Неприятно, но факт, что информационную повестку последних месяцев во многом определяет дело об изнасиловании молодой дознавательницы одного из отделов полиции в Уфе. В совершении преступления обвиняются сразу два руководителя районных отделов полиции и начальник миграционной службы. Шумиха вокруг дела излишне громкая, но при этом очень мало фактов. Прискорбно, что во многом хвост виляет собакой и СМИ вместе с общественным мнением диктуют повестку. В прошлый раз ProUfu.ru пообщался с адвокатом потерпевшей Гузель. Но у адвоката одного из обвиняемых Эдуарда Матвеева Асляма Халикова возникли вопросы к своему визави. Сославшись на занятость, Ирина Валиева отказалась отвечать на данные вопросы сейчас. Тем не менее, мы считаем необходимым вынести их на публику, поскольку они четко показывают, что виновность может определять лишь суд. Вопросы следователю На днях подозреваемым продлили меру пресечения в виде содержания в СИЗО. Но при этом Аслям Халиков задавал вопрос следователю: на чем основано его ходатайство об аресте? Ответ – На показаниях потерпевшей и материалах экспертизы. Но при этом в материалах суда в тот день не было никакой медицинской экспертизы, а из показаний потерпевшей исчезли три листа с данными по обстоятельствам дела. «Где они?» - интересуется адвокат. Вслед за адвокатом следствию задаем вопрос и мы. Прошло уже почти два месяца, но нет официальной информации о результатах медико-генетической экспертизы. Ее результаты во многом являются ключевыми, при этом не раскрывают тайну следствия. Почему данные, которые должны были быть получены в течение месяца до сих пор никому неизвестны? Что за фото? В нашем прошлой беседе адвокат потерпевшей Ирина Валиева демонстрировала фотографии с синяками и травмами Гузель. О них шла речь в нашем интервью, но они не были опубликованы. Сами фото были пугающими. Аслям Халиков не стал поддаваться эмоциям и вопрошает, а почему данные фото так и не были даны для публикации? Но главное даже не в этом. Если данные ужасные фото существуют, то приобщены ли они к судебно-медицинской экспертизе? Вопрос отнюдь не праздный. Существует определенная процедура фиксации травм, остальное можно считать «Фотошопом». Характер зафиксированных травм имеет принципиальное значение для дела. Синяки на лице, спине и корпусе – это одно, а на внутренних частях бедер совсем другое. При этом ни одна из сторон не спорит, что Гузель сама была сильно пьяна, а свидетели говорят о падении с лестницы. Кстати, здесь ключевыми становятся показания некоторых свидетелей. Зачем перекрасилась? Изначально время преступления по показаниям заявительницы, то есть протокола ее допроса, было с 22-40 до 00-30 часов. Однако с появлением в деле видеоматериалов о том, что подозреваемые в этот промежуток времени были уже в других местах, начальное время стало смещаться. И здесь ключевыми стали показания свидетельниц. Одна из них, назовем ее Татьяна, четко показывает, что с 20 часов до 21 часов подозреваемый Галиев не насиловал Гузель, а потом уехал с ней в кафе «Отдых». Адвокаты защиты настаивали на очной ставке Татьяны и Гузель, и такая очная ставка могла повлиять на очень существенные моменты расследования. Но вместо этого следователь назначил опознание. Оно происходило почему-то в Оржоникидзевском СО СУ СК по РБ, за зеркальным стеклом, что имеет место только в случаях обеспечения безопасности опознающего и чего в данном случае не требовалось. - Потерпевшая почему-то вдруг стала единственной блондинкой среди всех лиц на опознании, хотя изначально была темноволосой. Тем не менее, свидетель поначалу показала на нее, но ее сбил следователь и зафиксировал нужный результат. В любом случае, сама процедура абсолютно незаконна, что зафиксировано в наших жалобах, - говорит Аслям Халиков. Кто был на очной ставке? По настоятельным требованиям защиты очная ставка одной свидетельниц и потерпевшей Гузель все же состоялась 22 декабря. Со слов Асляма Халикова, все было сделано для того, чтобы ее сорвать. Как он рассказывает, на ставку от имени потерпевшей пришла девушка в медицинской маске и солнцезащитных очках. При беседе свидетеля и «потерпевшей» голос был по каким-то причинам изменен. Отсюда у адвоката вполне очевидный вопрос: а кто собственно участвовал в очной ставке? Можно что угодно говорить о страхах потерпевшей, но процедура очной ставки по УПК РФ явно нарушена. Это были вопросы защиты подозреваемых полицейских. Аслям Халиков подчеркивает, что говорит не эмоциями и не интерпретирует факты. Он подчеркнуто тактичен в отношении потерпевшей, хотя говорит, что имеет и нелицеприятную информацию, но не желает, чтобы она влияла на объективность дела. Обстоятельства дела закрыты для широкой публики, которая разделена на два неравных лагеря. Понятно, что общественное и «начальственное» мнение уже все решило. И все же рискнем напомнить, что степень виновности и вину предстоит определять суду. Впрочем, и к суду есть вопросы… Стало известно, из-за чего экс-полицейские надругались над дознавательницей в Уфе Адвокат обвиняемого в изнасиловании дознавателя в Уфе заявил о его алиби В Башкирии в отдел РОВД пригласили попа и муллу, чтобы «снять порчу» Адвокат изнасилованной девушки-дознавателя дала эксклюзивное интервью журналисту ProUfu.ru О том, чтобы грязное деяние не осталось безнаказанным, девушку-дознавателя просят многие женщины, пережившие насилие
