Когда-то полиция служила народу, теперь – государству. Этот факт зафиксирован в присяге, которую приносят при поступлении на службу. О том, как государство заботится о своих служителях и почему профессия полицейского перестала быть почетной – в интервью Пруфы.рф с экс-сотрудником МВД, ныне адвокатом Рамилем Гизатуллиным. 10 ноября – День сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации. Редакция поздравляет правоохранителей с их профессиональным праздником и желает каждому блюстителю закона стремиться к вершинам профессионализма и помнить о своем назначении: защита жизни, здоровья, прав и свобод граждан. — Рамиль, вы сами работали в полиции, а позже, уже будучи адвокатом, вам доводилось защищать права и представлять интересы полицейских. Можете вы сказать, почему общество перестало уважать полицейских? Или, может, это ошибочное мнение? — Уточню: я служил в милиции и уволился в 2005 году, еще до реформы в МВД (Закон «О полиции» принят в России в 2011 году, – прим. ред.). Проблема неуважения действительно актуальна, а главное, ее признают сами силовики. Как объясняют в полиции, объем непрофильной работы у них увеличился, соответственно, меньше времени на расследование и раскрытие уголовных дел. А показатели никто не отменял. Но если раньше показатели нагоняли, занимаясь прямыми обязанностями, то сейчас множество сопутствующих обязанностей, бумажной работы, всякого рода отчетов – это все занимает так много времени, что на профильную работу его не хватает. — А когда профессия перестала быть почетной, это связано с реформой и переименованием? — Ну нет. Эта проблема существует с давних пор. Тут сказывается и качество кандидатов, которые идут в органы, и условия их работы, финансирование. Согласитесь, полиция – это не то место, куда нужно устраиваться ради денег. Во время службы мне самому приходилось покупать канцелярские принадлежности, бумагу, заправлять принтер. Кроме того, сотрудники обязаны оформлять платную подписку на ведомственные издания, которые на самом деле никто не читает. — Вы как-то рассказывали, что следователям приходится и экспертизы за свой счет заказывать. — Да, столкнулся, защищая доверителя. В суде в ходе допроса следователь, который вел уголовное дело против моего подзащитного, признался, что заплатил 500 рублей за оценочную экспертизу. Ну какая может быть цена такой экспертизе, если ее оплачивает заинтересованное лицо? Суд принял во внимание это обстоятельство и назначил дополнительную экспертизу. То есть суд признал, что у следователя не было ни права, ни обязанности нанимать за свой счет эксперта для расследования. Но я такой практикой заинтересовался, начал выяснять у следователей и дознавателей, с которыми общался по роду своей деятельности. И по их разговорам выходит, что им очень часто приходится платить за экспертизу из своего кармана. Тут ситуация такая: например, сотрудники уголовного розыска задержали серийного вора, промышлявшего по садовым домикам. Следователю нужна оценка стоимости похищенного, и он возлагает эту обязанность на тех, кто задержал подозреваемого. Но уголовный розыск и так днем и ночью рыскает по территории, занимается раскрытием преступлений. И им проще и быстрее обратиться к знакомому оценщику и заплатить ему. — Но разве нет у нас ведомства, какого-то специального подразделения, которое занимается экспертизой? — Ведомственных экспертных учреждений всего два: Башкирская лаборатория судебных экспертиз при Минюсте и Экспертно-криминалистический центр при республиканском МВД. Но если в республиканском центре три-четыре эксперта, то в Башкирской лаборатории их пара на всю республику. В свое время кому-то пришло в голову, что в целях защиты прав обвиняемых, оценку нужно проводить не со слов потерпевших, у которых есть свой интерес, а исходя из заключения эксперта. И все прокуроры, вышестоящие руководители начали требовать от следователей заключения экспертов. Но штатных экспертов, как я уже сказал, на всё не хватает, к ним очередь. А следователю нужно быстрее закрыть расследование. Поэтому он идет к знакомому условно независимому оценщику и заказывает экспертизу за свой счет. Причем следователь еще и скидку получит, как постоянный клиент, для человека с улицы такая же оценка раза в два дороже обойдется. — Вы помните