Известный блогер-юморист дал «Пруфам» эксклюзивное интервью. Фидан «Тайфун Курултаевич» Кульмухаметов известен публике, как автор не просто очень смешных роликов в социальных сетях. Все его творчество направлено на то, чтобы показать важные общественные, социально-экономические проблемы людей, заострить на них внимание и, может быть, даже реально помочь людям. «Пруфы» поговорили с народным «чиновником» о юморе, сатире, КВН, цензуре и, конечно же, о политике. Кто такой Тайфун Курултаевич – откуда он пришел? Я давно уже в соцсетях. Раньше у меня был сериал «Оперативка». И в какой-то момент я начал понимать: образы там уже не столь интересны, повестка (новостная) тоже не сильно интересная для обычных подписчиков. Потом около полутора лет я находился в творческом голоде. И в итоге родился такой образ. Мне нравилась «Оперативка», потому что политическая тематика меня всегда интересовала. И был придуман образ – это не депутат, это вымышленный персонаж, лидер партии «Халык знает» (народ знает, – прим. ред.). И родился слоган: «Партия ХЗ, как дальше жить». Ну, как «ХЗ» иначе расшифровывается («хрен знает»), все знают. И ФИО – Тайфун Курултаевич Безшансов тоже я придумал, чтобы люди понимали, что это не тот человек, который метит во власть. Это уже мое мировоззрение в нынешних реалиях: я считаю, что невозможно пытаться попасть во власть. Поэтому фамилия «Безшансов». А «Тайфун», потому что он своей критикой, храбростью сметает все на своем пути. «Курултаевич», потому что он представляет Башкортостан, чтобы была видна связь с моей родиной. Вам не кажется, что вы придаете субъектность нашим депутатам, хотя никакой субъектностью они сейчас не обладают? Не обладают, но они создают вид какой-то деятельности. Что занимаются «народными» вопросами, решают проблемы как будто. Создается такое впечатление. Но когда начинаешь изучать, чем же они там занимаются, реальных дел там не видно. А вы не льстите ли нашим депутатам в таком случае своими яркими выступлениями? Нет, им бесполезно льстить. Хотя, конечно же, там есть уважаемые люди, с которыми мне приходилось общаться по роду своей деятельности – я раньше работал на телевидении, они приходили ко мне в гости. Есть люди, с которыми я общаюсь. Но в целом я не вижу, чтобы Госсобрание-Курултай помогало народу. До того как пришли к амплуа Тайфуна Курултаевича, вы пробовали другие образы? Нет, я с начала СВО не то, что в творческий голод ушел, я ушел в депрессию. Это настолько сильно по мне ударило, что я не мог ничего делать. Потому что я творческий человек. Я думаю, многие творческие люди испытывают такое вот чувство беспокойства, негативный фон. Понятно, что пропаганда нам говорит про патриотизм, что это нужно, это геополитика, это для страны, я это все понимаю. Но своим нутром я — как человек, которому всю жизнь говорили, что не должно быть таких событий – я это перенес тяжело. Вы занимались КВН. Есть ли ощущение, что КВН сегодня сильно сдал? Определенно. Я занимался КВН до 2022 года, у меня была своя лига на башкирском языке. Но я уже понимал: КВН уже не тот. Это банальная фраза всех участников и любителей этого жанра – КВН уже не тот. Неспроста на ТВ-каналах жанр КВН начали переиначивать в формат легких видео наподобие рилс или видео в TikTok, чтобы они могли распространяться именно в соцсетях. Классический КВН уже не подходит зрителю. Понимая это, я закрыл свою лигу и сам перестал играть в КВН. Почему так произошло? Это эволюция юмора. В соцсетях стало очень много юмора, мемов, смешных видео, развивается YouTube, другие соцсети. КВН не справился с конкуренцией и, можно сказать, умер. Или умирает: он есть, но в последнее время мы видим, что там цензура появилась, чего раньше не могло быть. Я помню шутку команды КВН «Союз» про «Путина нет». И это шутили на федеральном канале. Много было таких шуток, какие проходили тогда еще. Сейчас же, если даже смотреть региональный КВН, даже здесь есть цензура. Еще есть самоцензура. У нас в Башкирии, я про Россию вообще не говорю, на телевидении, у людей, которые выкладывают видео в соцсетях, у всех есть самоцензура. А это говорит о том, что народ очень сильно запуган. Даже гипертрофированная самоцензура. Да, она чрезмерная. Мы додумываем за власть. У многих есть ощущение, что участники КВН, стендаперы, юмористы – бездельники и дармоеды. Вы бездельник? В чем польза от ваших юморесок? Деятельность любого блогера – это не безделье, даже у кулинара или бьюти-блогера. Работать