– Какие основные тренды, концепции приняты в современной мировой медицине? А что касается медицины российской? – Диспансеризация. Как мы говорим, хорошее – это забытое старое. Тренды идут к тому, что возрождаются правила советской медицины. Можно называть это как угодно: биохакинг, превентивная медицина, персонифицированная медицина. Самое главное – это медицина, направленная на профилактику. Люди начинают понимать: болеть – дорого. И мы видим этот тренд: люди все больше озабочены сохранением своего здоровья. Это обследования, прохождения различных чекап-программ, диспансеризация. Люди бросают пить, курить, обращают внимание на здоровый образ жизни. Люди понимают, что пласт набранных проблем определяется годам к 40-45: они состоялись и думают, о чем бы еще помечnать. Вроде бы есть мечты, есть возможности, но нет здоровья – и все становится ненужным. Человек начинает понимать, что хорошо бы прожить еще одну треть жизни, которая называется «золотым возрастом». Пациент понимает: он должен быть здоровым, успешным. И тогда у него будут желания, которые будут совпадать с возможностями. Профилактика очень важна. Приходит, допустим, пациентка к гинекологу и говорит: «Я не была у гинеколога последние 10-15 лет». Я говорю: «Нашли, чем гордиться!» Если полагается проходить раз в год, нужно проходить раз в год. Если полагается делать ФГС, колоноскопию раз в год, раз в пять лет – надо проходить. – Такие страшные вещи называете. – Страшнее звучит диагноз рак. В один наркоз можно сделать колоноскопию, ФГС, убрать новообразование в кишечнике, которое из мизерной штуки может вырасти в рак. Рак не болит, проблема в этом: когда человек начинает болеть, это уже 3-4 стадия рака, когда медицина практически бессильна. А мы, врачи, пытаемся продлить жизнь и говорим уже о пятилетней выживаемости. У нас, к сожалению, не перестроилось это отношение людей к тому, что именно сейчас нужно заниматься своим здоровьем. И пойти лучше профилактически обследоваться. – Что такое медицинский туризм? – Медицинский туризм подразумевает, что пациент перекочевывает из одного региона, из одной страны в другую. Раньше медицинский туризм развивался из России куда-то, например, если говорить о маммологии, то это Израиль, Германия, Австрия. Сейчас мы развиваем медицинский туризм, в том числе внутри наших учреждений. Железнодорожники, прикрепленные к Уфе, могут пройти лечение в Самаре, например, по ортопедии, в Москве. Это все тоже элементы медицинского туризма. Пластическая хирургия – это всегда медицинский туризм: к нашим пластическим хирургам приезжали пациенты из Италии, из Москвы на легкие операции вроде блефаропластики. Эта операция вообще считается гигиенической – когда распахивается взгляд, женщина становится посвежевшей, похорошевшей без серьезных вложений и потерь для здоровья. – Высокотехнологичная помощь оказывается только в Москве (в других странах) или в Уфе тоже? Охарактеризуйте медицину Уфы. – Высокотехнологичная медицинская помощь – это, прежде всего, касается онкологии, протезирования. Первый уровень предполагает наличие определенного оборудования, лицензии. Это те операции, которые относятся к высокозатратным. К примеру, если простая операция может стоить (по затратам) 30 тысяч, то высокотехнологичная операция может стоить и 300 тысяч, и миллион. Второй уровень – это когда требуется, допустим, роботоассистированная операция, требуется много расходных материалов, наличие высококлассных специалистов. Это касается каких-то пороков развития. Эти операции выполняются на уровне федеральных центров. В Уфе на высокий уровень вышел онкологический диспансер, клиника БГМУ во главе с академиком Валентином Павловым. Они на высокий уровень подняли онкологические операции, по сердцу начали работать, делать замену клапанов. Мне очень нравится сейчас наша медицина, потому что она составляется уже новый рецепт, замешанный на искусственном интеллекте, 3D-принтерах. Я не очень понимаю, как можно на принтере распечатать коленный сустав – оказывается, можно. Очень много сейчас проводится молекулярных, генетических исследований. У нас есть светлые умы, которые раньше куда-то утекали, сейчас они сконцентрированы в России – в том числе и в Башкирии. – Специалисты вашей клиники оказывают широкий спектр услуг. Наверное, легче сказать, чего вы не делаете? – Мы не занимаемся нейрохирургией, онкологией. Однако мы начинаем развивать помощь людям, которые проходят лучевую или химиотерапию, которым нужно за короткое время реабилитироваться перед следующим курсом. Мы смотрим в сторону развития лечения заболеваний щитовидной железы, разговариваем сейчас с рядом федеральных клиник, ищем специалистов, которые будут развивать это направление. Запускам офтальмологию, офтальмоонкологию. Это тоже очень большой пласт работы, когда пациенты после операций нуждаются в реконструктивно-пластических операциях. И таких специалистов – единицы. К нам пришла в команду Надежда Сергеевна, очень мощный стоматолог. Мы говорим о лучевых стоматитах, когда люди доходят до суицида, они не могут есть. И здесь мы тоже готовы подключиться. – Организация лечебного дела – не самый простой вид деятельности. Как вам удалось на месте, казалось бы, обычной советской поликлиники организовать современное лечебное учреждение, отвечающее высоким стандартам медицинского обслуживания? – Это как в старом анекдоте. Как у вас получается такой вкусный пирог? Очень просто: два яйца, стакан воды, стакан муки и 25 лет у плиты. Здесь то же самое: мы выстраивали команду, проходили сертификацию, получили первый сертификат по ISO. Провели сертификацию пищеблока, у нас свой пищеблок, нам удалось не уйти на аутсорсинг по питанию. За качество питания я отвечаю