Авиакатастрофа над Боденским озером, в которой погиб 71 человек, включая 52 ребенка, – это тема, о которой тяжело и читать, и писать, как про войну, особенно если помнишь все, что с ней связано, с первого дня. Об этой истории за 15 лет столько всего написано, сфотографировано и показано в кино, что, казалось бы, у каждого в душе она должна отзываться прежде всего острым сочувствием к людям, в одночасье утратившим своих родных в ту ночь, с 1 на 2 июля 2002 года. Однако буквально вчера в комментариях к материалам о трагедии опять промелькнули фразы о «богатых детках шишек», «блатном самолете» и т. п. Первый вопрос, который возник после их прочтения: неужели за столько лет у людей не иссякло злорадство по поводу тех или иных обстоятельств авиакатастрофы?! Нам казалось, что за 15 лет все стали смотреть на те события в первую очередь как на неизмеримое горе. Ан нет… На сей раз, готовя материалы о трагедии над Боденским озером, мы решили воздержаться от звонков семьям погибших, которым в эти дни и так нелегко, тем более что со многими из них ранее доводилось не раз общаться. В душе возникла потребность откровенно поговорить именно о тех самых «обстоятельствах», о которых зубоскалят «знатоки». К тому же в памяти наших коллег, которые в июле 2002 года оказались в гуще событий, остались свои болезненные воспоминания о трагедии и вопросы, часть которых, возможно, так и не нашла ответов. 1. Необычный рейс Отчетливо помню, как, приехав утром 2 июля 2002 года в редакцию, встретила на лестнице коллег, спешивших на выезд. «Там самолет упал», – только и сказали они. Тогда еще не было известно толком, что и где случилось, сколько и какие пассажиры были на борту. Вернуться из полета в Испанию самолету не было суждено В аэропорту висело только соболезнование по поводу гибели экипажа. Тот лист бумаги, к слову, кто-то сорвал со стены – говорили, что это сделали практиканты из какой-то редакции, поленившиеся переписать фамилии погибших. Телефоны с фотоаппаратами тогда еще не придумали. Ну да бог им судья: они не видели, как плакала девушка из пресс-службы аэропорта, которой поручили вывесить новое скорбное объявление. Примерно к 11 часам утра 2 июля знакомые, работавшие в Доме правительства, сообщили, что по коридорам башкирского Белого дома разносятся стоны, вой и плач. К его входу прибыли несколько машин скорой помощи. Причина происходящего стала понятна, когда появились первые списки погибших. Достаточно было взять справочник ведомственных телефонов и сопоставить фамилии, имена и отчества погибших детей с фамилиями и должностями чиновников, чтобы понять, что это был не обычный рейс. Первые дни после трагедии, когда родственники погибших прилетели в Юберлинген Подобные рейсы бывали и раньше. По линии ЮНЕСКО группы детей, в основном отличники, не раз вылетали на олимпиады, творческие встречи и другие мероприятия, в том числе и за границу. Но на сей раз детская делегация летела на отдых в Испанию. Престиж поездки был очень высок. Попасть в число «счастливчиков» смогли не все желающие. Были ли они все отличниками? В основном да. Без тени сомнения можно сказать, что в том самолете летела часть будущего кадрового резерва госорганов и предприятий Башкирии. Точно известно и то, что они приобретали путевки за свой счет. Такие ребята с полным правом заняли свои места в группе. Памятник на месте катастрофы в Германии Но, конечно, наивно было бы полагать, что все дети чиновников (а их в самолете было большинство) были отличниками и призерами ЮНЕСКО. Да, это правда, что группа формировалась из детей чиновников, коммерсантов, высокопоставленных руководителей различных ведомств, многие из них сбились с ног, чтобы устроить ребенка в группу. Кого-то вычеркивали из списков, чтобы освободить места для тех, кому нельзя отказывать. Вычеркнутые сначала возмущались, а утром 2 июля неистово молились и благодарили Всевышнего за спасение. Имели ли место какие-либо злоупотребления при организации поездки? Возможно. Но какое это все имеет теперь значение? Даже если и были такие «обстоятельства», их затмила непроходящая боль, которая по сей день разрывает душу родителям погибших детей и которую страшно даже представить. Мои друзья встречали родителей погибшей девочки в аэропорту после возвращения с места катастрофы. Потемневшая лицом мама, долго хранившая суровое молчание, села в машину и внезапно обрушилась с проклятиями и рыданиями