присягу, которую давали при поступлении на службу в милиции? — Нет, не помню полностью. И не думаю, что все, кто служит сейчас, помнят присягу полицейского. Но я помню одну конкретную фразу. Некоторое время назад я защищал уволенного сотрудника правоохранительных органов, и мне для речи в суде нужна была яркая фраза. Решил поискать в присяге и обратил внимание на заключительные слова: «Служу России, служу закону!». А прежняя заканчивалась фразой: «Служу Закону – служу народу!». То есть у нас в ходе реформы МВД в 2011 году поменялся заказчик служения. — Ну, это же вопрос философский – можно ли отождествлять Россию с народом, ее населяющим. — Нет, в данном контексте под Россией понимается все-таки государство. Хотя теория государства и права утверждает, что заказчиком деятельности государства и государственных органов является народ. — Выходит, даже в такой мелочи до нас подспудно доносят мысль, что интересы общества важнее интересов отдельной личности? — Точнее, интересы государства выше интересов народа. Вспомните, в Уголовном кодексе СССР хищение госсобственности каралось жестче, чем хищение личного имущества гражданина. К этому и идем. То есть пришли. — Как часто вам доводилось защищать сотрудников полиции, в чем их обычно обвиняют? — Не слишком часто, но точное число не назову. Скажем так, в общей массе моих кейсов представление интересов полицейских (как правило, уже бывших) занимает совсем небольшую долю. Практики по взяткам должностному лицу лично у меня совсем не было. Все же чаще им предъявляют превышение полномочий и фальсификацию доказательств. В рамках одного дела я видел, что сотрудника полиции привлекли к уголовной ответственности за спорное решение, которое он вынес, выполняя указание своего непосредственного начальника. Это было очевидно по материалам уголовного дела, по обстоятельствам. Но никто мне так и не признался. Я предупреждаю всегда сотрудников полиции, когда они совершают явно незаконное действие, что в случае уголовного преследования система их защищать не станет. Сотрудник защищен только до тех пор, пока он внутри системы. — Простите, а от кого нужно защищать сотрудника полиции? — Ну как же, от прокурора, от суда, Следственного комитета – от тех органов, куда жалуются граждане на полицейских. Ну, например, заподозрил я фальсификацию материалов, куда я пойду? В Следком и прокуратуру. И достаточно часто прокуратура по разным причинам не признает жалобу обоснованной, тем самым защищая сотрудника полиции. И это же порождает чувство вседозволенности. — Мне кажется, мы пугаем читателя словом «фальсификация». Давайте объясним, о чем именно речь. Это что, те самые случаи, когда полицейский «шьет» дело на первого встречного с улицы? — Самое интересное, что от этого никто не защищен. Я в практике сталкивался со случаями, когда полицейские задерживали по административной статье и в протоколе подделывали подпись задержанного. — То есть невиновного? — Может быть и виновного. Но чтобы привлечение к ответственности было законным, нужно соблюсти процедуру: пригласить понятых, взять объяснение. Всё это требует определенных усилий. И кто-то решает, что можно не тратить время – задержанный же пьяный, он просто «не помнит», а то, что почерк не похож, — так пьяный же был. Это мы говорим об административном привлечении, а есть уголовное, когда гонятся за показателями, и есть заинтересованность полицейского в исходе дела. Установка на достижение показателей раскрываемости всё же является ошибкой, потому что сотрудники полиции оказываются прямо заинтересованы, чтобы в обществе из года в год повышалась криминогенность, количество совершенных преступлений. Хотя, казалось бы, полиция, наоборот, должна быть заинтересована в том, чтобы уровень преступности падал. А падать он будет только в том случае, если вести профилактику преступлений. — Возможно ли у нас изменить ситуацию? Есть ли такая необходимость, есть ли шанс вернуть почет профессии полицейского? — Я думаю, такое возможно, но только при условии избирательности судей и руководителей отделов полиции. Как шериф в США – это выборная должность, их выбирает народ, а не назначает государство. Ну и важно, чтобы рядовой исполнитель соблюдал закон. Если закон будет соблюдаться, то и вся система будет работать нормально.
