Все как есть. Как живет старейшая больница уфимской Черниковки?

Городок 8-й городской больницы с легендарным 8-м роддомом построен в стиле сталинского ампира пленными немцами еще в 56-м году. Состоит он из похожей на дворец поликлиники, театрально красивого терапевтического корпуса, и маленького, но гордого особняка 8-го роддома. Внутри по-старинному величественно.

В холле встречает современный аппарат для чистки обуви, что немного удивляет. По коридорам снуют медсестры с колбочками в руках, неторопливо проходят пациенты, в основном пожилые.

«Да, ремонт делаем своими силами»

После серии статей о 8-й больнице, мы обошли весь больничный городок, чтобы узнать как здесь все обстоит в реальности. По словам заместителя главного врача Александра Сендика, в корпусе имеются два отделения терапии, на третьем и четвертом этажах.

На первом этаже приемное отделение, физиотерапия и аптека. На втором – отделение урологии. Установлены лифты, проводится косметический ремонт из средств, оставшихся после капитального ремонта крыши.

– Ремонт делаем своими силами, – говорит замглавврача. – У нас свои работники просто идут постепенно. Шпаклюют. Красят.

Фото: Наэкономили

Больница обслуживает по терапии около 100 тысяч населения, основная часть больных поступает по скорой помощи.

Фото: Дневной стационар. Сезон. Много пневмоний. 20 человек на этаж

В периоды сезонной заболеваемости бывает, что коек не хватает и приходится размещать пациентов на койки в коридорах. Вот, например, сейчас сезонный пик больных с внебольничной пневмонией. Правда, по уверению врачей, утром больных уже переводят в палаты, на освободившиеся после выписки места.

– Конечно, мы хотим более комфортных условий для пациентов, – уверяет Сендик. – Но в осенне-зимний период обостряются хронические заболевания, и мест не хватает. За ночь могут поступить более 10 больных в каждое отделение,  а ведь еще поступают плановые пациенты. Поэтому отделения переполнены. В первой терапии, рассчитанной на 65 коек, лежат 80 больных. Во второй терапии – ситуация аналогичная. Отказывать экстренным больным мы не имеем права.

Как бы то ни было, недовольных пациентов не нашлось, многие говорили, что им тут очень нравится – тепло, просторно, уютно, и врачи свои.

Есть огромная социальная трагедия ненужных людей

«Кто это?» - спросили мы, показав на человека, который лежал на койке в коридоре, уткнувшись в стену. Медики устало пожимают плечами: «А куда их еще? Мы не имеем права отказать им в помощи. А палаты переполнены, ему нужна отдельная».

Асоциальные личности, просто одинокие люди, которым некуда идти, поступают, получают лечение и продолжают жить в больнице. Некоторые живут годами. Соцслужба, которая забирала бы лиц без определенного места жительства, наркоманов, алкоголиков в вытрезвители, а потом направляла бы их в дома для беспризорных, больше не существует.

Врачи их лечат, ампутируют отмороженные конечности, выхаживают, ищут родственников, потом пытаются определить в приют. Не всегда получается. Медикам приходится самим оформлять этим пациентам прописку в больнице, документы, пенсию. Если находятся родственники, врачи зачастую собирают им деньги на билеты, одежду, и сажают человека на автобус или поезд.Недавно догадались обратиться в казахскую диаспору, и чудесным образом нашли родственников одного такого пациента, который жил в больнице год.

На сегодня в хирургии есть палата, где находятся двое самых сложных – к ним посторонних не впускают, опасно. Они агрессивны, психически нездоровы. У одного алкогольная деформация личности, да и второй – не лучше. «Базилевка» (Республиканский психдиспансер №1 – прим.ред.) их не берет, потому что у них трофические язвы и им периодически нужна помощь хирурга.

Для полиции его нет, а соцслужба не может ничем помочь

61-летний Николай Петрович Кабанов живет в больнице уже второй год. Из рассказа заведующего 2-м хирургическим отделением Рамиля Сакаева, он поступил к ним без документов, с отморожением ног, которые ему ампутировали. Скорую вызвал сосед, который увидел лежащего на крыльце мужчину.

