15 февраля – священный день для всех, кто прошел Афганистан. Впрочем, эту дату считают своей и все те, кто исполнял воинский долг в более чем 30 «горячих точках» за пределами родины. Советские войска были выведены с территории Афганистана ровно 30 лет назад, однако слезы той войны не высохли и боль потерь не утихла. В числе тех, кто никогда не забудет фронтового братства и не откажется от традиционных февральских ритуалов – известный в нашей республике человек, бывший депутат Государственной думы и республиканского парламента, президент благотворительного Фонда «Бибинур» Рамиль Бигнов. Кстати, Рамиль Имамагзамович – один из немногих, кто оказался «за речкой» не по приказу, а добровольно. Об этом странном для большинства обывателей решении и о многом другом, связанном с афганской порой, мы решили поговорить накануне памятной даты. Рамиль Бигнов Фото: kazanreporter.ru – Рамиль Имамагзамович, давайте начистоту. В Афганистан Вы попали не 18-летним безусым юнцом, а семейным человеком, занимавшим ответственный пост. Для чего был нужен этот крутой вираж судьбы и откровенный риск человека, едва ставшего отцом? – Да, мне было уже 30, я поработал в комсомоле, дорос до первого секретаря Октябрьского райкома города Уфы, женился, «родил» дочь, которая едва не стала помехой для моего отъезда. Дело в том, что об Афгане я начал задумываться еще с 1979 года. О тех событиях мы почти ничего не знали, куцей информацией дозированно делились лишь очевидцы, а также те, кто сопровождал печальный «Груз 200». В Башкирию, Татарию он приходил гораздо чаще, чем в другие регионы. В 83-м мне пришлось хоронить одного такого парня – честного, красивого, молодого. И в душе будто все перевернулось. Я сказал себе: «Ты мужик или кто? Если мужик, то обязан пройти через Афганистан».В нашей стране в то время было хорошо поставлено патриотическое воспитание, да и я сам, занимаясь идеологической работой, не мог оказаться от всего этого в стороне. Не такой у меня характер. Поэтому и обратился в Комитет молодежных организаций СССР с просьбой направить в Афганистан. Два года меня промурыжили, но я все-таки добился своего. – Как на этот порыв отреагировали близкие? – Они мой упертый характер знали, поэтому им ничего не оставалось, как просто смириться. Родные понимали, что если я не поеду, то буду считать себя ущербным и вообще перестану уважать. Впереди меня ждала полуторамесячная подготовка в Подмосковье, затем учеба и тренировки в Узбекистане, в Чирчике на военных базах, где пришлось по ускоренной системе изучать фарси-кабули. Был жесткий конкурсный отбор, и 15 августа 1986 года я в качестве советника по делам молодежи с группой товарищей вылетел в Кабул. Оттуда – в Баграм, на военно-воздушную базу, на долгих 330 дней до первого отпуска. Потом прошел еще целый год до возвращения. Несмотря на всю сложность и опасность, которым мы подвергались ежедневно, я полюбил Афганистан. Возможно, вам это покажется странным, но Афганистан стал моей второй родиной. – А что вы делали как советник? – Говоря протокольным языком, пропагандировал идеи народно-демократической революции среди молодых афганцев. На деле же ежедневно садился на «броню» и мотался по кишлакам, где вел долгие беседы со старейшинами, молодыми парнями, рассказывал, доказывал, убеждал, по сути, ежеминутно рискуя жизнью. Мой ежедневный путь пролегал через печально известную чарикарскую «зеленку». Обелиски на этом участке встречаются намного чаще, чем километровые столбики на наших шоссе. Дорога здесь насквозь пропитана кровью. Каждая такая поездка могла стать последней… Советские солдаты много помогали афганским детям. Фото: gabdullas.livejournal.com – Но на афганцев, полагаю, вы воздействовали не только дипломатическими разговорами. – Конечно. Помимо бесед, пришлось заниматься еще и строительством. Этой профессии я обучился на строительном факультете