Одним из главных инфоповодов прошлой недели стало освобождение российской армией города Суджа. Как поражение ВСУ в Курской области скажется на дальнейшем ходе СВО? Придется ли Зеленскому идти на уступки после потери Суджи? И когда начнутся мирные переговоры? Дабы найти ответы на эти и другие актуальные политические вопросы, мы поговорили с политологом Арсеном Шаяхметовым. – Как поменяется ситуация на фронте после освобождения Суджи? – Суджа никак конфигурацию не изменила – сейчас определяющие события развиваются не на поле боя. Взятие Суджи скорее используется как символический момент, аргумент и инструмент переговорного процесса, дающий тактическое преимущество для политического давления. В остальном есть понимание, что ближайшие недели мы увидим интенсивный политический торг и прагматичное взвешивание интересов каждой стороны. Ими движет не романтический пацифистский порыв, а подсчёт экономических и политических выгод от каждого шага. – Какое значение для Украины имела Суджа? Можно ли сказать, что после её потери Зеленскому придется пойти на уступки при переговорах? – Думаю, принципиального значения это не имеет. Да, нахождение ВСУ в Курской области было некоторым аргументом, которым можно было пользоваться в переговорном процессе, но не с Россией. В логике Кремля Курская область должна была быть освобождена не посредством мирных соглашений, потому нахождение украинской армии на этой территории скорее отдаляла перспективу переговоров, нежели приближала их. На уступки придется пойти всем сторонам, но куда большее значение для президентов обеих стран является политическая выгода, в которую можно их обернуть. – Суджа изначально оккупировалась с целью получения козыря при переговорах? – Предположу, что это был символический шаг, стремящийся продемонстрировать силу ВСУ, выступить жестом сопротивления. Подобные прорывы часто приводят к эмоциональному подъему и переосмыслении ситуации, плюс это была попытка показать уязвимость российской армии. Говорят, Зеленский был против этой идеи, но его убедили. По факту, думаю, Суджа сыграла обратную роль. Она не заставила россиян изменить свой взгляд на СВО, а консолидировала аполитичный глубинный народ для помощи «своим». Также Суджа сильно разозлила и политическое руководство страны, для которого подобные действия стали рубиконом и в идеологической части, и в военном. Была попытка посеять панику и внушить страх, но эффект оказался обратным. Здесь нужно понимать ментальность российского общества – оно практически постоянно ощущает себя в положении «осажденной крепости» в медиапространстве, потому приход иностранных военных на территорию страны всегда рассматривается как вторжение, которому нужно положить конец, а потом уже разбираться. Историческая память в этом контексте очень сильна. – В чем заключаются главные разногласия между Россией и Украиной при выдвижении условий мирного договора? В каких аспектах странам будет сложнее всего договориться? И можно ли придумать компромисс? – Я бы скорее говорил не о наличии разногласий, а об отсутствии компромиссных позиций и стремления к ним. Оттого в полноценный мирный договор я не верю. Окончательно решать вопрос будут политические «внуки» Путина, Зеленского, Трампа – сейчас это сделать невозможно из-за очень острого отношения к ситуации и непримиримости позиции. На сегодняшний день мы скорее увидим повторение событий 2014-2015 годов, заморозку конфликта с периодическим шантажом и обострениями, а для поиска компромиссов должнs пройти время, смениться поколения, упасть градус противостояния. Нынешний компромисс возможен только в вопросе остановки боевых действий – и то каждая сторона будет выбивать для себя максимум выгоды, на которую можно будет обменять это согласие. Самым больным станет территориальный вопрос – и здесь надо искать сложные пути для договорённостей. В идеале бы я видел созыв конференции стран постсоветского пространства для пересмотра границ ряда стран, обмена территорий или введения особого, признаваемого всеми сторонами статуса. Поскольку практически все страны СНГ имеют конфликты вокруг отдельных территорий – Молдова, Азербайджан. Армения, Узбекистан, Таджикистан и так далее. Однако идея эта слишком утопична, может привести к ещё большим разногласиям. Но совместное управление на определённый срок может стать компромиссом. – Почему риторика США по отношению к Украине резко ужесточилась в последние недели? Как долго продержится Украина без военной помощи от США? – Риторика не ужесточилась, это политическая манипуляция типа «кнут и пряник», абсолютно прагматичный расчёт, без эмоций. Идешь на уступки – поощряешься, противишься – последует наказание. Де-факто это можно назвать политическим шантажом. Другое дело, что другая сторона не планирует безоговорочно брать на себя позицию жертвы, а балансирует, стараясь ослабить давление на себя, смягчать позицию, предлагая свои компромиссы. Пока это удается. – Последние события и явления приблизили или, наоборот, отдалили подписание мирного соглашения? Можно ли хотя бы примерно предположить, когда завершится СВО? – Предполагать смысла нет – можно только наблюдать. Это не линейный процесс, а событие, которое зависит от одного конкретного человека. Думаю, завершение СВО будет очень «дорого» обменяно на бенефиции для России, а в остальном нас ждут сложные и неоднозначные годы на пути к переговорному и мирному процессу. На сегодняшний день все стороны демонстрируют публичное согласие на стремление к переговорам, однако это скорее жест, а не действие. Поскольку общих мостов для договорённостей пока нет, нет и самого переговорного процесса. – Что будет с Украиной после завершения СВО? Страна превратится в «колонию» США? – Задача Трампа (не США, а именно Трампа) выжать экономические и политические выгоды из всех участников конфликта – России, Украины и ЕС. Именно с этим связано его пристальное внимание к этой теме. В этой ситуации Трамп ничего не теряет. Если не выйдет, он обвинит третьи силы и обложит всех санкциями, а если получится – выдаст себя за героя. Задача остальных территорий – не оказаться проигравшей стороной как тактически, так и стратегически. Вокруг этого и сосредоточена основная политическая борьба.
