Рустем Шайахметов: «Нищета в Башкирии за десятилетку усилилась»

В конце ноября текущего года указом президента Российской Федерации внесены новые KPI – критерии оценки эффективности работы руководителей регионов, а также органов исполнительной власти на местах. Как это влияет на нашу с вами жизнь, как государство должно поменять приоритеты в своей работе и почему правительство республики больше напоминает ивент-агенство — об этом мы поговорили с экономистом Рустемом Шайахметовым.

2% расходов бюджета на подъем демографии

– Здравствуйте, Рустем. Критериев много, 21 пункт. Некоторые у меня вызывают вопросы. Некоторые, наоборот, актуальны. А какие вы важные пункты отметили бы? Это, допустим, касается численности населения, коэффициента рождаемости, продолжительности жизни? Какие критерии вам кажутся интересными или неинтересными?

– Во-первых, хотел бы поздравить всех с наступающим Новым годом. Второе, вот эти KPI во многом вызваны тем, что есть национальные цели развития России, утвержденные указом президента до 2030 года, и в которых большинство этих цифр есть. За исключением СВО, потому что тогда СВО не было еще.

И если мы посмотрим, то многие они такие, относительное и, честно говоря, мало как отражающие работу регионов. Например, доверие к власти, доверие к Президенту РФ. Как бы там губернатор не суетился, если есть доверие к президенту, то оно есть, и это не отражается как-то на рейтинге губернатора.

Другое дело, если люди действительно видят, что совсем плохо. Я считаю, тут надо просто снимать губернатора. Тут уже никакой KPI не поможет. Про численность населения субъекта – это важный аспект. К сожалению, мы не сможем сохранять численность населения при тех мерах поддержки рождаемости. Если раньше в Башкирии было больше мер поддержки, чем в среднем среди регионов, была федеральная поддержка, то вот начиная где-то с середины нулевых годов началось сокращение.

В то время Башкирия была лидером по демографическому развитию, сейчас она им не является. Если взять суммарный коэффициент рождаемости, у нас он примерно такой же, как и в России. Но национальные цели, которые объявлены, не будут в 2030 году достигнуты абсолютным большинством субъектов Федерации.

Там суммарный коэффициент предполагается 1,6 к 2030 году и 1,8 к 2036 году, а сейчас рождаемость — 1,4. Он падает с 2014 года, когда был 1,8. В Башкирии тогда был суммарный коэффициент рождаемости 1,9. Но тут нужно вкладываться, потому что люди готовы, чтобы у них было 2 и более ребенка.

Основная проблема — это разрыв между доходами семей с детьми и семей без детей, потому что каждый ребенок — это деньги. Это счастье, но оно очень трудное, детей надо воспитывать, надо растить. А это большие затраты, и в целом, если мы возьмем многодетные семьи, у них расходы на продукт питания на одного человека в семье в среднем в полтора раза меньше, чем семьи без детей. Просто можно понимать, что это — основополагающий момент. Потому что за счет правильного питания мы растим здорового ребенка. А у них просто нет этих денег. И в результате ребенок питается не совсем здоровой пищей. И это отражается на будущем здоровье нации.

В целом для этого потребуется ряд мер. Например, на третьего и четвертого ребенка выплаты в размере минимального прожиточного минимума. Это в среднем 15 тысяч рублей на ребенка, которые позволят семьям обеспечить нужный доход, они не уйдут в нищету. Потому что около половины многодетных семей являются малоимущими.

Естественная убыль населения за 10 месяцев у нас – 13 тысяч. Это больше, чем за весь прошлый год.

– Ну и с другой стороны, здесь же все-таки надо понимать, что это проблема всех регионов, всей страны.

– Я согласен с этим. Для решения этого надо, чтобы из бюджета выделялось где-то 300−350 млрд рублей, то есть 2% от бюджета. Я считаю, это достаточная сумма, которая позволит переломить ситуацию. Это первое. И второе, я считаю, одна из проблем – это собрать ребенка в школу. В 2020 году была выплата, люди очень это ценили. Я считаю, порядка 10-15 тысяч рублей можно выплачивать ежегодно, вне зависимости от материального достатка. Это позволит большинству населения купировать расходы, которые они тратят на ребенка, подготовить ребенка в школу.

