оказался на два пика выше. – Но ты-то явно не жалеешь, что все так произошло. – Конечно нет. «Коламбус» – отличная команда, хорошая организация. Тем более там есть русские ребята. Меня должен был выбирать «Детройт» под 88-м номером, но их обогнал «Коламбус», который оказался на два пика выше. – Тем более есть Бобровский. С ним познакомиться успел? – Пока нет. Я же не ездил в тренировочный лагерь. Здесь, в Уфе, уже собирали команду, поэтому сказали, что поехать можно будет только в следующем году. А так, конечно, хочу туда съездить, познакомиться со всеми, посмотреть всю инфраструктуру команды. Интересно узнать всю их хоккейную вертикаль, почувствовать их подход к делу. – Расскажи немного про саму церемонию драфта. Как все проходило? – У них это настоящий праздник. Очень много людей. Когда в первый день выбирали игроков, то вся арена на 20 тысяч была забита под завязку. Тем более лига праздновала столетие, привезли кубки и всевозможные награды. Там совсем другая организация всего. – Как у тебя проходит диалог с менеджерами «Коламбуса»? Что они говорят? – Сейчас особо, конечно, не общаемся. Но когда был в Финляндии на сборе с основой «Салавата Юлаева», то туда приезжали. Я сказал, что у меня еще два года контракта с Уфой, и эти два года точно буду здесь играть. А дальше уже время все покажет. Работа с отцом На тренировке «Салавата Юлаева». Фото: «Бизнес-Online» – Как часто тебя сравнивают с Андреем Василевским? – Да вроде никто и не сравнивает. Если кого-то копировать, то копия всегда хуже оригинала. Поэтому я всегда стараюсь показать что-то свое. Конечно, у кого-то что-то заимствуешь, подсматриваешь лучшие действия. Потом на тренировках пытаешься это применить. – Но ты в любом случае наверняка не прочь повторить путь Василевского? – Да, конечно. Любой вратарь, мне кажется, теперь мечтает о подобном. – Среди других вратарей кого можешь отметить? – Если брать наших, то это, конечно, Андрей Василевский и Сергей Бобровский. Если брать иностранных, то симпатизирую Кэри Прайсу. – Но одним из главных кумиров все равно, наверное, остается отец (Вадим Тарасов, тренер вратарей ХК «Салават Юлаев» – прим. ProUfu.ru)? – Само собой, безусловно (смеется). Если на льду наши отношения тренер – игрок, то дома отец – сын. – Это он повлиял на то, что ты стал вратарем? –Нет, вообще нет. Я встал на коньки в три года и сразу же был готов в ворота. Он, наоборот, сказал, что лучше сначала научиться кататься. Поэтому до семи лет был защитником. Встал в ворота уже здесь, после переезда в Уфу. Меня всегда тянуло стать вратарем. – Из-за отца? – Да не знаю. Мне как-то просто нравилось это. Но то, что папа был вратарем, наверняка сказалось. – Как отец участвует в твоей карьере? – Мы с ним постоянно в диалоге. Если на льду это отношения тренер – игрок, то дома отец – сын. По поводу хоккея, конечно, разговариваем больше на работе. Разбираем ошибки, различные нюансы. Внутри же семьи другие заботы. – Не ругает за плохую игру? – Он мне дает время «остыть» после игры. Ошибки разбираем не сразу же после матча. Просматриваем видео только на следующий день, чтобы все было наглядно. – А само это обстоятельство, что твой отец работает тренером в твоей же команде, не давит? Другие хоккеисты косо не поглядывают? – Если и давило, то только в детстве. Сейчас уже как-то привык. Никакого блата на льду, естественно, нет. На маленьких площадках интереснее В США. Фото: nhl.com – Где проще вратарям? На европейских или североамериканских площадках? – Лично мне нравится на североамериканских. Больше бросков, высокий темп игры, постоянно находишься в напряжении. На европейских же не всегда такое получается. Бывает, что игра проходит только в одной зоне, и тебе приходится постоянно самостоятельно поддерживать концентрацию, ведь бросков по твоим воротам нет. Потом следует две опасные атаки и обе ты должен отбить, чтобы спасти счет. В Северной Америке же постоянно идут броски, забить могут хоть откуда: из чужой зоны, из-за ворот и т. д. – Чувствуется, что тебе хочется поиграть в Северной