головой: у нас фермерское мясо, вкусно готовят. Мы прошли сертификацию Росздравнадзора. На это ушли годы. Сейчас мы «замахнулись» на международную сертификацию. Самое важное, чего мы достигли по итогам этого года, то, к чему я пришла – у нас появились элементы корпоративной культуры. Мы преподносим знания и лечим. Я очень рада, что внесена поправка, согласно которой мы не оказываем медицинские услуги – мы, наконец, снова оказываем медицинскую помощь. Огромное спасибо депутатам. Сейчас будет оговорка в законе, что мы не преступники, что у людей есть право на ошибку. Потому что тот кадровый дефицит, что есть, он потому, что люди боятся идти в профессию, боятся судебных разбирательств. Рецепт успеха очень прост: это непрерывное улучшение всех процессов. – Насколько ваша клиника обеспечена всеми необходимыми современными аппаратными устройствами для диагностики и лечения? Как вопрос технического обеспечения решается в условиях санкционного давления? – Не всегда огромное количество оборудования позволяет поставить правильный диагноз: нужны знания, опыт. Конечно, современные технологии тоже нужны. Но зачастую сейчас бывает так, что клиники напичканы маммографами, КТ-аппаратами, которые простаивают. Порой это пустая трата денег. Мы вкладываемся в людей. Естественно, мы серьезно оснастили нашу материально-техническую базу: когда я пришла, у нас было два аппарата УЗИ, сейчас уже 15. У нас самой последней модели цифровое оборудование для флюорографии, рентгена, компьютерной томографии. – Почему ваши врачи настолько приветливы и, если это правильно сказать, клиентоориентированы? У них больше зарплата? Или в чем секрет? – Зарплата наших врачей больше, чем по отрасли. Но у нас очень много дополнительных вещей, которые развивают их. У нас есть институт наставничества. У нас есть свой HR, которую я схантила с «Ростелекома», вы понимаете, какого уровня это люди. К нам приходят звезды. Мы вкладываем в наших людей, у нас есть проект «Развивающая среда». Мы проводим корпоративы, мозговые штурмы. Благодаря системе менеджмента качества, у нас выстроено государство в государстве. Каждый руководитель рабочей группы может привнести идею улучшения, это может сделать любая санитарка. У нас сейчас миссия звучит: ответственность в каждом из нас. Следующая ступень будет – это управление через любовь. Когда вообще не нужно будет ничего говорить, будем разговаривать глазами. – Вы работали на Западе. Чем отличается медицина там? Чем отличаются пациенты? – Я работала три года в Австрии и успела немного поработать в Германии. Абсолютно две большие разницы. Там врач – это Бог, как было в советской медицине. У нас пока к врачам относятся, как к поставщикам каких-то медицинских услуг. В Германии у врачей более целостный подход к организму. Сейчас модная тема – дисбактериоз (влагалища, кишечника, ротовой полости). Мы должны понимать, что это – биоценоз всего организма. Зарплата – у них очень чувствительна система налогообложения. Да, ты получил, скажем, пять тысяч евро, но 51% заплатишь налогов, в том числе на чистый воздух. Всегда говорю коллегам: миллион заработаешь – миллион и потратишь. Пациенты же там понимают, что болеть – дорого. Страховая медицина отличается в разных странах. Но основная часть ответственности возлагается на человека. Все мы смотрели американские фильмы, в которых у людей велик страх потерять работу, так как они потеряют медицинскую страховку. Но это реально страшно: визит к врачу и подбор очков – 400 евро. Там безумные суммы. В Швейцарии ты платишь каждый год 1300 евро, к примеру, но за операцию потом счет выставляется отдельно, за питание отдельно. И люди понимают, что это очень дорого – болеть. МРТ, к примеру, строго по показаниям. Все инспектируется: каждый понимает свою меру ответственности – и гражданин, и врач, что-то необоснованно назначивший. – Мы сейчас проживаем непростые времена. Как людям справляться с этими временами и оставаться здоровыми? – А в чем непростые времена? Это про эпоху перемен? Цоя помним? Я точно помню, когда на первую стипендию я купила нитки и спички, потому что их не было. Перемен нет только у Владимира Ильича Ленина – и то не факт. Для кого-то сложности, для кого-то – возможности. Стакан всегда наполовину полон, либо пуст. Должен быть оптимистический подход. Не сидеть, не ныть, а каждый день что-то делать с собой, развиваться. Мы живем сейчас в век трансформации, он интересен. Выбор каждого, но, мне кажется, это должен быть выбор в сторону жизни, в сторону здоровья. – Вы сами всегда, что называется, на позитиве. Откуда вы черпаете энергию? – Я с утра просыпаюсь и говорю: Господи, спасибо тебе большое за новый день, за то, что я двигаюсь, слышу, разговариваю, за то, что у меня есть работа, за то, что у меня живы и здоровы дети, семья. Надо найти ту точку опоры, вокруг которой ты будешь вращать свой Земной шар. – Я знаю, что вы человек творческий. Во-первых, помогает ли это работе? Во-вторых, что вам дали ваши родители, чему научили ваши папа и мама? – Однозначно это помогает в работе. Папа и мама научили всему. В том числе, с утра оперировать, а после обеда – петь. Нетрадиционный подход – в нем будущее. Нестандартные решения дают уникальные результаты. А я за уникальность, чтобы каждый день не был похож на другой. – Что вы пожелаете читателям и зрителям Пруфы.рф на Новый год? – Желаю всем, конечно же, здоровья. Богатый человек может быть щедрым, а здоровый – добрым. Всем нам не хватает доброты. А здоровье – это уже в вашей личной зоне ответственности. А мы открыты для всех с любовью – наши доктора, наша дружная команда всех медиков Республики Башкортостан. Здоровья и процветания. А в Год Змеи – еще и мудрости в принятии решений.
