А сегодня стороны выступили в прениях. Первым слово держало государственное обвинение. Кстати, за время судебного процесса в качестве гособвинителя сменились четыре сотрудника прокуратуры, так что мы даже не успели запомнить их фамилии. На прениях обвинение со своим выступлением уложилось примерно в две минуты, и позиция прокуратуры зиждилась лишь на двух элементах: показаниях свидетеля Ильшата Гатиатуллина и оперативного сотрудника УФСБ по РБ, а также на непонятном документе, почему-то названном экспертным заключением специалистов. Собственно, этим речь гособвинителя и ограничилась. Штрафу не удивились Ничего нового или убедительного не прозвучало, и нам, журналистам, стало немного скучно. Единственной неожиданностью, которая заставила нас переглянуться, стала просьба прокуратуры о приговоре. Мы ожидали услышать требование реального срока, однако гособвинение настаивает на штрафе в размере 400 тыс. рублей. Позднее Сагит Исмагилов и его адвокат Виталий Буркин заявят, что не удивлены такой позицией гособвинения, хотя она и стала для них неожиданной. – Я уже устал чему-либо удивляться с этим делом. Сначала было смешно и возмутительно, а теперь не могу чему-либо удивляться. Хотя в неофициальном порядке мне следователь сам признавался, что ему поставлена задача подвести меня под условный срок, чтобы ограничить мою общественно-политическую активность, – сказал Исмагилов. В чем состав? Ничего нового в свою защиту не стал говорить и сам Исмагилов. Первый аргумент состоит в том, что следствие никоим образом не доказало, что репост опубликован общественником. Администрация сети «ВКонтакте» подтвердила, что администраторами группы были три человека, а Исмагилов отнюдь не основной. То есть следствие никак не проверило возможную причастность других лиц. Во-вторых, Исмагилов настаивает, что он выходил в Сеть лишь с рабочего компьютера, а 6 марта было воскресенье, когда он не мог быть в офисе. О том, что в деле отсутствует собственно состав преступления, мы уже писали. В обвинительном заключении фигурируют цитаты из второй части репоста, где была размещена фотография со словами из поэмы средневекового автора. Напомним, что исторические и литературные памятники не могут быть объектом рассмотрения в подобных делах, что отмечено Конституционным и Верховным судами РФ. Адвокаты Исмагилова также не стали удивлять суд чем-то новым. Виталий Буркин, похоже, давал понять оппонентам, что их сторона не намерена метать бисер. Он детально – на основании решений пленумом ВС РБ и Конституционного суда РФ по делам экстремистской направленности – разъяснил суду, почему в деле Исмагилова вообще отсутствует состав. – Теперь уже нет смысла давать оценку всем процессуальным нарушениям или так называемым специалистам, которые писали экспертное заключение. В деле просто нет состава преступления. Если текст является авторским, то суд еще может рассматривать вопрос о его характере, но даже в случае признания его экстремистским это не означает, что наступает уголовная ответственность. Если же, как в данном случае, текст не является авторским, а репостом какого-либо чужого сочинения, то сначала оно в отдельном суде должно быть признано таковым. Книга поэта Мухамедьяра имеется в Сети, опубликована в Казани еще в 60-е годы. Она не внесена в список экстремистских материалов. Какие тут могут быть вопросы?! Поэтому я не хочу играть в игры гособвинения и следствия, втягиваясь в опровержение несущественных фактов, – выступил адвокат. Из обвинения в защиту В судебном следствии большая часть свидетелей была заявлена обвинением. Но в ходе процесса на поверку оказалось, что большинство из них выступили в пользу Исмагилова или не явились в суд. Люди откровенно в суде говорили о том, что первоначальные показания на следствии от них были добыты «измором», когда они так устали и были запутаны следователем, что подписывали протоколы не читая. Уже в суде многие из них высказались, что вовсе не имеют претензий к Исмагилову и их чувства никак не задеты. Отдельная песня – это показания экспертов. В суде они так и не смогли пояснить множество фактических ошибок, допущенных ими при переводе репоста на русский язык. Так же нелепо выглядела ситуация, когда на заключении экспертов стояла печать БашГУ, хотя они к этому вузу не имели отношения. По этому поводу допрашиваемые эксперты тоже не смогли ничего пояснить, да и судья не изъявила особого желания в этом разбираться. – Эксперт и профессор Зилия Раемгужина два раза выступила инициатором наших с ней встреч. Она просила меня простить ее. Ответил ей, что мне не за что ее прощать. Если ей стыдно перед правосудием, пусть все скажет в суде, она отказалась. Воспринял как издевательство ответ ректора БашГУ Николая Морозкина, почему на заключении стоит печать его университета, хотя эксперты не имеют к нему отношения. Он ответил, что я могу его оспорить вместе с решением суда. Ему, видимо, плевать, что оно станет элементом приговора. Считаю, что все эти должностные лица и должны быть привлечены к уголовной ответственности за то, что состряпали такое дело, – рассказал после судебного заседания Исмагилов. Прения были недолгими, и ожидалось, что судья Илалова сегодня же и вынесет приговор, однако он был перенесен на 18 октября. Зрители и сторона защиты Исмагилова согласились с тем, что приговор может стать неожиданным. Слишком много пробелов и фактической недоказанности в деле. Но политические процессы в нашей стране никто не отменял, и о самостоятельности решений судов мало кто даже заикается. Каково бы ни было решение суда, дело уже стало скандальным, а Сагит Исмагилов получил статус преследуемого по политическим мотивам. Поэтому общее настроение самого общественника, адвокатов и некоторых журналистов выражается все той же фразой – не метать бисер перед…