на мужа: «Это ты во всем виноват! Ты больше всех хотел отправить ее в эту престижную поездку! Я тебя ненавижу!». Подобные сцены наверняка имели место и в других семьях. Родители и другие родственники живут с этой болью уже 15 лет. Я точно знаю, что после трагедии конкретно эти люди изменились, стали другими. И прилагали усилия, чтобы изменить мир вокруг себя, сделать его чище и лучше в память о погибших детях. Может, и не все, но многие из них после катастрофы обратились к Богу. Многие построили мечети, часовни, взяли приемных детей, если больше не могли родить своих. Мемориал на Южном кладбище в Уфе Другое дело, что прочие наши современники из гибели «необычного» рейса для себя никаких выводов не сделали. И такие рейсы по-прежнему «втихую» отправляются во всех уголках России. Но это уже иная тема. 2. Прощание номер один Погибших в Уфе хоронили в два приема, потому что гробы с телами доставляли двумя рейсами. В день первых похорон в Уфе стояла летняя жаркая погода. «Мы не чувствовали духоты, не чувствовали палящего солнца. Было ощущение, что все вокруг происходит не с нами, казалось, что стоит только вернуться домой, как сразу откроется дверь и с улицы прибегут наши улетевшие в Испанию ребята, – рассказывал несколько лет назад в интервью Зульфат Хамматов, к слову, тоже сотрудник Белого дома, который после трагедии стал руководителем общественной организации, объединившей родственников жертв трагедии. – Меня потом спрашивали о приезде на похороны Владимира Путина. Но я тогда даже не испытал особых эмоций по этому поводу. Говорили, что на улице стояла 40-градусная жара. А мы и ее почти не ощущали. Потому что еще жарче было в голове, душу испепеляла мысль, что мы хороним наших детей». Зульфат Хамматов на месте трагедии Визит Путина тоже стал поводом для нареканий со стороны «правдорубов». На кладбище, уже после погребения, родителей попросили задержаться возле могил: пришла новость, что в Уфу срочно летит глава государства, чтобы лично выразить соболезнования семьям погибших. И они простояли там около часа, замерев на месте. Просто стояли и молча смотрели на свежие холмики земли. Понятно, что родителей задержали на кладбище ради телевизионной картинки. Конечно, их могли пожалеть и позволить уехать. Но такое указание поступило из Москвы, от пиарщиков президента, и возразить им никто не посмел. Журналисты, коллеги родственников погибших и другие люди, оказавшиеся на кладбище, так сказать, «по работе», от этого зрелища были в шоке. Но при этом все понимали, что масштаб горя и соболезнования главы государства, конечно, нужно показать всей стране в теленовостях. Для кого-то это тоже работа. Владимир Путин прилетел в Уфу специально, чтобы выразить соболезнования близким погибших в авиакатастрофе При этом родителям погибших ребятишек наверняка было не до подобных мыслей. Для них лишние минуты, проведенные рядом с детьми, были желанны. Во время вторых похорон было уже не так жарко. И ажиотажа вокруг похорон было меньше, как и людей на Советской площади, куда доставили гробы для церемонии прощания. Было не так много фото и видеокамер. Это событие уже не попало на первые полосы газет. Но беда от этого не стала меньше. Без излишнего официоза слез у всех присутствовавших на церемонии стало больше. После отпевания Верховный муфтий Талгат Таджуддин сказал родителям слова, которые всем запали в душу: «Вы осиротели. Но хочу сказать вам в утешение, что ваши дети будут ждать вас на том свете. И они вас узнают среди миллионов других. По тому камню, который вы теперь понесете по жизни, прижимая к груди». 3. Экипаж в пункт назначения На этот рейс словно было наложено проклятье, которое не только неумолимо вело к трагической развязке всю группу, но и вовлекало в водоворот событий других людей, обрекая и их на гибель. Общеизвестный факт: из-за ошибки московских гидов, сопровождавших группу, дети приехали не в тот аэропорт и опоздали на рейс, который благополучно улетел в манящую южным летом Барселону. В Москве не удалось найти свободный чартерный борт, чтобы все-таки отправить детей в Испанию. И тогда руководство республики спешно выделило новый самолет «Ту-154» компании «Башкирские авиалинии» и обеспечило его лучшим экипажем. Пока проходили согласования вылета в Москве, сформированный экипаж почти сутки ждал разрешения на вылет в Уфимском аэропорту. Им было явно не по себе. Айсыуак Якшидавлетов Один из