Уфимского нефтяного института и остался верен до сих пор. Хочу особо подчеркнуть, что советские войска не были оккупантами на афганской территории, как это подается на Западе. В отличие от американцев мы действительно оказали реальную помощь афганскому народу и оставили о себе добрый след. Советские специалисты участвовали в возведении двух гидроэлектростанций, построили сеть нефтяных баз, газопроводов, завод азотных удобрений в Мазари-Шерифе, авторемонтный завод в Кабуле, два международных аэропорта, комбинат крупнопанельного домостроения и отстроили пол-Кабула, массу дорог, мостов, автострад. Москва не только отправляла в Афганистан высококвалифицированных специалистов, но и предоставляла афганской стороне кредиты, а также необходимую технику и оборудование. Мне же пришла в голову идея построить школу. Афганский народ не забыл помощи советских специалистов. Фото: afgan-ngorsva.ru – Почему именно школу? – А что может быть благороднее, чем помощь детям? Да и ребятишек я очень люблю. У меня самого их четверо. К слову, последние два пацана появились совсем недавно, уже во втором браке, когда я перешагнул 50-летний рубеж (два дня назад Рамилю Бигнову исполнилось 63. – прим. авт.). Рамиль Бигнов с женой и детьми. Фото: из семейного архива Мое предложение о школе понравилось. Я обратился к шефам Кабульской провинции – Челябинской области, и там выделили два вагона арматуры, 15 вагонов цемента, школьные парты и оборудование на 300 ученических мест. Огромный состав подогнали к границе. Я встретил его на УАЗике один, без сопровождения (с ящиком гранат, ящиками патронов и со своим «калашем» – обычная экипировка для Афгана). При переходе через перевал Саланг наша колонна попала под обстрел «духов». Две машины сгорели, благо были загружены только цементом. УАЗик пришлось бросить – подвел бензонасос. К счастью, подоспели ребята на «броне» и вытащили нас из переделки. Слава богу, обошлось без жертв. Весь стройматериал – 1500 тонн – доставили на Кабульский домостроительный комбинат. Там изготовили стеновые панели для строительства под Кабулом школы на 300 ученических мест. Во время строительства пришлось стать не только проектировщиком, но и сварщиком, крановщиком, бетонщиком, а в месяц Рамадан зачастую и единственным рабочим на объекте. На меня в ту пору было страшно смотреть: худой, как велосипед, закопченный под палящим 50-градусным солнцем. Зато школа получилась загляденье! Два отдельно стоящих современных здания, соединенных галереей. Такой школы не было даже в Кабуле! Ее удалось сдать за неделю до окончания моей командировки. Символом афгано-советской дружбы стал спроектированный мной и построенный во дворе школы памятник-обелиск. Афганские дети благодарят за школу. Фото: ИТАР-ТАСС На торжественном открытии учебного заведения присутствовали генеральный секретарь ЦК Народно-демократической партии Афганистана, первый секретарь ЦК Демократической организации молодежи Афганистана и посол СССР в Афганистане. Надо было видеть радостные глаза афганских детей, слезы родителей и педагогов, слышать их искренние слова благодарности! Чувства, переполнявшие тогда душу, невозможно передать словами. Их никогда не забудешь и не опишешь даже в самой подробной статье, как это попыталась сделать «Комсомолка», которая опубликовала в те дни красочный репортаж с места событий и с моей фотографией на первой странице. – Многие из бывших афганцев говорят, что хотели бы вернуться в те места, вновь пройти афганскими тропами, вдохнуть тот жаркий воздух… Афганскими тропами. Фото: 3polk.com.ua – Я не исключение. В Афганистан тянет. И я возвращался туда не раз. Дважды прилетал в Кабул, в том числе по делам бизнеса. Побывал на могиле-мавзолее Ахмад-Шаха Масуда в Пандшере и в моей родной школе под Кабулом. Половина города оказалась разрушенной после войны с талибами, а наша школа стоит, и в ней учатся