Второе, я считаю, у нас очень большая проблема, что ребенок должен не просто учиться, он должен развиваться. Для этого он должен ходить в спортивные секции, ходить в кружки. Есть специальный сертификат электронный у нас в Башкирии, но там сумма небольшая. Если бы где-то порядка 5-7 тысяч в месяц на эти сертификаты выделялось, чтобы они именно на эти цели могли тратиться, то это бы стимулировало развитие дополнительного образования и развитие доступного спорта. Многодетные семьи не в состоянии ходить на платные мероприятия, от слова совсем.

Пафосные объекты в кредит

– Министр спорта Хабибов говорит, что у нас второе место в России по обеспеченности физкультурными объектами (74,5%). У нас физкультурой и спортом занимается около 2,2 миллионов человек. Вот в новых KPI есть пункт 6 «удовлетворенность граждан условиями для занятий физической культурой и спортом». Как будто Хабибов прямо угадал и пресс-релизы выдал. Но соответствует ли действительности эта цифра у нас в республике?

– Можно рисовать любые цифры, такого числа регулярного занятия спортом и физкультурой нет. Иначе это фактически каждый второй от новорожденного, даже больше, чем каждый второй. От новорожденного до пенсионера. Но давайте уберем инвалидов, которые не в состоянии. Потом, до определенного возраста дети просто физически не могут заниматься спортом.

– А физкультуру измерять — это точно так же, как измерять количество личного молока с подсобных хозяйств. Можно придумать любую цифру.

– Большая проблема в том, что у нас низкая доступность оказания спортивных услуг и массового спорта. Раньше были дворовые футбольные команды. Я помню, в футбол играл в школе, когда учился, а вырос я в сельской местности. Школы были центрами детского спорта, детского творчества. Сейчас фактически они ушли от этого. Одна из задач государства – создать на базе образовательных учреждений, восстановить центры развития не только детей, а вообще центры спорта, массового спорта, кружки дополнительного образования.

Вот мы построили Дворец борьбы, там объявлены затраты в 7,5 млрд рублей. Что такое 7,5 млрд рублей? Это тот кредит, который сейчас в декабре берет наша республика за счет бюджета под 22%. То есть здесь в месяц обойдется в 130 миллионов рублей. Что такое 130 миллионов рублей? Это детский садик маленький, который можно построить в сельской местности, который востребован.

Но этого нет, мы потратим на обслуживание государственного долга. И вот это неэффективное использование бюджета как раз ведет к тому, что у нас реальной доступности нет.

Мы беднее, чем 10 лет назад

– Напомню слова спикера СФ РФ Валентины Матвиенко. Она негативно высказалась, о том, что губернаторы увлекаются гигантоманией и большими спортивными комплексами, вместо того, чтобы делать действительно доступные малые залы. Ну построили мы дворец, но ведь реально ребятишки с районов, с окраин города не смогут ездить туда регулярно. Физической доступности нет. Нужны небольшие залы борьбы в каждом районе, в каждом микрорайоне. Тем более есть программы, борьба в сельские школы. Поэтому я тоже не очень понимаю эту гигантоманию.

– То есть его многофункциональность должна быть, потому что каждый центр борьбы, я думаю, в год будет обходиться миллионов в тридцать. Это только содержание — и это же будет все висеть на бюджете.

И вот, когда у нас, кстати, говорят о снижении бедности ниже 7%, это как посчитать. Вот смотрите, у нас сейчас уровень бедности, непосредственно в Башкирии, считается 9,5%, это когда средний душевой доход ниже 13,7 тысяч рублей. А по России это 15 тысяч рублей с копейками. Получается, что у нас бедным становится тот, у которого коэффициент бедности занижен.

И второе. А как у нас считается уровень бедности? Это 42% от уровня медианной зарплаты и так далее. А у нас она ниже, чем в России. Значит, это ниже прожиточного минимума. Идет жонглирование, потому что, если мы возьмем покупательскую способность малоимущего населения, то мы увидим, что за счет этой ускоренной инфляции она значительно ниже, чем размер прожиточного минимума 10 лет назад. Соответственно с этим, это население становится более нищим, чем было 10 лет назад, а это очень важный фактор.

– Вот, допустим, возьмем критерий 18 — «темп роста или индекс роста реального среднедушевого денежного дохода населения».

– Тут возникает двойная проблема. Дефицит кадров порождает рост доходов, но дефицит кадров порождает и рост мигрантов. У нас сейчас ополчились против мигрантов. Есть очень много тех, чей въезд надо ограничивать. Но без мигрантов мы не сможем нормально существовать.

Это привело к тому, что государство отказалось помогать людям в воспроизводстве населения, в сохранении уровня населения, потому что здесь идет падение рождаемости уже 10 лет подряд.