с телефоном 24 часа в сутки – это еще и ухудшение здоровья, у меня вон зрение хуже стало. Это такая же работа, как и, например, у вашего издания: у вас есть редакция, съемка, монтаж, написание сценария. У меня то же самое. С момента задумки какой-то темы начинается написание сценария, раскадровка, найм оператора, монтаж, которым я сам занимаюсь. Далее идет публикация. А потом уже идет работа в социальных сетях, полноценный SMM, общение с комментаторами. Также надо уметь продавать свой аккаунт. Поэтому это не безделье, а полноценная работа. А что касается пользы, мой юмористический аккаунт ее приносит. Люди привыкли в соцсетях под постами Радия Хабирова писать свою, скажем, ненависть. Дальше комментариев это никуда не уходит. Люди-то думают, что, если написать комментарий, вопрос решится. Но вопрос не решается. Я же ничего нового не открываю. Я смотрю новостную ленту, вижу, что людей беспокоит та или иная тема. Читаю комментарии людей, провожу их через сито своего опыта юмористического, знаний и делаю из этого контент. Благодаря этому какая-то волнующая людей тема распространяется больше, шире и сильнее. Я считаю, что в этом и есть польза. Помимо этого, я считаю, что я раскрепощаю людей. Они смотрят на меня и думают: «Вот, Фидан не побоялся сказать это – почему должен бояться я? Я тоже сниму такое видео». Я хочу, чтобы так было. Я не хочу, чтобы люди боялись высказывать свое мнение. Я вообще всегда за диалог власти и народа. А есть какие-то конкретные кейсы, когда Тайфун Курултаевич обратил внимание на проблему и она решилась? Я иногда езжу в Мелеуз. В марте только сошел снег, дороги, как везде, были разбитые, особенно в Мелеузе на въезде в город. Я снял про это видео, даже не был в образе – как обычный житель республики, гость города. Видео я выложил в одном из крупных новостных пабликов. Они сразу отреагировали, выложили в своих соцсетях. А на следующий день администрация Мелеузовского района выложила видео, как засыпают (хотя бы) эти ямы песком и гравием. Ямы были огромные – кратеры. Администрация написала в этот паблик от имени главы района: «Мы благодарим вас за это видео, проблема уже решается». Это вот до того может напугать местную администрацию, что вы снимаете то, что видите, когда вы не молчите, а что-то делаете. Не привыкать и не думать, что проблема не решится. Мы же ничего противозаконного не делаем – вот это надо объяснять народу. И тогда это приносит какие-то результаты. Это прекрасная реакция властей. А другого рода реакция была? Пытались запугать, намекнуть на что-то, мол, не надо лезть, куда не следует? Пока нет. Но я думаю, что ближе к выборам (главы республики 8 сентября 2024 года, – прим. ред.) что-то будет. Пока никто не звонил, не писал. Единственный был момент, когда после баймакских событий они собирали блогеров, я знал, что я в каких-то черных списках, поэтому меня не позвали. А если не угрозами, пытались как-то «по-братски» договориться? Нет, никто не звонил. И, наверное, бесполезно? Скорее всего, да. Если бы позвонили, я был бы рад, потому что я увидел бы хоть какую-то реакцию, хоть какую-то их работу. Возможно, я об этом рассказал бы в своем блоге. Но не звонят. Блог – это ваша основная деятельность? Чем вы на жизнь зарабатываете? Я оформился самозанятым, это мой основной вид деятельности, я этим зарабатываю на жизнь. А если поступит такое предложение: одна фирма захочет «замочить» с вашей помощью другую фирму, высмеяв ее недостатки, вы согласитесь? Таких предложений не было, и я бы не пошел на это. Это уже не юмор. Это уже разговор со своей совестью. Всегда стараюсь задавать себе этот вопрос: что я буду думать о своем поступке перед смертью, когда буду подводить итоги жизни. Меня это всегда останавливает. Вообще, у каждого человека разговор с совестью должен быть. Он определяет характер и личность человека. Вы были одним из ведущих программы «Вассалям» на «БСТ», куда делась эта программа? Программа существовала два года и закрылась ровно в тот день, когда началась СВО. Если вы помните, тогда закрывались все развлекательные программы. Помимо этого, признанный иноагентом Ростислав Мурзагулов* и моя соведущая Ульяна Тригубчак уехали за границу. * Признан иностранным агентом Есть такое мнение, что в «Вассалям» юмор был не на высоте, шутки натянутые. Вы согласны? Ваши рилсы гораздо смешнее. Я понимаю, почему так случилось. Потому что у нас не было сильной редакторской команды, и авторов было