Как «дети-сорняки» собираются в банды: эксперты о подростковой преступности в Башкирии

В середине октября в Баймаке группа местных подростков устроила разборки прямо посреди города.

«Вставай на колени, я твой Аллах». В Башкирии подростки устроили потасовку

Общество же в целом восприняло инцидент как рядовое происшествие – что такого, опять молодежь повздорила, разборки, «стрелка», и в нашей молодости так было…

К тому же, сейчас вот вообще не до детей. Есть ведь более насущные проблемы… Рост цен, падение зарплат, штрафы, отключение мобильного интернета. Родителям хватает проблем по горло. А общество, как и сами родители, стараются не замечать детей, которые растут «сорняками».

В Башкирии девушка публично извинилась перед мусульманами за слова: «Вставай на колени, я твой Аллах»

Но подростковые группировки все чаще ходят на улицах – толпы детей в черных длинных одеждах, гуляющих сами по себе – кто в ТЦ, кто в заброшках. Именно в таких группах «сорняков» формируются банды. Мы задались вопросом – к чему мы идем?

Молодежь озлобляется

Еще свежа память об отморозках из Стерлитамака, завсегдатаев местного спортивного клуба, которые избивали случайных прохожих, «отрабатывая боевые приемы». Это тоже была банда подростков. Ситуация оказалась настолько серьезной, что сигнал о ней дошел до председателя Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина, который лично вмешался и потребовал подробный отчет об этом. Было возбуждено уголовное дело.

Жители Башкирии организовали свой «Бойцовский клуб» – Москва недовольна

Статистика лучше, но виноват Интернет

Мы обратились в профильные органы, а именно – в полицию и Министерство молодежной политики РБ. В полиции нам ответили, что за 2022-2024 годы уровень подростковой преступности снизился на 12,1%. Об итогах этого года пока говорить рано, но, судя по постоянным сообщениям в СМИ, проблема не стала менее острой. Можно предположить, что напротив, подростковая преступность вновь поднимает голову.

Министерство молодежной политики РБ не владеет статистикой, но отметило, что главными причинами асоциального поведения подростков могут быть влияние сверстников и взрослых, преступных группировок, деструктивных сообществ, маргинальных субкультур, а также высокая доступность противоправного контента в сети Интернет.

Мы пообщались с Ольгой Панчихиной, уполномоченной по правам ребенка в Республике Башкортостан. Она согласилась, что в последние годы информации о жестоком и деструктивном поведении со стороны подростков стало больше.

– Действительно, очень много различной информации, например, когда происходят драки, «стенка на стенку», или группой бьют одного. Когда читаем о таких случаях, мы понимаем – вот здесь в начальной школе не доработали, здесь воспитание и контроль со стороны родителей упущен. Нужно разговаривать с ребятами, здесь крайне важна роль наставников и взрослых. Нужно объяснять, как разрешать конфликтные ситуации другим путем, не бояться разговаривать.

Почему мы сейчас видим большое количество самых различных конфликтных ситуаций с участием подростков? Раньше вообще не было интернета, и просто никто не знал, что где происходит. Вот и все.

Омбудсмен рассказала, что в результате инцидента в Абзелиловском районе всех участниц пришлось переводить в разные школы.

–Когда есть возможность, я сама выезжаю на место. По случаю в Баймаке я не выезжала, но могу рассказать об августовской ситуации в Абзелиловском районе. Мне довелось встретиться со всеми участниками, с родителями. Осознание, что ребенок совершил, приходит к нему всегда позднее. Когда мы разговаривали, они говорили, что им казалось – ничего не предвещало беды, хотелось быть героем. Вот и все.

Нападавшие девочки перевелись в другие школы, пострадавшую тоже перевели, отдельно от них, чтобы не было психологической, скажем, напряженности. Девчонки, конечно, из этого вынесли очень большой урок.

Когда приезжаю в Ишимбайское СУВУ (специальное учебно-воспитательное учреждение) – это закрытое учреждение для девочек, я встречаюсь с подопечными этого учреждения. Я вижу, как они меняются, когда заняты, вовлечены. Пусть их свобода в чем-то ограничена, но мы видим, что детям можно помочь, если их вовремя остановить. Я вижу потом девчонок, достигших каких-то высот, которые раньше были хулиганками. Я верю, что возможно помогать, и что судьба этих ребят может меняться.

