Безусловно, ключевыми событиями последнего в этой сессии заседания Государственного Собрания – Курултай РБ стало участие в нем Рустэма Хамитова и выступление Уполномоченного по правам ребенка в РБ Миланы Скоробогатовой. Позволим себе чуточку эмоций и сразу отметим, что спектакль под названием «Отчет детского омбудсмена» вполне удался, правда, прошел не совсем по сценарию Миланы Скоробогатовой. Мы не станем приводить содержание ее доклада – с ним читатель может ознакомиться на сайтах ГС РБ или самого Уполномоченного. Мы опишем лишь ту часть, которая включала ответы на вопросы. Предисловием к представлению послужило участие в заседании главы республики, что заставило омбудсмена изрядно понервничать. Присутствующие в пресс-центре Госсобрания РБ журналисты не могли не заметить немного дрожащий голос госпожи Скоробогатовой и ее опущенные глаза. Но Рустэм Закиевич покинул заседание в самый интересный момент, когда отстрелялись с дежурными вопросами лояльные парламентарии и вот-вот должны были начаться вопросы не по сценарию. Нам вообще показалось, что глава республики равнодушен к деятельности детского омбудсмена. Однако сразу после его ухода голос Миланы Скоробогатовой стал четче, а взгляд в зал тверже. Это обстоятельство было встречено смехом злословных журналистов. Акт 1. Заготовка Буквально накануне мы писали о том, как депутатов просили задать «нужные» вопросы докладчице. В общих чертах мы их озвучили и назвали фамилии некоторых парламентариев. Отыграть за день сценарий сложно, видимо, именно поэтому эти вопросы прозвучали в первой части ответов на вопросы парламентариев. Вчера мы сознательно озвучили их лишь в общих чертах, так как не хотели «светить» депутата, давшего нам эту информацию. Но уверяем вас, что сегодня вопросы прозвучали почти на 100 % дословно, так, как сообщил нам источник накануне. В данной ситуации единственное, что мы можем, так это посоветовать депутату Юмадилову отказаться от дежурной фразы «спасибо за интересный и содержательный доклад». Она вызывает уже не смех, а раздражение. При всем при этом и среди заранее подготовленных вопросов были вполне толковые. Например, о преступлениях в отношении несовершеннолетних. Забегая вперед, отметим, что в разных формулировках он прозвучал дважды, тем не менее трудно сказать, что на него был дан всесторонний ответ. Римма Утяшева отметила в своем вопросе, что их количество растет. – Количество преступлений в отношении детей в целом снизилось на 10 %, это больше 2 000 случаев в 2016 году. По данным МВД, в прошлом году было 29 преступлений, на 19 больше, чем в 2015 году, – ответила детский омбудсмен. Как видим, из такого ответа трудно понять, какова же динамика. То ли 2 000, то ли 29. Как снижение, если 29 против 10 в 2015 году? Вопрос о семьях, которые нарушают обязательства по патронату или усыновлению, по сути, был перенаправлен в адрес органов опеки на местах. Все верно, так оно и есть, но что и как может и должен делать детский омбудсмен, мы не услышали. Хотя нет, Милана Скоробогатова предложила депутатам законодательную инициативу по предоставлению справок об отсутствии судимости у соискателей на опекунство или патронат. Здесь поставим плюсик омбудсмену. Акт 2. Наш сценарий За день до выступления Уполномоченного мы направили в ее аппарат письмо с целым рядом вопросов. По нашему опыту мы знали, что не стоит ждать содержательного ответа от омбудсмена, поэтому разослали эти вопросы некоторым депутатам с просьбой по возможности их задать. Наряду с вопросами самих народных избранников мы услышали и их. Поэтому эта часть спектакля была уже частично по нашему сценарию. Рамиль Бигнов сходу «приземлил» «главную по детям республики» вопросом о ее пассивной позиции в вопросе о ранних браках. И тут госпожа Скоробогатова подставилась, заявив, что всегда активно участвовала в проблеме. Это так, только активно выступала со стороны сохранения ранних браков. Общими словами она ответила и о