мало. Сценарий писали два или три человека, было сложновато. Кроме того, мы начинали как развлекательная программа, а потом мы стали шоу с гостем и с элементами юмора. Но мне нравилась эта программа и мне нравилось, что в ней в начале каждого выпуска шла моя «Оперативка», причем без редактуры. А как с цензурой дела обстояли? Никакой цензуры не было. Не помню, чтобы нам говорили кого-то не звать, каких-то вопросов гостю не задавать. Собственно, эту программу и открывали, чтобы она была менее цензурной. Снова зовут на телек? Мне предлагали сразу же после закрытия «Вассаляма» вести другую передачу. Формат не обговаривался, но просто было предложение остаться на телевидении. Я отказался. Почему? Потому что тогда мировоззрение и взгляды поменялись. Сейчас в парламенты кто только не избирается – артисты, художники, спортсмены, иностранцы. Не собираетесь ли вы реально войти в политику? Ведь известно, что если вы не занимаетесь политикой, политика займется вами. Я понимаю это, да. Мы с командой обдумывали варианты развития образа Тайфуна Курултаевича. Один из векторов – реально пойти, например, в депутаты. Хотя бы попробовать. Эксперимент? Да, хотели показать подписчикам, реально ли это. Подать документы, попробовать собрать подписи. На прошлой неделе мы ходили в Центризбирком Башкортостана, и мы просто не смогли дозвониться даже до приемной. Мы пришли за сорок минут до обеда – я не думаю, что люди так рано с рабочего места уходят. Мы звонили по трем номерам (телефона), чтобы проконсультироваться, как это происходит. Сами хотели узнать. Например, я не знаю, как выдвигаться самовыдвиженцем, какие документы надо подать, может быть, подписи муниципальных депутатов надо собрать. Еще будете пытаться? Скорее всего, будем. Потому что это логичный вектор развития Тайфуна Курултаевича. Думаю, что до осени он точно что-то еще сделает. А из ближайших мероприятий, что мы планируем – у нас будет «Халык-тур». В Уфе мы показали практически все проблемы. Тем более летом-то их особо нет, они зимой бывают. И ругать летом в Уфе особо никого не охота. К Уфе мы вернемся осенью. А пока будем ездить по районам Башкортостана, по маленьким городам и поднимать проблемы в этих селах и городах. А люди вам пишут в личные, например, сообщения про свои проблемы? Конечно, пишут. На что люди жалуются, что их волнует? В апреле было очень много жалоб на дороги. Это не только ямы в асфальте – писали по поводу отсутствия вообще дорог между селами и райцентрами, отправляли видео, фотографии. Отправляют фотографии разрушенных зданий в Уфе, говорят, мол, Тайфун Курултаевич, разберитесь, почему этот дом 15 лет стоит без окон и без ничего, и его не убирают. Много вопросов. Как обстоит дело с чувством юмора у Радия Фаритовича и других чиновников? В первые годы правления Радия Фаритовича я с ним виделся. Он с абсолютно чистой улыбкой встретил меня в своем кабинете. Он шутил, говорил, что смотрит мои «Оперативки» и смеется. Это был человек, который мне понравился, это был первый год, когда я с ним познакомился. В первый год его правления он всем нравился. Я знаком с некоторыми молодыми ребятами из Министерства культуры – это люди с чувством юмора. Я верю, что юмор – это последнее, что у нас осталось, чтобы донести какую-то мысль, проблему до чиновников. Потому что, если ты начинаешь говорить жестко, тебя могут «прессануть». Когда ты говоришь это через юмор, они тоже могут посмеяться. А Радий Фаритович сейчас изменился, что ли? Я считаю, что да. Это же видно, он стал жестче. А как вообще обстоит дело с юмором в Башкортостане, России? Мне кажется, юмор сегодня – это достаточно кастрированная отрасль творчества. В том смысле, что нельзя все сказать? Ну, да. Плюс та же самоцензура. Так и есть. Даже мне приходится выбирать слова, подбирать выражения, чтобы не ступить на край лезвия. Для меня творчество дороже. Я понимаю, что, если я по головам пройдусь, я не смогу заниматься творчеством. А без творчества я не могу жить. Когда я не творю, у меня начинается депрессия. Я реалист, и я не стесняюсь того, что мне приходится подбирать слова. Какие у вас запретные темы для высмеивания? Я могу пошутить над инвалидами в контексте проблематики, чтобы показать проблему, например, доступности среды. Есть инвалиды с отличным чувством юмора и с чувством самоиронии. А посмеяться, например, над смертельно больными я не смогу, для меня это табу. * упомянутый Ростислав Мурзагулов признан в РФ иноагентом