«Его не существует», - говорит Рамиль Сакаев. – «Приходили из полиции, не нашли его в базах. Из соцслужбы тоже приходили, сказали, мол, ничем не можем помочь, и ушли. Так он и находится у нас». 

Сам Николай Петрович сидит на кровати в 6-местной палате, он немного растерян, из его скупых ответов складывается кажущаяся невероятной история жизни. Он потерял паспорт СССР в лесу, когда поехал за дровами для дома. На тот момент ему было 25 лет. На логичный вопрос, был ли он тогда пьян, он ответил, что не помнит. Сейчас ему 61 год, у него где-то был старший брат – Леонид. По адресу у домика в Базилевке – развалины, нет даже крыши.

На вопрос, почему он в свое время не восстановил документы, он сказал, что у него не было денег на госпошлину. Пока был колхоз в Базилевке, он там работал, а когда закрылся, стал шабашить и просто потерял себя. В один из дней он пришел домой и не нашел в кармане ключи. Сел на крыльце, там же и уснул. Разбудили его уже врачи скорой. На вопрос корреспондента, нравится ли ему теперь так жить, он ответил, что не знает. Заметно было, что он просто боится, что его выгонят.

– Мне тут, конечно, хорошо. Но и тянет иногда меня домой. Весной особенно. К себе охота. Сам я не могу. Может, кто заберет меня? – просит он тоскливо.

«Да, количество ампутаций растет»

За все время существования корпуса в нем не было ни одного капитального ремонта, только поменяны окна на пластиковые, да установлены современные лифты. Изначально хирургический корпус спроектирован и построен как общежитие для медработников.

Отделение гнойной хирургии больницы обслуживает всю северную часть города, включая Инорс, Шакшу и близлежащие поселки уфимского района. Много пациентов с гангренами нижних конечностей, которым проводятся ампутации. По словам заведующего Рамиля Сакаева, гангрены развиваются на фоне сахарного диабета и атеросклероза. В отделении выполняются до 70-80 ампутаций конечностей в год.

– Если есть возможность, мы пытаемся ноги спасти, несмотря на отсутствие современного оборудования, – говорит он. – При диабете может наступить ишемия на фоне нейропатии, чувствительность ног снижается, развивается синдром диабетической стопы. Бывают случаи, что бабушки подносят ноги к батарее погреться и получают ожог, боль не чувствуют, развивается некроз и затем гангрена. Количество больных с гнойно-септическими заболеваниями постоянно растет.

– Что бы вы посоветовали уфимцам?

– Не курите! Курение в 90 % случаев приводит к развитию атеросклероза сосудов и гангрене конечности. Своевременно обращайтесь к врачу при сахарном диабете. Диабетическая стопа – осложнение диабета. Постоянно проходите курсы профилактического лечения. Вспять повернуть ситуацию трудно. И лучше всего здесь – профилактика. Берите направление, если знаете, что надо дважды в год проходить профилактическое лечение – проходите.

При общении с врачами отделения, конечно, заметно, что у них горят глаза. Они тут многие заслуженные и известные на всю Башкирию. Немного со скептицизмом смотрят в будущее, но все еще надеются, что все изменится. «Мы очень хотим оставаться именно в этой больнице, здесь наши родные стены», - говорят они.

Когда-то больница №8 была современным лечебным учреждением, флагманом башкирского здравоохранения. Но время неумолимо, здание и аппаратура изнашиваются и устаревают, величественность и лоск теряется в ветхости. Остались только сильная медицинская школа и кадры, которые пытаются противопоставить старым ремонту и оборудованию в борьбе за здоровье населения.

«Мы единственные, кто учит спинальников жить»

Эта история пациента заинтересовала потому, что главный герой в ней – ветеран войны. Крепкий симпатичный мужчина, даже не сразу понятно, что он на коляске, и что прикреплено к нему специальное устройство с  мочеприемником.

«Он пользуется специальной методикой выведения», – уточняет его врач.

