Азамат Галин является одним из тех экспертов, которых можно смело назвать универсальными. Будучи предпринимателем, общественным деятелем, а ранее довольно высокопоставленным чиновником, он может говорить на разные темы. В этот раз Пруфы.рф пообщались с ним на темы сельского хозяйства, миграции, а также об отсутствии образа будущего у нынешней команды и ситуации вокруг нашего издания. – Приветствую, Азамат. Сейчас осень, идет уборочная страда. Поэтому начнем с близкой тебе темы сельского хозяйства. Как этот сезон прошел лично для твоего бизнеса? – Сезон для плодоводства начался не очень хорошо. В мае мы имели температуру выше тридцати градусов, а в июне заморозки, и даже снег. Многие саженцы двухлетки и трехлетки погибли. У нас, конечно, регион не с рекордными урожаями. Но в эти саженцы вкладывались на протяжении нескольких лет в ожидании первого урожая. Был такой момент, что некоторые сорта уже стояли в цвету, когда выпал снег. Это были именно наши, башкирские сорта, и мы ждали, что же с ними станет. В итоге за счет этих районированных сортов мы достигли своих показателей. Чуть меньше, чем в прошлом году, но вполне приемлемо. А вот, кто работал на импортных сортах – там все печально. Я не знаю, что сейчас будет делать правительство, тут вопрос о наличии ресурсов. Мишустин уже пообещал компенсации, но 500-600 рублей за куст или дерево, в которое вкладывались годами, недостаточно. Некоторые предприятия будут вынуждены закрыться. Федеральный центр оказывает помощь на условиях регионального софинансирования, а с учетом дефицита бюджета республики почти в 20 млрд рублей, ресурса может не оказаться. – А что, вообще, в целом с сельским хозяйством республики? Мы снова увидим горы гниющего зерна, которое может пойти, максимум, на фураж? Как будут меняться цены? – Это разговор не одного дня и беседы. Если вкратце, то еще в 2005 году было подсчитано, что в адекватные зернохранилища и переработку необходимо вложить примерно 5 млрд рублей. Это не просто построить здание, а подвести дороги, железные дороги, все коммуникации, должен быть климат-контроль. Все это должно быть районировано. Например, Куюргазинский район, где нет хранилищ, поэтому там сажают подсолнечник, а зерно хранят в Оренбургской области. Отрасль находится в подвисшем состоянии, и у нас нет глубокой переработки. Максимум, что можно сделать с зерном – это применить его как корм. И это тоже сомнительный вариант. Если мы зерно храним открытым способом, то это плесень, грибок. Можно ли это все есть скоту? С учетом того, что с 2005 года ничего совсем не делалось, то с динамикой цен республика должна вложить около 30-40 млрд рублей. Ничего такого не происходит. В свое время был амбициозный проект, в обсуждении которого я участвовал. Республика могла стать, в силу своего положения, неким хабом для данной продукции. Был проект сельхозтоварной биржи. Но это все амбиции, а когда живешь с местечковыми планами в голове… Все зависит от кадров. Что изменилось с приходом в республику Радия Хабирова. Нам сказали, что сменили половину глав администраций районов. Но это движение по одной линии в рамках той же системы. У них не поменялась парадигма мышления. Люди остались одни и те же. Они не плохие и не хорошие. Они работали при Муртазе Губайдулловиче, при Хамитове и Хабирове, будут и при следующем. Эти люди свой проект успешной республики у себя в голове похоронили. А в основе любой экономики – люди. Никакой инвестор не придет на площадку, где нет людей. У нас 60% территории – это сельское хозяйство. Но если ты даже на личном подсобном хозяйстве растишь скотину, забиваешь, продаешь, но не окупаешься, то ты уезжаешь. Отсюда у нас такая ситуация с демографией, оттоком населения и миграцией. – Но ведь Радий Фаритович назвал позитивную динамику миграции. Мол, приехало на 2014 человек больше. – Я говорю про сельское хозяйство. А если эти люди приехали в Салават, Стерлитамак или Уфу, где сконцентрирован весь вал (ВРП). Кстати. Такого ВРП на уровне 3 трлн рублей нет нигде. Но при этом эти деньги не имеют экономического эффекта для нас и проходят мимо. В том же Екатеринбурге вал чуть менее триллиона. Но посмотрите на Екатеринбург и Уфу. Мы отстаем по доходности на