Помните, как раньше на каждой остановке торговцы зазывали к себе и предлагали товар. Бабушки подносили свои пирожки и чебуреки прямо к окнам. Запах еды стоял не только на станциях, но и на весь вагон. Мужчины в дорогу тащили с собой холодное пиво с рыбой. Их я называла просто поездовые алкаши. Так вот, сейчас такого вообще нет. На некоторых станциях сейчас настолько пусто, что кажется, ты попал в фильм про зомби – так и ждешь, что вот-вот кто-то набросится на тебя и запихнет последний чебурек прямо в рот. Но в реальности вас не только никто не потревожит, вам и разговаривать особо не придется – возле полки висит QR-код, еду можно заказать прямо к поезду. До сих пор не понимаю, куда пропали бабушки: их выгнали или они все вымерли? «Вон башкирята бегают» — уфимка обомлела от слов южан о Башкирии А вот сами пассажиры вообще не меняются. Поезд двинется и по вагону разнесется запах доширака и курицы. Это типичные жруны. Но я их называю вонючки. Они любят есть то, что воняет. Чипсы, пропитанные дешманскими приправами сухарики, похожие на собачий корм. Хотя, казалось бы – есть на табло в вагоне QR-код, по нему можно заказать еду. Но люди удивлять не перестают, особенно дети. Один ребенок с соседних полок, например, решил предложить своим родителям сопли. Он сморкался в руку и совал ее в их еду. А затем предлагал целоваться. Красные, как помидоры, сидели и лыбились. Я думала, может от стыда. Но нет, им даже не стыдно за чадушку, никакого замечания они ему не сделали. Отдельное внимание стоит уделить мужчинам возраста 40+. Такая компания зашла ночью. Проводница рассказала им про удобства и ушла. Но здоровый на вид и ещё не слишком старый мужчина не сдвинулся с места, не начал стелить постельное белье, чем пассажиры обычно занимаются самостоятельно. Товарищи ему тоже помогать не ринулись. Он просто сидел и ждал. Это заметила работница РЖД и предложила ему свою помощь. Мужчина без капли смущения согласился. Причины его поведения остались неясны. Может, привык, что за него все делают женщины? Еще одна женщина закрылась за занавеской и просто ни разу не заговорила ни с кем. Таких молчунов я называю аутистами, ну даже если это не так. Их спросишь, где слезаете? Она посмотрит надменно и отвернется, словно ее тошнит от вас. Зумерша два дня выживала в плацкарте: «Неужели унитазы не обоссаны? Есть душ?» Еще есть такая категория тетенек, или молодых девушек, которые без умолку трещать о ерунде и ухахатываются. От них можно услышать самые последние сплетни об их близких. Таких я называю колхозницами. Еще есть типаж мужчин с пивным животом. Часто это вахтовики. С огромной сумкой, почти не едят, зато когда лежат брюхом кверху, храп и вонь от ног. Носки - черные, в катыжках. В общем, типичный поездун. В целом же в плацкарте, как и всегда, собираются самые разные люди. Вонючие и чистоплотные, хамоватые и культурные. Но когда все вместе – создается ощущение того, народного, что немного сбивает со спеси. Мы все равны, кто-то хочет есть, кто-то балуется, а кто-то да, страдает от излишнего потоотделения…