дети! Разве можно такому не радоваться? Шесть тысяч детей учатся сегодня в этой школе! Как мне рассказал недавно мой афганский товарищ из Таджикистана Носир Назаров, мой переводчик в те годы, когда он недавно на встрече с афганской делегацией в Душанбе спросил, не знает ли кто-нибудь про школу мушавера Бигнова под Кабулом, руководитель делегации генерал-лейтенант заплакал, сказал с благодарностью, что он учился и окончил эту школу, бросился ему целовать ноги… Рамиль Бигнов у обелиска памяти павших в Кабуле. Фото: из личного архива Рамиля Бигнова Кстати, эта была вторая школа, построенная в Афганистане. Первую при помощи советских и афганских военных, простых афганских дехканов и, самое главное, благодаря помощи из Башкирской АССР (все школьное оборудование на 500 ученических мест, вплоть до карандашей и ручек, организовали из Уфы) мы построили в 1987 году в городе Чарикар провинции Парван у подножия Саланга. Представьте себе, эта школа и сегодня работает, а я и мой переводчик Назаров являемся почетными гражданами провинции Парван. Перед началом футбольного матча в Кабуле. Фото: Валерий Мельников / РИА «Новости» Три года назад мы с друзьями организовали серию футбольных матчей «Шурави против моджахедов». Стартовала она на Олимпийском стадионе в Кабуле, где встретились бывшие противники – ветераны Ограниченного контингента советских войск в Афганистане и члены боевых отрядов моджахедов. Затем матчи продолжились в других провинциях республики. Спортивные встречи стали своеобразным актом примирения двух противостоявших друг другу армий. К счастью, все это осталось в прошлом. Российских шурави везде встречали как давних друзей и коллег. Афганцы не забыли наши добрые дела и умеют сравнивать, как было и как стало. Футбольный матч вызвал неподдельный интерес у местного населения. Фото: Валерий Мельников / РИА «Новости» Все помним и мы. Гордимся своими поступками, боевыми друзьями, заслуженными наградами. – Назовите свои. – По итогам афганской командировки я был представлен к государственным наградам. «Орден храбрости» и несколько медалей Демократической Республики Афганистан мне вручил сам доктор Наджибулла – президент ДРА. Чуть позднее «За выполнение интернационального долга» получил «Орден Почета» СССР и Почетный знак ВЛКСМ. К сожалению, таких государств уже нет на географической карте. Однако их награды навсегда останутся для меня самыми дорогими…Если же говорить о современной России, то три года назад мне был вручен орден Дружбы народов. Афганское братство. Фото: Дмитрий Денисов Каждый год 15 февраля после обязательных ста граммов, афганских песен, священного третьего тоста «За тех, кто не вернулся» я обязательно вспоминаю то, благодаря чему тогда выжил и что поддерживало меня два долгих афганских года. Это письма из дома, раз в неделю, но сразу по семь штук. Это написанная мамой на арабском языке и зашитая мне в воротничок куртки молитва. Татарское «бэту» стало своеобразным оберегом и помогло перенести все опасности и беды. Я вспоминаю наказы отца-артиллериста, прошедшего всю войну и неоднократно раненого, мамины теплые глаза и ласковые руки, так не хотевшие меня отпускать. Сколько волнений я тебя доставил, мамочка… Ты дождалась меня из Афганистана, правда, прожила после этого всего лишь год. Твое сердце не выдержало. Прости меня, мама… Чтобы исполнить свой сыновний долг и в память о любимом человеке я построил у себя на родине – в селе Верхнее Аташево Чекмагушевского района – мечеть, которую назвал именем мамы – «Бибинур», а недавно зарегистрировал благотворительный фонд «Бибинур». Для меня эта мечеть стала символом бесконечной материнской любви и любви всех женщин, умеющих ждать и верить. Ждать и надеяться. Несмотря ни на что… Депутат Башкирии Рамиль Бигнов: «Премьер-министр обязан был объясниться» Рамиль Бигнов примет участие в выборах в башкирский парламент