«АУЕ»* поднимает голову

Следующий наш собеседник погружен в тему подросткового криминала непосредственно. Рашит Аднагулов, директор Серафимовского специального учебно-воспитательного общеобразовательного учреждения закрытого типа, или, по-простому – спецшколы для «трудных» подростков.

По его словам, в последние годы среди подростков получает все большее распространение признанная экстремистской криминальная субкультура «АУЕ».

– Мне кажется, что жизнь идёт по спирали, всё возвращается, и в том числе негатив. Сидельцы 90-х возвращаются и рассказывают молодым, что они делали тогда. Находят свободные уши, если они ничем не заняты. Эти дети, которые тянутся в криминал, если у них есть какие-то предрасположенности к этому, если они больше себя никак не могут проявить, то они находят вот таких «товарищей», которые им рассказывают про все эти моменты, и дети начинают экспериментировать по-своему. Плюс, у них же были уже задатки к хулиганским действиям. А потом создают группировки и пробуют, как это было раньше.

Уголовный мир он и есть уголовный мир, и он будет, никуда ты от него не уйдешь. Но то, что они под себя подростков подтягивают – в этом моменте работа должна идти по всем направлениям.

Интерес детей к «блатной романтике» Рашит Аднагулов объясняет попытками подростков хоть как-то реализоваться.

– «Романтика», «геройство», проявить себя перед девчонками, перед сверстниками. Парень ходит в какие-то секции, но не «режимит», у него не получается, результаты не идут, а у других есть результаты. Но где-то же он должен себя проявить в подростковом возрасте. И он пытается показать себя перед сверстниками – покурить, своровать яблок. Один раз получилось безнаказанно, второй раз получилось безнаказанно, а потом безнаказанность вырастает во вседозволенность. А вседозволенность – это говорит о том, что он уже не контролирует поступки, где шалость, где хулиганство, а где уже – уголовное преступление. Он уже не разделяет практически эти вещи. Ну и начинается.

Для подростков до 18 лет есть спецшколы, как наша, которые их вылечивают, дают им профессии. Они здесь становятся настоящими гражданами. Отсюда – идут в армию. Буквально год в спецшколе – и проблемные подростки становятся шелковыми, потому что с ними здесь круглосуточно работают, видят их динамику, исправляют. Если дело доходит уже до большого криминала, когда он попадает в эту деструктивную культуру, его уже трудно вылечить, конечно.

Начинать надо с семьи

Корень проблемы директор спецшколы видит в отсутствии контроля со стороны родителей. По его мнению, подростковая преступность начинается с семьи.

– Надо выявлять такие семьи, где родители уже не имеют для ребенка никакого авторитета, и подключать социальные службы, комиссии по делам несовершеннолетних, реабилитационные центры. Когда дети чувствуют безнаказанность, они родителей своих не боятся и не признают их. По многим причинам. Даже если семья в достатке – это не говорит о том, что у детей плохих поступков не может быть, они могут быть еще жестче.

Все начинается с семьи – больше вариантов нет, а там, где семья «не работает», надо, чтобы другие службы вовремя подключались. Но это надо выявлять, это надо ходить ногами, думать головой, это не просто «получить должность» соцработника или педагога дополнительного образования. Это трудная работа – ходить по квартирам, по домам. Как раньше учителя, классные руководители ходили, по каждому проступку ребенка беседовали с родителями, знали, что происходит в семье  – может, родители спиваются, может, у них развод, много есть причин.

Директор спецшколы не считает, что детям не хватает занятий, по его мнению – это родителям не хватает денег, чтобы обеспечить детям досуг.

– Я бы не сказал, что секций и кружков не хватает. Другая сторона – как туда привлекать? Секции – 70% платные. Хорошие секции – все платные. Потянуть платные секции родители не могут, инвентарь очень дорогой. Если ты в хоккей или фигурное катание куда-то пойдешь – это надо финансировать, многим не по карману. И тренеры уже смотрят – если воспитанник пропускает, то больно не держат. Не проплатил два раза – до свидания. А у пацана может и вправду у родителей денег нет?

