Известный политолог Екатерина Шульман в рамках проекта «Дилетантские чтения» посетила нашу республику. Чтения под авторством посвящены выборам и избирательным правам на закате Российской империи. Обозреватель Пруфы.рф Рамиль Рахматов и шеф-редактор радиостанции «Эхо Москвы в Уфе» Руслан Валиев поговорили с гостьей о настоящем. Но пытливому уму несложно будет увидеть и исторические аналогии. Приводим выдержки беседы. Полная версия интервью доступна на YouTube-канале Пруфы.рф. Руслан Валиев: Сегодня у нас в гостях политолог Екатерина Шульман. А беседу с ней ведем я, Руслан Валиев, и обозреватель портала Пруфы.рф Рамиль Рахматов. Трагедия в Казани стала главным событием последних дней. Будут ли у нее последствия касательно отношений с федералами? Екатерина Шульман: Здесь проще верить не предположениям, а тому, что звучит. А говорят о конкретных шагах по обороту оружия, что стоит внимания. Радует, что вспомнили о необходимости усиления психологической службы в школах. Глобальных изменений не будет. Руслан Валиев: После событий в Беслане последовали отмена выборов глав субъектов и прочие шаги по укреплению вертикали… Екатерина Шульман: Понятно. Вы задаете вопрос исходя из управленческих решений, которые приняты были на волне общественного возмущения. К счастью, если так можно выразиться, масштабы по последствиям не одинаковые. Хочется надеяться, что такие решения не будут приняты. Все же там был спланированный террористический акт с вовлечением множества людей, была структура, был террористический бэк-офис. Тут мы видим безумия одиночки, подготовку человека, за которым нет сообщников. Иногда полезно верить на слово. А было сказано, что необходимо ужесточить контроль за оборотом оружия и что предыдущее поручение такого рода Владимира Путина не было выполнено. А это близкие структуры и фамилии к президенту – Росгвардия и Золотов. Произнесено, что не выполнено. Тут Сцилла и Харибда зарегулированности и утраты контроля. И все же некоторые решения можно приветствовать. Понятно, что оборот оружия и вневедомственная охрана – это кошельки Росгвардии, но вот увеличение возраста на право получения оружия – вполне здраво. По справкам психиатров сложнее. Передача полномочий государственным учреждениям только сузит бутылочное горлышко для желающих, но не значит, что там коррупции меньше. Рамиль Рахматов: И все-таки это был Татарстан. Один из немногих субъектов, который считается успешным в стране. Там почти нет оппозиции к региональной власти и Рустаму Минниханову, фронда только к общефедеральной повестке. Что изменится для Татарстана? Екатерина Шульман: Да, когда мы видели информационные сообщения из Казани, то теперь уже непривычно звучало «президент прибыл», «президент сказал». Минниханов единственный с таким названием глава региона. Нужно больше, а не меньше федерализма, но не важно, как называется титул. Не хочется заниматься гаданием про минусы или плюсы в карму. Такое трагическое происшествие – это не то, что любой региональный руководитель себе пожелает. Это плохая история. Тот, кто решил умереть, безумец, его нельзя остановить. Такие вещи происходят и будут происходить. Казань во многих смыслах является побратимом Москвы, где происходит обмен и замена элит. Это общее пространство политических и кадровых решений. Татарстан – цифровой регион с камерами фиксации. Но камеры сами по себе не предотвращают действие. Даже самый глупый преступник не будет грабить под камеру, зная, что его найдут. Ему это невыгодно. Но камеры не могут остановить человека, который идет умереть. Никому из руководителей регионов такие истории не нужны. Но в аппаратном смысле это не массовые беспорядки, не остановка производства и не выплата зарплат. Это не страшно. Рамиль Рахматов: Вы сказали «массовые беспорядки». Главное событие для Башкортостана прошлого года – Куштау. Гору отстояли. Все вдруг стали победителями. Заговорили про хитрый план Радия Хабирова в противостоянии с олигархами. А как это виделось из Москвы? Екатерина Шульман: Про Куштау я что-то услышала на Общегражданском форуме в 2019 году. Поэтому в разгар событий я поняла, что не зря про это говорили. Это позитивный пример гражданской активности. Что там с правом собственности и владельцами, я даже не хочу углубляться. Вашего главу знаю по Администрации Президента РФ и Госдуме РФ. Если есть политтехнологический опыт, то это лучше драк народа с ЧОПом и наоборот. Вы говорите о десятке тысяч людей, вышедших на защиту, а как посчитали? Руслан Валиев: Это данные сотовых операторов и журналистов. Но мне, как члену избирательной комиссии, сложно понять, почему они не проявляют гражданскую активность на выборах в качестве наблюдателей? Екатерина Шульман: Выйти за родное, свое, святое здесь и сейчас – это одно. Но людям постоянно вдалбливают, что политика является грязным делом. Сознательно создается клоунский образ депутата. Больше безумия в речах депутата только приветствуется. Я – человек, знакомый с чиновничьей системой, меня не пробьешь. А люди с гуманитарным складом ума испытывают брезгливость и стыд. Это неправильно. И второе, что нам постоянно вдалбливают – говорят, что все бесполезно. Как ни голосуй, все равно нарисуют. На самом деле важно принимать участие и уважать сначала наблюдателей, потом избирателей, потом кандидатов. Рамиль Рахматов: Нас с Русланом, как участников выборов, раздражает, что московские политологи называют наш регион зоной электоральной аномалии. Мы на участках видим, что у нас голосуют, как везде. Сельчане не идут с флагами за партию власти. Екатерина Шульман: А вы посмотрите официальные данные и итоги по вашему региону. «Электоральный султанат» и прочие термины тут уместны. Но мы все понимаем, что стоит на участок зайти нормальному наблюдателю – и результат там становится таким же средним, как по всей стране. То же самое на Северном Кавказе. Не существует аномальных регионов и султанатов, ваша республика не исключение, как и не существует аномального народа. Существует аномальное представление руководителей регионов о результатах выборов. Поэтому, повторюсь, важно идти и наблюдать на выборах. Рамиль Рахматов: Выборы осенью пройдут. Структура с парламентским большинством сохранится. Но напряжение в обществе останется. Куда оно денется? Екатерина Шульман: Все же мы выходим на скользкий путь прогнозирования. Обществоведение – это очень сложная система. Мозг человека – это самый сложный механизм. Умножьте это на всех людей и общество… Нет признаков того, что выборы в России будут опрокидывающими (это когда утром становится известно, что оппозиция получила, условно, 80% голосов). В авторитарных системах все происходит неожиданно. Это комплекс условий. Но история знает примеры, когда выигрывает малая группа. Нас неправильно сравнивают с Украиной, где совсем другая политическая система. А вот в Казахстане, например, возвращаются к выборам местных глав – акимов. С этим надо сравнивать. Медленно, но они к этому идут. Соцопросы показывают, что это самый актуальный вопрос для 80% россиян. Повторюсь, что нет признаков для России опрокидывающих выборов. Но ситуацию можно сравнить с выборами в 2019 году в Москве. Кандидатов не регистрировали, закрывали, били людей на улицах. Но в Мосгордуму прошли некоторые люди. Они не могут устроить импичмент Собянину или не принять бюджет, но их слышно. Это лишь аннотация к беседе с известным политологом, найдите время и послушайте полную видеоверсию.