Есть другая проблема. Вот, например, бюджетные работники, разрыв их средней зарплаты от средней зарплаты в Башкирии — 20%, и он запланирован на следующие два года.

– Бюджет приняли, как это в бюджете выражается?

– Дело в том, что два года назад разрыв был 15%. За счет того, что бюджет экономят на учителях, медсестрах, фельдшерах, воспитателей детских садов. Доходы этих людей значительно ниже, потому что в число бюджетных работников входят еще и руководящие должности бюджетных организаций. У них зарплата значительно выше. Нужно этот разрыв нивелировать, чтобы бюджетники получали ту же зарплату, что в среднем по республике. Тогда будет рост. Но тогда нужно отказаться от многих пафосных проектов и заниматься этим.

У нас учителя получают на 20% ниже, чем в среднем по России. Понятно, почему они уезжают в Санкт-Петербург. Просто в прошлом году в Бурзяне средняя зарплата учителя была 32 тысячи рублей, а в Санкт-Петербурге около 100 тысяч рублей.

Дело в том, что цены в среднем одинаковые, но результат такой. Люди уезжают. У нас нет около 40% учителей в школах по химии, около четверти нет учителей по физике. Это поражает следующую проблему, это состояние образования. У наших детей уровень образования становится ниже, чем их ровесников 20−30 лет назад.

– Учителя ведь не просто только уезжают в другие регионы, учителя просто уходят из школы и занимаются репетиторством.

– У меня в этом году дети поступили в хорошие университеты, но мы и репетиторам соответствующую платили. Система образования у нас деградирует и, к сожалению, нет адекватных мер по его улучшению. У нас пытаются закрутить гайки, поставить новые ограничения учителя, в результате молодежь не идет.

И здесь я не знаю, почему государство бездействует. В том числе и республика. Республика, искусственно, занижая зарплату учителей, как раз формирует систему неблагополучия. Потому что, когда нет нормального образования, уезжают семьи.

Одна из проблем, это у нас вот эта возрастная структура населения, она значительно хуже, чем, допустим, в Татарстане. В Татарстане молодежи на 20% больше, чем у нас. Потому что туда едут со всей России, а у нас уезжают по всей России. Вот это очень плохо.

– Вот смотрите, есть критерий - темпы роста, индекс роста физического объема инвестиций в основном капитал, за исключением инвестиций в структурных монополиях. Нам же каждый год говорят о том, что у нас все с инвестициями прекрасно, каждый год они рисуют рост, они хвастаются опять же высокими рейтингами в каком-то там поддержки промышленности. Или опять же тут игра показателями?

– Тут показатель достаточно интересный, там исключается федеральный проект. Если мы исключим федеральный проект, то у нас и не такой высокий рост инвестиций. Давайте посмотрим М12, которая строится в республике. Сколько там вкладывается? Если федеральный проект убрать, то там у нас совсем мало. Когда строится дворец спортивной борьбы, центр фехтования, это тоже инвестиции. Это в отчет падает и в результате показатели хорошие. Как они будут генерировать доходы или убытки? При нашем бюджете совершенно недопустимы такие траты, когда дефицит бюджета 18 миллиардов. При этом, льготы крупному бизнесу превышает 20 миллиардов рублей ежегодно.

То есть, если бы мы эти льготы не отдавали, то этого бы не было. И тогда бы и рост был соответствующий, и мы могли многие вещи позволить себе. Но у нас вот эти все вещи, которые идут формальным признаков. И в основном, если посмотрим, это крупные корпорации.

– Но депутаты же у нас всегда говорят, когда принимают ежегодно вот эти льготы для пивников или для крупных корпораций, они нам дают другими путями еще больше. Через Регфонд, ФЦСП и прочее.

– Если мы не будем эти льготы давать, они откажутся от этих вещей? Я думаю, вряд ли. Даже если откажутся, это бюджет, который мы потратим так, как положено. Но вот эти суммы, которые дают, если реально посмотреть, они не такие большие. Поэтому я бы этим не манипулировал.

Если взять Татарстан, там бюджет, фактически, в 2 раза больше, а непосредственные льготы там – 5−7 миллиардов в год. У нас общий размер налоговых льгот за прошлый год составил 24 миллиарда. Мы очень богатые по сравнению с Татарстаном. Что интересно, у них тоже есть естественная убыль населения, но, примерно, в 2 раза меньше, чем у нас.