бортпроводников, 30-летний Айсыуак Якшидавлетов позвонил жене и попросил ее поскорее приехать, не сумев толком объяснить причину спешки. Она приехала и после общения с мужем вернулась домой. Но вскоре Айсыуак позвонил снова и попросил привезти дочку, очень хотел попрощаться. Все время говорил, что у него тревожно на душе. Тут не на шутку разволновалась и жена и попросила его отказаться от рейса. Но Айсыуак ответил, что это ответственный полет и отказ может поставить под удар его карьеру. Эти ребята были трудягами, профессионалами высочайшего уровня, поэтому им и доверили полет. Так чью же карму отрабатывал экипаж? Почему они тоже погибли? Если опять удариться в мистику, то, возможно, высший смысл их гибели заключался в том, чтобы ценой своих жизней повлиять на судьбы других людей. Старожилы аэропорта рассказывали, что через некоторое время после катастрофы в адрес аэропорта пришла телеграмма от экипажа одной из сибирских авиакомпаний, оказавшегося в ситуации, ставшей роковой для башкирского борта. При опасном сближении с другим самолетом диспетчер с земли дал им указание снижаться, в то время как прибор TCAS диктовал противоположную команду. Летчиков спасло то, что они вспомнили трагедию над Боденским озером и выполнили команду прибора, избежав тем самым катастрофы. В телеграмме, которую они прислали в Уфу, была следующая фраза: «Благодаря крови вашего экипажа мы остались живы». Известно, что после авиакатастрофы над Германией производители TCAS внесли важные конструктивные изменения в прибор, чтобы исключить повторения подобных трагедий в будущем. Есть еще один человек, имеющий отношение к экипажу, чью судьбу круто изменила трагедия. Это Дима Багин, сын погибшей стюардессы Ольги Багиной. После гибели мамы Диму пригласили в свою семью немецкие супруги Рейнхарт и Доротея Мартины из Юберлингена. Дмитрий Багин Рейнхарт был полицейским. 2 июля 2002 года он стоял в оцеплении на месте крушения самолета «Башкирских авиалиний». Когда он увидел на траурной церемонии оглушенного бедой осиротевшего Диму, то долго не мог успокоиться. Посоветовавшись с женой, он предложил мальчику пожить в его семье. Ольга воспитывала сына одна, ее мама вскоре после катастрофы умерла, Дима жил в семье тети. С большим трудом его уговорили поехать в Германию. Постепенно мальчик привык к новой жизни, выучил язык, вырос, получил образование, профессию авиатехника, мечтает стать летчиком и прилагает для этого все усилия. Сегодня ему уже 26 лет. Дима женился на девушке из Башкирии, увез ее в Германию. Мы общались с ним по переписке на протяжении почти 10 лет, дружили, делились новостями. Иногда говорили о трагедии. Дима отдает себе отчет в том, что, не будь катастрофы, не видать бы ему, скорее всего, никакой Германии. Однако в ответ на вопрос, готов ли он отказаться от всех прелестей заграничной жизни в обмен на то, чтобы авиакатастрофы не было и мама осталась жива, Дима без раздумий отвечает: «Да». Нашему общению всегда мешало то, что я являюсь журналистом. Диму раздражает внимание прессы, даже на передачу к Андрею Малахову он не поехал. Но меня он какое-то время терпел. Но в прошлом году, когда я опять написала о нем в годовщину авиакатастрофы, мы все-таки поссорились. Я поклялась, что больше писать о нем не буду. И вот опять сегодня написала, потому что рассказ про экипаж без истории про Диму для меня неполон. Видимо, у меня тоже есть своя карма, связанная с трагедией над Боденским озером. И я ее тоже отрабатываю. Надеюсь, он это поймет и простит. 4. Второй день рождения Еще более странно сложилась жизнь у выживших участников поездки. По странному стечению обстоятельств чья-то невидимая рука отделила их от общей делегации. Так, по необъяснимым причинам был отстранен от полета сотрудник Кабинета министров Дим Хужин, который собирался лететь в Барселону на отдых вместе с женой и двумя детьми. Забраковали его выездные документы. Мужчина до хрипоты спорил с работниками визовой службы, что его бумаги в порядке, ведь недавно он уже выезжал по ним за границу. Не помогло. Та же история приключилась и с дочерью тогдашнего вице-премьера башкирского правительства Николая Сигакова Евгенией. Вместе с Хужиными она в расстроенных чувствах осталась в Москве, а на следующее утро вся в слезах звонила родителям в Уфу, чтобы разделить с ними горечь утраты друзей. Во время церемонии на месте трагедии Накануне выезда из Уфы, когда группа была