реабилитации и социализации детей, совершивших преступления. Она начала рассказывать о двух детских колониях в республике, как когда-то налаживалось их взаимодействие с уполномоченными других регионов, откуда есть малолетние «сидельцы». Детали не прозвучали. Скоробогатова сообщила, что второе направление – это работа с семьями таких детей. Опять же никаких цифр, фамилий и конкретных кейсов. Надо признать, держать удар и сохранять лицо она умеет, но конкретики и предметности ее словам это не добавляет. К слову, Милана Маратовна ни словом не обмолвилась о спецшколах закрытого типа, где учатся дети до 16 лет и в которых есть целый слой своих проблем. Но детского омбудсмена там не видели. Знает ли она про их существование? А дальше больше. Абсолютно конкретно прозвучал вопрос Ильдара Исангулова о статистике, динамике и структуре детской преступности, о мерах, предпринимаемых для их профилактики омбудсменом. Ответ был восхитительным и с настоящими театральными паузами: – Полномочия по предотвращению преступлений возложены в первую очередь на родителей, образовательные учреждения, полицию. Это их функциональные обязанности. Если говорить о структуре преступлений, которые совершают дети... Тут детский омбудсмен «подзависла» секунд на 10, а затем продолжила: – То в первую очередь это преступления сопряженные. Это драки, кражи. Но технологии, которые сейчас применяются в судах, позволяют не осуждать и размещать детей в колонии. Они сопровождаются КДН и инспекторами ОДН, и есть все возможности для исправления этих детей, не изменяя места их жительства. Если говорить о мерах, предпринимаемых уполномоченным, то это большой объем мер. Это студенты педагогического университета и школы МВД по продвижению правового просвещения ребят. Уполномоченным и сотрудниками аппарата уроки правовой грамотности ежегодно проводятся во всех школах республики, – ответила Уполномоченный. О содержательности такого ответа судить вам. Депутат Рустэм Ахмадинуров сначала подсластил пилюлю удобным вопросом о случаях возвращения детей из-за границы. Тут она перевела дух и приободрилась, что-то предметное в ее ответе прозвучало. Но второй вопрос депутата был как удар под дых. Он спросил о конкретной помощи Уполномоченного семьям детей с орфанными (редкими) заболеваниями, которые зачастую не внесены в специализированный перечень, поэтому им не предоставляется бесплатная помощь в приобретении лекарств. – По данным Министерства здравоохранения, в республике проживают 199 таких детей. Первые вопросы и заявления начали поступать Уполномоченному в 2012–2013 годах. Обращались родители детей с фенилкетонурией. Совместно с Минздравом вопрос лечебного питания больных фенилкетонурией был решен. В 2013 году вам был представлен спецдоклад по всем орфанным заболеванием детей. За 2016 год обращений по орфанным заболеваниям несовершеннолетних в аппарат не поступало. А далее последовал спич о том, что федеральный центр должен дать больше денег. Мы абсолютно не удовлетворены таким ответом. У нас имеются конкретные истории, когда люди по восемь лет не могут добиться включения в специализированный список диагнозов своих детей. Ни Минздрав, ни детский омбудсмен никак предметно не решают проблему. Отсюда вопрос: знает ли Милана Скоробогатова про эту проблему? Отвечаем – знает. Что она сделала для ее решения? Случай с Сашей Курамшиной показывает, что ничего полезного. Занавес По итогам нашей части сценария игра Миланы Скоробогатовой показалась нам неубедительной. Да и первая часть, которую мы вчера озвучили, не претерпела изменений. Постановка под названием «Доклад Уполномоченного по правам ребенка РБ за 2016 год» оказалась слабой. Правда, главный зритель в лице Рустэма Хамитова не проявил к ней особого интереса, что сыграло на руку главной исполнительнице. Поэтому Милана Скоробогатова просто переживет какие-то минутки неприятных чувств, но в работе детского омбудсмена Башкирии ничего не изменится. Грустно.