Вот это, я считаю, действительно эффективно. При том же населении они формируют и бюджет почти что в два раза больше, и, естественно, они формируют уже и другие показатели развития комфортной среды, содействие по общественному транспорту. Но что интересно, на общественный транспорт, бюджетное финансирование, это выпадающие доходы, у них получается чуть-чуть меньше, чем у нас.

Но вопрос в том, что там население больше, и общественный транспорт, качество и уровень развития значительно выше. Значит, эффективно тратить. Например, у нас на электротранспорт в Уфе планируется 790 миллионов рублей потратить в этом году, но перевозит он меньше 10%.

То есть, сейчас скажу точно – в прошлом году перевезли 9 миллионов, а по Уфе это 230 миллионов где-то привезли. То есть, вы можете посчитать, 4%, и на это потратили 790 миллионов рублей, ну вот вы посчитайте, сколько одна поездка обходится бюджету, насколько это необходимо. Если это дешевле действовать через автобусы, надо действовать, по трамваям надо совершенно другие методы задействовать.

– В новых критериях есть пункт - доля парка общественного транспорта, имеющего малый срок эксплуатации. У нас любят автобусы покупать, только лучше-то нам стало?

– Вопрос в том, что у нас автобусов в 2 раза больше, чем в Татарстане. Вот я как-то не вижу от этого большой радости. Там качественно по-другому поставлено, там более эффективно используют общественный транспорт, интенсивность использования выше, качество транспортного планирования, которое позволяет им меньше тратить из бюджета этих средств, то есть на поддержку транспорта.

У нас же пошли заливать деньгами. Вот вообще интересно, у нас, допустим, порядка 4 миллионов пассажиров перевозят пригородные электрички, а на них, по моим оценкам, где-то до миллиарда рублей ежегодно выделяется средств. Альтернативные автобусные маршруты, которые с таким же комфортом могут перевозить людей, но они будут генерировать доходы бюджета.

Возможно, есть некоторые маршруты, их не много. Там нужна, действительно, социальная составляющая. Но учитывая лоббистские интересы РЖД, получается, что мы просто до 80% оплачиваем их расходы из бюджета. Хотя можно было бы переформатировать эти деньги и направить на помощь многодетным, на стимулирование рождаемости.

Но у нас этого не хотят, ведь у нас любят в засос целоваться с монополистами и оказывать соответствующую помощь.

– У меня ощущение, что руководитель республики как будто бы себе памятник нерукотворный возводит. Словно он хочет оставить после себя видимую такую вещь, которую можно пощупать, а не республику, которая действительно сама развивается, и люди в ней живут все лучше и лучше.

– Вообще, правительство все больше превращается в некое ивент-агентство, который занимается развлечениями. Многие затраты мы не видим, но насколько они необходимы, никто не объясняет.

Допустим, «Китап-Байрам», который должен проводиться на коммерческой основе – там потратили порядка 200 миллионов, если я не ошибаюсь. Но колоннаду, которая, вообще, копия какого-то маловыразительного объекта, построили за 200 млн руб. Что такое 200 миллионов? Это школа на 200 человек. Или же, допустим, направили бы на зарплату учителям, которых у нас около 30 тысяч, но это позволило бы им где-то в среднем на определенную сумму увеличить их зарплату.

Если мы посмотрим успешно развивающиеся страны, они тоже занимаются культурным развитием, спортом, но они все считают и выбирают наиболее оптимальные пути развития. Основа — это небольшие объекты, которые позволяют обеспечить физическую доступность населения к занятию спортом и массовым спортом, и физкультурой. Прежде всего детей, потому что, с чего начинается детский возраст, когда просто ребенок привыкает, что он должен чем-то заниматься. И он уже на всю жизнь эту активность сохраняет, если есть для этого возможность, а возможности в этой стране есть.

– Я хотел бы заметить, возвращаясь к работе наших педагогов, учителей, медиков, как и правоохранительных органов про множество забюрократизированных работ. Может, и в этом тоже есть часть проблемы?

– В этом большая часть проблемы, тем более, если говорить о здравоохранении, многие доктора становятся чиновниками. Вопрос в чём? Вот, например, о снабжении лекарствами льготными. Вот раньше были нормативно правые акты, которые обеспечивали сроки исполнения, допустим, выписали рецепт, в течение 10 дней тебе рабочих дней должны ее предоставить. А сейчас это убрали. В результате многие люди, которым льготные лекарства описывают, они могут стоять в очереди месяцами. А жить-то надо сегодня. С кем в итоге пациенты общаются? Это фармацевты, это рядовые медики, которым люди высказывают всё, что они думают об этом. Это, естественно, формирует вот такую антагонистическую среду среди медиков и среди больных, которые не могут получить должный уход.