уже полностью укомплектована и готова к отправке, вдруг резко отказалась от поездки еще одна сотрудница Кабинета министров РБ. Вместо нее второпях начала оформлять документы ее коллега с ребенком. Что это было – провидение или …? Так или иначе, но и Диму Хужину, и Николаю Сигакову, и той сотруднице, чье имя осталось неизвестно широкой публике, больше не суждено было работать в башкирском Белом доме. Потому что их пребывание там стало мукой для всех – и для них самих, и для родителей, похоронивших детей. Они вскоре перешли на другую работу. И это была совсем малая плата за уцелевшие жизни. Никто из них не комментирует ту ситуацию. Наверняка они до сих пор задаются вопросом: благодаря чему или для чего они оказались спасены?.. 5. Помощь ушла Вскоре после похорон, летом 2002 года, вокруг трагедии начал разматываться клубок новых инсинуаций, всколыхнувших общественность. Был объявлен сбор средств в помощь семьям погибших, который быстро превратился в кампанейщину. Из зарплаты вычитались суммы, которые для небогатых семей бюджетников вполне могли быть ощутимы. При этом их согласия никто не спрашивал. Такой поворот событий сразу повлиял на отношение немалой части населения к катастрофе. Жертвам трагедии по-прежнему искренне сопереживали, но тот факт, что приказы о добровольно-принудительном сборе пожертвований поступали из тех же ведомств, где работали многие родители погибших детей, создал почву для едких комментариев. В те дни газеты были переполнены соболезнованиями в адрес родственников жертв авиакатастрофы Припомнили и самолет, который был специально выслан из Уфы в Москву, и суету вокруг визита Путина, и «элитный состав делегации», и прочее. Теперь-то, с высоты 15-летнего расстояния от трагедии, пожалуй, есть что на это возразить. Да, конечно, большинство пострадавших семей не нуждались в такой материальной поддержке. Они были достаточно состоятельными людьми, им почти сразу же выплатила по 150 тыс. рублей страховая компания, помогали сослуживцы. Затраты на похороны детей взяло на себя государство. Не было острой необходимости в массовом сборе матпомощи с населения, которым их попрекают до сих пор. Да они бы сами заплатили в сто раз больше, если бы можно было отменить тот рейс и вернуть детей живыми в Уфу. Так что медвежью услугу оказали им организаторы сбора той «матпомощи». А если теперь вспомнить добровольно-принудительный сбор матпомощи для жителей Крыма, а также бодрые весенние митинги-концерты в поддержку присоединения Республики Крым к России? Чем они лучше? А санкционированные «сверху» митинги против терроризма после недавних терактов в питерском метро с речами по бумажке и скучающими толпами студентов?.. А первое в Уфе шествие «Бессмертного полка», когда, слепо повинуясь чьим-то инструкциям, некоторые организаторы запрещали детям нести портреты своих прадедов в нестандартных рамках и раздавали всем чужие, но зато оформленные «по правилам» фотографии?.. Как доказала жизнь, в принципах «проявления солидарности» у нас вообще ничего не изменилось. Реквием в Поднебесье К чему я все это написала? Просто захотелось сказать пару резких слов «правдорубам», которые посмеют сплетничать об авиакатастрофе сегодня, в 15-ую годовщину трагедии над Боденским озером, когда близкие погибших поедут на место трагедии или на Южное кладбище, к родным могилкам. У вас нет морального права осуждать за что-либо родителей погибших детей! Они просто винтики одной огромной и хромой системы, в которую также вмонтирован и каждый из нас. Обратите лучше внимание на себя и задайтесь вопросом: если бы, не дай бог, вы оказались на том рейсе, куда распределила бы вас судьба, в какой пункт назначения? Оставила бы в самолете, как погибших, или сняла с рейса, как Дима Хужина и Женю Сигакову, собрала наспех в последний роковой рейс, как погибших летчиков, или подарила новую жизнь в Германии, как Диме Багину?.. Может, эту трагедию стоит воспринимать не как способ позубоскалить, а как повод задуматься о своей жизни?.. ProUfu.ru еще раз выражает самые искренние соболезнования родственникам жертв авиакатастрофы над Боденским озером. Родители 15-летнего Венера Валеева – в то время глава Зилаирского района РБ и его супруга – на средства, полученные от немецкой и швейцарской сторон конфликта, построили мечеть в память о своем погибшем ребенке (видеосюжет из программы «Пусть говорят», Первый канал, выпуск от 13.04.2017 г.).