Америке. – Да, конечно. Но я считаю, что туда надо ехать не пробовать, а отправляться уже с конкретной целью закрепиться в НХЛ. Многие ребята как раз едут просто попробовать свои силы и зачастую возвращаются обратно. А у кого есть цель, те, как правило, там остаются и играют. Например, тот же Андрей Василевский. Не сразу же он закрепился, но цель у него была. Желание и мотивация довели его до нынешнего уровня. Есть стереотип у некоторых, что если туда поедешь в юности, то тебя выберут на драфте. Но там совершенно иная система работы. В частности, для тех же вратарей там все по-другому: нет таких тренировок, как здесь, все идет через игры. В это же время скауты из НХЛ работают всюду и по всему миру. Приезжают и сюда, в Уфу, просматривают всех. Если играешь за сборную, то, конечно, внимания тебе уделяют больше. Cчитаю, что в НХЛ надо ехать не пробовать, а отправляться уже с конкретной целью закрепиться. – Не тяжело переходить с европейской площадки на североамериканскую? – Не сказал бы. Специфика есть: углы меньше, где-то нужно помогать своим защитникам, чтобы побыстрее начинали атаку, больше играть клюшкой. Но достаточно двух тренировок, чтобы привыкнуть. Для примера, играли мы как-то в Детройте за сборную. У американцев вратарь сходу отдавал передачу под дальнюю синюю линию, и так они три раза убегали один в ноль. Что у нас? Останавливаешь, пока защитник подберет и начнет атаку, столько времени пройдет, что уже все сменятся, никого не подловишь. – Как я понимаю, тебе нравится быстрая и динамичная игра. – Да, естественно. К «Салавату Юлаеву» готов В воротах «Толпара». Фото: пресс-служба ХК «Салават Юлаев» – Ты в предсезонку тренировался с «Салаватом Юлаевым». Успел составить впечатление о новом финском тренерском штабе? – Была совсем другая подготовка по сравнению с российскими специалистами. Перед отпуском каждому рассылали задания на лето. То есть мы знали, в какой форме должны подойти к лагерю. На самих тренировках упражнения ставились больше на сыгранность команды, поддержание твоих физических кондиций. У нас не было какой-то сверхсложной предсезонки: не бегали на дальние дистанции, не тягали большие веса. Было интересно очень. У них в штабе каждый отвечает за свое дело. Европейский стиль. – Смотри, у уфимских игроков есть проблема – они очень тяжело на взрослый уровень переходят. С чем это связано? – Я считаю, это не только у нас, это проблема общая. Кому-то не находится места в клубах МХЛ, кто-то не может закрепиться в КХЛ. У каждого хоккеиста свой потолок, не каждому дано стать профессиональным хоккеистом. – Какие разговоры у тебя были со штабом «Салавата Юлаева»? – Я целый год пропустил, мне пока рановато в основную команду. Набираюсь игрового опыта в «Толпаре». Сказали, что будут потихоньку привлекать к «Торосу». Периодически буду тренироваться в первой команде. – Говорят, что ты не очень любишь давать интервью. Почему? – Мое кредо – доказывай не словами, а делом. – А как обычно свое свободное время проводишь? Кроме хоккея, что-то же есть в твоей жизни. – Больше семьей занят. Я во время травмы только первые три месяца дома на диване просидел. Потом, как дали добро, постоянно ходил в зал и потихоньку тренировался, общался с ребятами. Мое кредо – доказывай не словами, а делом. – Вот в этом ты как раз и похож на Василевского. Он тоже совершенно не любит клубы. – К клубам и подобному развлечению у меня вообще интереса нет. Для меня хоккей на первом месте, больше пока ничего. – Какие цели на этот сезон ты себе поставил? – Главное – выйти на прежний уровень. Этот год у меня за два, потому что прошлый пропустил. Поэтому мне нужно перевыполнить все то, что от меня требуется. – Когда дебютируешь в основе «Салавата Юлаева»? – Сложный вопрос. Когда посчитают тренеры нужным, тогда и дебютирую. Я же просто тренируюсь каждый день и жду этого. – Если вдруг завтра включат в заявку на матч КХЛ, удивишься? – Удивлюсь, конечно, но я готов к этому. Огромная благодарность пресс-службе ХК «Салават Юлаев» за помощь в организации интервью.
