Вадим вернулся в родное село после второго курса «Сеченовки». Сессию парень закрыл кое-как, но все-таки закрыл. Москва за два года стала почти родной, а вот это место – нет. Всё те же лица, те же алкогольные вечера с бывшими одноклассниками, и те же разговоры ни о чём. В тот вечер его отправили за «добавкой» – в ближайшее «Красное & Белое». Он сел в отцовскую «Гранту» и доехав, зашёл в этот магазин, известный на всю Россию. Магазин был пуст, только кассирша склонилась над телефоном. Когда она подняла голову, Вадим узнал её сразу. – Лилия Маратовна? Она вздрогнула, и на секунду в её глазах мелькнуло что-то вроде паники. – Вадим… Тишина. Он держал в руках бутылку дешёвого вина, она – сканер штрих-кода. Оба понимали, насколько это нелепо. – Выйдем? – неожиданно предложила она, доставая пачку сигарет. Двор магазина освещался тусклым фонарём. Лилия Маратовна затянулась, выпустила дым и заговорила, будто давно ждала этого разговора. – Я уволилась. В июне. – С чего Вы так? – Потому что больше не могла. Она говорила тихо, но каждая фраза звучала как надгробная плита. – Ты же помнишь, как я билась за вас перед ЕГЭ? Как ночами сидела, проверяла тесты, разжёвывала каждую тему? А теперь представь, что так – каждый день. Только вместо мотивированных ребят – класс, которому плевать. Который постоянно шумит и не слушает, когда ты объясняешь. Который пишет в чатах, где меня нет: «Эта дура опять домашку задала». А потом приходят родители: «Почему у моего Вани, Пети, Маши тройка? Вы плохо учите!» Она резко затянулась. – А ещё – отчёты. Тысячи бумажек. Не уроки, не дети – бумаги. Сколько часов провела за заполнением таблиц, которые никто не будет читать. Ладно быть не читайте, но хотя бы заплатите за это. А да зарплата… 30 тысяч, Вадим. В Москве ты на эти деньги даже комнату не снимешь. – Лилия Маратовна, но сейчас столько возможностей! Что Вам тут «тухнуть»? Или репетиторством заняться Вам. Можно учить, не выходя из дома. Я же знаю, как вы готовите к ЕГЭ. Благодаря Вам только в Москву поступил. «В школе получала 38 тысяч, а уволилась – 150». Учителя массово уходят в репетиторство, где зарабатывают до 500 тысяч в месяц – Да. Буду готовить к ЕГЭ. Частно. Без директоров, без совещаний, без этих… – она махнула рукой в сторону школы, – без всего этого цирка. А пока вот, – она показала на вывеску магазина, – здесь буду работать до сентября. Потом, даст Бог, с осени начну готовить к ЕГЭ Вадим молчал. Он вдруг понял, что не знает, что сказать. Спасибо? Жаль? – Ты не представляешь, как стыдно было тебя увидеть, – вдруг призналась она. – Думала: «Вот, Вадим-то в «мед» идёт, а я…» – Лилия Маратовна, – он наконец нашёл слова, – если бы не вы, я бы даже не поступил. Она усмехнулась, потушила сигарету. – Ну вот. Хоть один нормальный. Из магазина вышел охранник, зевнул. – Ладно, иди к своим. А то заждались. Она повернулась, но он вдруг окликнул её: – А если… если мне знакомых подкинуть? Для репетиторства? Лилия Маратовна остановилась. В её глазах что-то засияло. – Подкинь…