И здесь, к сожалению, реальных шагов по улучшению качества здравоохранения у нас мало дается, потому что, что такое, когда предоставляется льгота, то есть бесплатные лекарства? Это человек на грани инвалидности.

Если эти лекарства не предоставляют, он либо умирает, что случается, кстати, часто, потому что некоторые лекарства — это жизненно необходимая часть, если у него нет денег его покупать, а зачастую альтернативой невозможно ряд лекарств купить, потому что их нет в аптеках. А часть, то есть они становятся как бы инвалидами, и дальнейшие обязанности у государства увеличиваются. Вот это, к сожалению, на уровне как российском, так и на уровне республиканском, не решается проблема.

Не бороться надо, а созидать

– Да, мы сами просто многократно сталкивались, опять же, по детям, основному орфанникам, за что я всегда, кстати, могу похвалить органы прокуратуры. Опять же, они за детьми-сиротами тоже хорошо приглядывают.

– Но прокуратура действительно хоть как-то строит наши органы власти, включая федеральные. Тем не менее, давайте посмотрим, один из важнейших факторов – это обеспечение жильем детей-сирот. В 2020 году предоставили 805 квартир, а в 2023-м – 490. Многодетным семьям в 20-м году 108, а в 23-м — 42.

У нас многодетных значительно больше, которые имеют 5 детей и более, но реально работа не ведется.

Вопрос предоставления жилья льготным категориям граждан у нас в среднем с 2020 года за три года в два раза снизилось. Это социальные обязательства государства. Это не пафосный дворец спортивной борьбы. Я думаю, что они бы лучше боролись непосредственно за то, чтобы люди больше рожали. Для этого нужно финансирование бюджетное, для этого надо создавать комфортную среду, дружелюбную среду для семей с детьми.

Это важная проблема для сохранения уровня численности населения. Если, допустим, республика выделяла 10−15 миллиардов на эти цели, это позволило бы значительно усилить демографическую ситуацию. Потому что мы входим в демографическое бедствие, когда у нас людей все меньше и меньше.

Нам говорят с экономикой два года у нас хорошо. Но надо понимать, что раскупорили государственную кубышку и СВО, оборонный комплекс он сильно подвинул развитие. Но этого не будет всегда.

– В завершении нашего разговора, я всё равно вернусь всё-таки к первому критерию. Почему этот критерий поставлен все-таки в этом перечне на первое место, и какова роль все-таки будет наших этих губернаторов? Вы начали об этом говорить, о том, что в принципе они здесь будут в качестве статистов, которые греются, скажем так, в тепле рейтингов высшего должностного лица Российской Федерации. Но у них же свой рейтинг тоже есть. Откуда мы вообще будем это все знать? Потому что социология такая, скажем так, закрытая, она неизвестна.

– Вопрос состоит в том, кто будет опрашивать, на чьи показатели будут опираться, и какие вопросы будут задаваться. Ведь вопросы можно задать разные, и разный будет уровень доверия. То есть, образно говоря, вы поддерживаете Путина, да. А можно же спросить, что вы поддержите политику Путина в сфере демографии, и будет несколько другой ответ.

И кто опрашивает, когда, вот я знаю, некоторыми опросами занимаются работники администрации муниципальной и государственной власти. Но когда вам звонят и опрашивают, представляются конкретно органами власти. Какой ответ вы собираетесь получать? Естественно, там уже будет искажаться, потому что мало ли что. Власть просто так безнаказанно ничего не спрашивает.

– В Госдуме РФ вы выдвинули предложение по борьбе с пропагандой одиночного образа жизни. Это даже не имитация бурной деятельности, а, наверное, имитация самой имитации даже.

– Надо заниматься в большей степени не борьбой, а созидании. Созидание приносит результаты позитивные, а борьба — это отстаивание существующих интересов или ещё чего-то существующего. Но это не развитие. Есть определённые моменты, есть правоохранительные органы, которые занимаются защитой наших прав. Но самое главное, чтобы мы развивались. И вот здесь государство должно заниматься прежде чем с нашим развитием, потому что народ это самое главное в стране.

– Вот здесь могу только согласиться в завершение с вашим вот этим высказыванием, особенно когда вы говорите – борьба со своим же собственным населением, это как-то слишком падает в канву происходящего в нашей республике. Все-таки государство, исполнительная власть не должна заниматься только борьбой, а больше созидательным трудом на благо собственного же населения и процветания государства.