Занятость у подростков должна быть – 25 часов. Даже у нас, в спецшколе, если дети просто без интереса сидят, то, естественно, они о чем-то плохом думают, а о хорошем они уже не думают. То есть, у детей всегда голова должна быть занята. Ну, естественно, и трудотерапия правильная должна быть. Если в 14 лет детям нужны деньги –то пусть заработают.

Многое прощаем детям, отсюда – вседозволенность

При этом, по мнению Рашита Аднагулова, из интернета действительно исходит некоторая опасность. Но, тем не менее, не меньшую опасность несет недостаточно оперативная работа социальных служб и органов.

– Социальные службы начинают работать с опозданием. Пока выясняем, откуда пошло, откуда появилась субкультура, пока начинаем рабочую группу создавать, уже целый год проходит. Оперативность здесь должна присутствовать, определенные структуры должны определенно работать в этом направлении.

Ну и, для подростков, которые уже дошли до вседозволенности, существуют спецшколы, наши двери всегда открыты, мы таких подростков лечим, и они становятся достойными людьми. Просто очень трудно сюда отправлять детей – быстрее ребенка космонавтом сделать и в космос отправить, чем отдать в спецшколу. И я бы не сказал, что это родители жалеют детей. Родители-то с радостью бы отправили. Но когда им говорят, что ребенка в спецшколу отдать можно только через суд, они сразу за голову хватаются. Все это очень серьезно, потому что детям много мы прощаем, вседозволенность от этого и появляется. Я так считаю, это мое мнение. Раньше – в школу не ходил месяц, бродяжничал, дома не ночевал, лазил по подвалам, подворовывал – и такой ребенок без всякого суда и следствия отправляется в спецшколу, пока он не совершил преступление. Работали на опережение. А сейчас ждут серьезных уголовных дел, чтобы чуть ли не до убийства дошло.

Также директор спецшколы отдельно рассказал о том, что угроза для подростков исходит из недостаточной политической работы с молодежью в связи со спецоперацией, и связанного с этим деструктивного влияния из-за границы.

– Подросткам попросту не нравятся запреты, например, то, что телефоны в школах забирают. Они обижены, и для них деструктивное поведение – это по-своему какое-то противодействие. Ну, подростки – бунтарский дух присутствует. Наверное, классовые различия все больше и больше становятся – есть богатые, средние, бедные.

Что еще? Многие отцы на СВО уходят. А у детей, в коллективах, происходят разговоры – кто-то более патриотично настроен, а кто-то менее. А тут, как раз, деструктивное влияние из-за границы – могут предложить 100 долларов. А потом мы хватаемся за голову, почему они трансформаторы поджигают и совершают диверсии. Потому что с ними на улице работают другие люди, а не мы.

Происходит идеологическое противостояние за умы молодёжи. А мы ждём, когда ребёнок что-то совершит, и только потом начинаем арестовывать их и так далее. Надо больше проводить мероприятия, лекции, политическую обработку, наставничество.

И это по всей стране так. У нас в спецшколе где-то 5−6 мальчишек своих отцов потеряли. Они поедут домой. Представляете, да? Они же там бесконтрольные, хорошего мало. С одной стороны, его папа – герой, а с другой, ребенок будет кричать «Мой папа погиб за Родину, мне все можно», и так далее. Для них это психологический удар. Никто же не знает, как у него крышу сорвет. А рядом всегда, в обязательном порядке, появится подстрекатель, который попытается вовлечь в банду.

В Башкирии завершили расследование резонансного дела о драке более 100 подростков в уфимской кадетской школе

Если даже воспитанники элитных учебных заведений начали попадать в сводки полицейских, стоит задуматься о том, действительно ли в республике есть молодежная политика и организована воспитательная работа с подрастающим поколением или мы вновь являемся свидетелями бурной имитации.

* «АУЕ» – признана Минюстом экстремистской организацией