Как оказалось, мужчине 45 лет, травму он получил в 2019 году. И до сих пор учится жить с этим. Обычно он обследуется в больнице, но сейчас поступил с острым пиелонефритом почек, который возник на фоне того, что он не ходит. «Недокачал, возникло воспаление в почках», – уточнили медики.

Здоровье мужчине нужно. Травму он получил на севере, и называет ее производственной. Он до сих пор судится с компанией, в которой работал, чтобы выплатили компенсацию. На вопрос, что случилось, мужчина отвечает, что упала лапа. Лапой на севере называют одну из подъёмных механизмов, по которой на трал заезжает техника.

Тем временем у мужчины трое детей, супруга-воспитатель детского сада. Как у ветерана войны в Чечне, у него, кроме всего прочего, проблема с получением жилья. В общем, неудачи. Одна иллюзорная мечта, что получится доказать производственность травмы, хоть какие-то деньги.

В отделении урологии много спинальников. Заведующий говорит, что проблемы с мочеиспусканием у всех пациентов, которые столкнулись с повреждением спинного мозга. Естественные процессы происходят неконтролируемо, в связи с этим в мочевыводящих путях возникает воспаление. Часто эти люди никому не нужны, даже родственникам, живут в домах инвалидов, периодически приезжают в больницу.

– Мы обучаем пациентов как за собой ухаживать, – рассказывает Рустам Мидхатович. – Это второй этап реабилитации: после того как его выпишут из нейрохирургии, дома пациент сталкивается с проблемами – не знает, что дальше делать. Проводим обучение уходу, самоуходу, правилам гигиены. Врачи 8-й больницы участвуют во Всероссийских и Международных конференциях, передают свой опыт работы со спинальными больными коллегам из других регионов. «Мы единственные в Башкирии, кто учит спинальников жить», – говорят врачи.

По праву здесь очень сильная школа.

Урологическое отделение – первое в республике, здесь начинали свою работу известнейшие врачи-урологи, профессора. Оно обслуживает более 320 тысяч человек. Здесь были первые эндохирургические операции. Количество пациентов с каждым годом растет, в том числе с онкологической патологией. Так же оказывается помощь беременным с заболеванием почек.

Операционную, где с помощью лазера удаляют камни, удалось увидеть только из-за двери. Информация выводится на монитор компьютера, находящегося в другой комнате, там мы и побывали.

– По рентгену на камешек наводится импульсная волна, врач этим управляет, камешек дробится и удаляется без разреза, – объясняет Рустам Мидхатович Матигуллин, заведующий отделением урологии. – Вот раньше как мы делали операции? Делали большой разрез, разрезали почку и доставали камень. Потом у нас больной лежал 30-40 дней. Сегодня мы делаем прокол в 3-4 см, камень дробим и убираем. На пятые сутки пациент уходит домой. А если камень маленький, разрез мы не делаем – все через эндоскоп. Имеется аппарат дистанционной литотрипсии, на котором мы можем раздробить камень без разреза.

Рустам Матигуллин философски отнёсся к вопросу, не устаревшее ли оборудование в его отделении.

– Что такое оборудование? Вот я езжу на отечественной машине, мне хватает её – да, она ведь едет. А можно купить лучше? Можно. Но и на этом ездить можно. Я, конечно, хочу работать на роботе, а робот стоит 3 млрд – он есть в клинике БГМУ, а у нас нет.

Тем не менее, удалось узнать, что аппарат литотрипсии староват для современности, ведь техника идет вперед. Эндоскопическое оборудование покупал еще фонд «Урал» в 2009 году. Инженеры приезжают и говорят, что нет к этой технике запасных частей. Но и 70 млн рублей у больницы на замену оборудования нет.

Урологическое отделение в 8-й больнице считается одним из сильнейших в республике. В день проводится 7-8 операций, как малоинвазивных, так высокотехнологичных. Врачи владеют всеми видами операций. Наше отделение первое в городе получило лицензию на оказание высокотехнологичной помощи, но квоты на ее оплату ни разу не получило. Но все равно делает эти операции,они достаточно сложные и затратные. И пациенты получают необходимую помощь, хотя больница не получает оплаты за это.