душу населения. Еще сильнее отстаем по сравнению с Казанью. При этом Уфа и южные города на квадратный метр настолько насыщены промышленными объектами и предприятиями. Но мы не видим от этого эффекта. Я думаю, что главная задача любого регионального правительства – устранять такие дисбалансы. С собственниками предприятий надо работать, общаться, чтобы они повышали зарплаты. Если сегодня на «Башнефти» зарплата меньше чем в 2010 году. Все то же самое касается и сельского хозяйства. А картина такая, что происходит некая трудовая маргинализация населения, которое отвыкает от труда. Люди живут за счет пособий из бюджета. Скажем, это 10 тысяч рублей. Люди под эти 10 тысяч рублей и подстраивают свой быт и образ жизни. Есть у нас крупные хозяйства по птицеводству, свиноводству и прочему. Но они продают продукцию оптом за пределы республики. А зарплаты там тоже очень небольшие. Так что, снова вопрос менеджмента в республике, который смотрит в будущее. Если помнишь, в 2017 году, еще при Хамитове, задумали «Стратегию развития РБ до 2030 года». По ней мы уже должны были жить на уровне с Тюменью. Схематично должно было все происходить так. Доходы от нефти и нефтехимии должны были направляться на сельское хозяйство. Должны были появиться средние хозяйства и фермеры. Правительство должно было создавать рынки сбыта. Я сразу начал стратегию критиковать, потому что профицит нефти у нас тогда был на уровне профицита нефти Ирана. Вице-премьер Шаронов назвал меня городским сумасшедшим. Но программа была принята уже не при Хамитове, а при Хабирове. В ней сразу были заложены неправильные ориентиры, которые породили неправильные программы. Например, «Доходогенерирующие предприятия в сельском хозяйстве». Они всем, кто что-то написал в заявке, раздавали по 3 млн рублей. Я знаю много людей, которые получили эти субсидии. Деньги ушли абсолютно в никуда. Эти деньги, которые создавали профицит, нужно было направить на инфраструктуру, зернохранилища, а не просто раздавать. Все эти фермерские магазины закрыты, все эти убойные цеха с «разрезанием лент» тоже закрыты. – А вот с программой развития дорожного сервиса так же не получится? – А большая часть вообще не заработает. Они отчитываются о вложении средств, инвестициях, все это красиво упаковывается и отправляется в Москву. Но касательно фактов. Вот как менялась трасса Уфа – Старосубхангулово? С 2015 года там ничего не поменялось. – Вот тут вспомню случай одного ветеринара в Благовещенском районе. Женщину затравило начальство за отказ списывать как использованные 800 вакцин. Она использовала от силы 200 штук. Она им ломала отчетность и статистику. – Есть такое понятие «мигрирующие коровы». На полном серьезе, на время комиссий и проверок из одной точки гонят стада в другие. Проверка проходит, стадо идет на следующее предприятие. Это снова неправильно заложенные ориентиры. И когда Хабиров объявил свою предвыборную программу, то назвал ее «Башкортостан 3.0». Я никак не смог найти эту программу, она почему-то оказалась полностью закрыта. Если авторы программы «Башкортостан 3.0» являются теми же людьми, что писали программу еще Хамитову, то ее надо сжечь прямо на Советской площади. Нам надо понимать в сельском хозяйстве, какими будут ориентиры, как распределится помощь в период пост-СВО. Без помощи государства сельское хозяйство не может развиваться нигде. Но повторять путь, когда комиссия из трех начальников отдела Минсельхоза РБ что-то кому-то отписывает, ведет в никуда. Или нужно ввести ответственность. Отчитались о тысячи новых доходогенерирующих проектах, то покажите их. Сколько денег получили в итоге. Если получатель субсидий будет отвечать своим имуществом, то желающих станет сильно меньше. Зато у людей с энергией будет больше ресурса. Это очень монотонное и унылое действие. Памятник надо ставить аграриям. Но еще одни вопрос – это земля. Сейчас по республиканскому закону ею владеет Минземимущество РБ, а по факту глава региона. Но это полностью противоречит нормам Гражданского кодекса РФ. Я удивлен, почему прокуратура не внесла свой протест. Все, о чем ты спросил, Рамиль, это последствия. Все эти гурты, спорынья, рай для наркоманов. Это уже катастрофа. Это зерно есть нельзя.
