Как оказалось, у женщины и ее супруга в собственности находятся несколько квартир и паркингов в строящихся элитных домах. Общая рыночная стоимость имущества – около 12,5 млн рублей, или больше. «Мы не в состоянии оплатить счет, поэтому просим вас помочь нам спасти сына», – говорила женщина, собирая деньги у простых людей. При этом она владела имуществом, которое многим и не снилось. Фонд собирал средства дважды. В 2014 году было собрано 8 893 976 рублей, на эту сумму ребенку провели операцию в лондонской клинике. Второй сбор был организован в этом году. Мать так и обратилась к зрителям: «Нам обязательно нужно продолжить лечение в лондонской клинике. Но мы не в состоянии оплатить счет, поэтому вновь обращаемся к вам с просьбой: помогите спасти сына!» Было собрано 10 036 315 при требуемых 6 404 991 руб. Однако «Русфонд» перевел собранные средства на лечение другого ребенка, так как лондонские врачи сказали, что показания для операции сына Муратовой на данный момент отсутствуют. Мы узнали в «Русфонде», на какие параметры они обращают внимание при оказании помощи. Оказалось, что их требования довольно расплывчаты. Рассмотреть заявку на оказание помощи могут в случае, если родители больного ребенка имеют доход меньше 100 тысяч рублей в месяц. Семья Муратовых под эти параметры подходила. Наличие имущества не проверяется и остается на совести заявителей, которые встают в очередь и, возможно, забирают шанс у тех, у кого вообще ничего нет за пазухой. «Мы не какие-то шарлатаны или мошенники, мы просто собираем деньги, понимаете?», – объяснял супруг Муратовой. Возникает вопрос: а нужно ли помогать тем, кто живет в достатке? Мы задали его представителям разных благотворительных организаций. Илона Раздумина, координатор программы «Лечение детей» благотворительного фонда «Наши Дети»: «Мы работаем очень прозрачно и рассчитываем на то же самое со стороны родителей. Конечно, мы отслеживаем, чтобы помощь получали те, кто в этом действительно нуждается. Поэтому мы запрашиваем документацию о доходах родителей. Запрашивать информацию об имуществе, например, мы не можем, потому что это долгий процесс, а помощь иногда нужно оказать экстренно. Если бы нас обманули люди, было бы очень обидно. После такой истории, возможно, пришлось бы требования пересмотреть. Тем более, деньги даются нам очень непросто. Сейчас бизнес меньше помогает благотворительным фондам, и большая часть пожертвований поступает от простых людей. Кто-то может оторвать от себя 500 рублей, кто-то – 100, кто-то – 50. Но неравнодушные люди стабильно перечисляют нам свои деньги, и благодаря этим маленьким пожертвованиям мы можем помочь нуждающимся детям». Радмила Сурначева, руководитель благотворительного фонда «Потерь нет»: «Мы помогаем онкобольным детям, и часто счет идет буквально на часы, поэтому досконально проверять родителей мы не можем. Пока у нас не было случаев, чтобы мы закупали что-то для семьи за 100-200 тысяч, а потом выяснялось, что родители там миллионы получают. Мы все же рассчитываем на честность людей. Если бы мы столкнулись с такой ситуацией, конечно, было бы неприятно. Но не из-за того, что мы оказали помощь ребенку таких людей, а потому что эту помощь могла бы получить семья, которая сильнее в ней нуждается. Но мы сталкивались с другими случаями. Бывает, обратившиеся к нам родители собирают деньги еще и сами. Потом что-то происходит, например, ребенок умирает либо отпадает необходимость оплаты его лечения, и возникает вопрос: куда деваются эти деньги? С таким сталкивались». Анастасия Андреева, руководитель программы «Скорая помощь»: «Мы всегда запрашиваем справки о доходах. Есть несколько направлений оказания помощи, по которым действуют ограничения по доходам семьи. Их ввели после нескольких случаев, когда люди с зарплатой по 150 тысяч рублей в месяц обращались к нам за оплатой лечения стоимостью 40 000 рублей. Наша задача – помочь тем, кто действительно в этом нуждается. К сожалению, мы сталкивались с обманом. Были случаи, когда люди, получившие у нас помощь для ребенка, оказывались хорошо обеспеченными бизнесменами. Просто они решили об этом умолчать и настаивали, что весь их доход – это пенсия по инвалидности… Во-первых, это несправедливо по отношению к тем, кто действительно нуждается и ждет помощи. Суммы часто требуются большие, поэтому у нас нередко образовываются очереди на выделение средств. Во-вторых, обидно за тех, кто жертвует для таких людей деньги. Помогают такие же люди, иногда даже менее обеспеченные, но с доброй душой. Собрать средства на лечение и помощь очень непросто, и подобный обман – это не только неуважение к работе благотворителей, но и к каждому, кто действительно искренне помогает. Мы стараемся подстраховаться и защититься от подобных ситуаций. По-видимому, после таких историй будем запрашивать и справки об имуществе, если речь будет идти о крупных суммах на лечение». На данный момент в разных благотворительных фондах по всей стране находится колоссальное количество заявок от родителей больных детей с разными заболеваниями. Фонды проводят огромную работу по сбору средств и только сотрудники фондов знают, как сложно собираются эти средства. Большинство родителей не имеют даже малейшей возможности для самостоятельного изыскания нужной суммы на операцию или лечение. Насколько корректно просить помощь в благотворительных фондов людям, который могут решить свои вопросы самостоятельно – это вопрос морали, который они должны задать себе сами.
