Кипрский офшор на улице Кирова. Почему «Фармстандарт-УфаВИТА» не понравился ВОЗ

Завод с красивым названием ОАО «Фармстандарт-УфаВИТА» расположен в центре Уфы и занимает целый квартал, окруженный жилыми домами. Жители города до сих пор с ностальгией называют его «Витаминка», как и одноименную остановку «Витаминный завод» на Кирова. Раньше на заводе делали гематоген с кровью, производили аскорбиновую кислоту. А сейчас – «Компливит» и «Ревит», а еще серию вакцин «Спутник».

История самого завода всеми давно забыта. А между тем все началось еще в 1916 году с кондитерской фабрики «Единение» купца Алексеева, где варилась карамель. После революции предприятие было национализировано и переименовано в «Башкондитер». В 1941 году кондитерская фабрика перепрофилировалась на медицину и стала Уфимским витаминным заводом.

Предприятие считалось стратегическим. Здесь было уникальное, единственное в стране производство аскорбинки. Аскорбиновая кислота в свое время использовалась как кровеостанавливающее средство и считалось крайне необходимым в военное время.

До начала 90-х «Витаминка» тихо и мирно выпускала большое количество готовых лекарственных средств и вошла в историю как завод, где впервые появились ставшие суперпопулярными «Аэровит» и «Селмевит», «Пантогам кальция», известный как витамин В15 и «Декамевит». «Пантогам» давали даже новорожденным детям. В 80-е годы, после Олимпиады завод получил уникальную формулу «Компливита» от питерского научно-производственного института НПП «Ретиноиды». Формулу «Компливита» завод забрал себе уже после приватизации.

Считается, что ОАО «Фармстандарт-УфаВИТА» – градообразующее предприятие, которое приносит немалый доход городу, бюджету и работающим там сотрудникам. Однако некогда стратегический завод теперь на 100% принадлежит кипрскому офшору.

Завод выбрасывает в воздух диоксид азота и керосин. Всего возможны выбросы 9 веществ в незначительных количествах. Предприятие, которое по закону само должно отчитываться о выбросах, указывает, что они отсутствуют.

Приватизация. Кому принадлежит завод?

Владимир Крейман (слева) / Виктор Харитонин (справа). Фото: pharmstd.ru / forbes.ru

Председатель совета директоров АО «Фармстандарт» Виктор Харитонин родился в Новосибирске 20 ноября 1972 года. В 1994 году окончил мехмат Новосибирского государственного университета

После передачи завода в частные руки, на предприятии в Уфе начались реформы, оптимизация штата и технологий. В Йошкар-Олу («Марбиофарм», структура Шпигеля) было отправлено оборудование по производству субстанции для аскорбиновой кислоты под благим предлогом – мол, нельзя «варить химию» в центре города. Обещали, что субстанция будет привозиться в Уфу из Йошкар-Олы, и аскорбинку будут делать дальше. Сейчас судьба оборудования неизвестна, так как завод «Марбиофарм» был закрыт.

Генеральным директором завода в Уфе является Владимир Адольфович Крейман. Он тоже родился в Новосибирске, окончил Новосибирский электротехнический институт, технология машиностроения, инженер-механик, был главным конструктором Томского электромеханического завода им. В. В. Вахрушева, затем стал коммерческим директором ЗАО «ПрофитМед» в Москве, которая занимается логистикой лекарств. Там же он владел 4% фирмы. Бенефициаром фирмы является Виктор Харитонин.

С 1996 г. по 1999 г. работал исполнительным, а затем коммерческим директором ЗАО «ПрофитМед», которой владела фирма Харитонина АО ФК «ПРОФИТ ХАУЗ». В 1999 году Крейман возглавил в Уфе ОАО «Уфимский витаминный завод». В 2005 году «Фармстандарт» приобрела предприятие. Сейчас Крейман является параллельно генеральным директором ОАО «Фармстандарт–Лексредства», пермского фармацевтического завода. В апреле 2021 года награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени.

В международном документе GMP, который предусматривает правила надлежащей практики (по сути являются международными ГОСТами, но с более строгими правилами), говорится, что возглавлять фармацевтическое производство должен человек с профильным образованием.

Согласно финансовой отчетности ЕГРЮЛ, возглавляемое Крейманом предприятие Курска ОАО «Фармстандарт–Лексредства» за 2020 год показало увеличение выручки на 5%, до 25,7 млрд руб. В то время как чистая прибыль упала на 2%, до 3,4 млрд руб.

Уфимский завод в ковидный 2020 год тоже показал сильное падение прибыли и рост выручки. Так, согласно ЕГРЮЛ, выручка уфимского завода составила – 26,2 млрд рублей. В 2019 году выручка была 22,8 – рост выручки составил 15%. Прибыль же, напротив, сильно упала, на 37% по сравнению с доковидным 2019 годом – с 2,8 до 1,8 млрд рублей. В апреле 2021 года компания заявила, что ожидает увеличения выручки за текущий год до 35,53 млрд руб. из-за производства вакцины «Спутник V».

В Фармстандарте не ответили на вопрос о соответствии стандартам руководящего состава, а также не объяснили причины снижения прибыли.

Скандал с вакцинацией и перепроверка лекарств

В июле 2021 года на заводе вспыхнул скандал, связанный с вакцинацией. 14 июля 2021 года экс-мэр Уфы Сергей Греков на оперативном совещании отчитывал сотрудников крупных городских предприятий за плохие показатели по вакцинации.

Выяснилось, что лидером по саботажу вакцинирования стал ОАО «Фармстандарт-УфаВИТА». Цифры случайно засветили на табло, и тогда вскрылось: работники производящего вакцину «Спутник V» завода, численность которых составляла на тот момент 1650 человек, имеют аж 149 медотводов. А вакцинировались среди них лишь 34%. Как отметил тогда мэр Уфы Сергей Греков, «такого не должно быть, ведь эти работники должны быть образцом, но показывают негативный пример всем остальным».

Мы опросили многих сотрудников завода и узнали у них не только о том, почему они отказываются вакцинироваться, но и соблюдаются ли, например, условия труда.

40-летний Семен, (имя изменено – прим. ред.) технический работник «инсулинового» цеха, женат, двое детей, говорит, что вакцинировался одним из первых.

– Я лично с первого дня вакцинировался. Я не боялся. Другие, да, боятся. Но это все слухи и сарафанное радио: «Вот, у моей соседки что-то с головой стало, вот у нее что-то после вакцины отказало». Хотя, может, они в своем цеху, чего-то видят, чего не вижу я. Я не могу сказать. Доверие к вакцине у меня есть. У нас же сейчас даже порошки (субстанцию) не делают, как раньше. Да, котельные новые у нас дымят, но это не завод «варит химию», как раньше. Сейчас все покупается, упакованные порошки заносят в чистое помещение, там открывают, насыпают в чан, разбавляют. Сами мы не производим. А значит, нечего и бояться. Потом все это еще в Москву увозят – там все вскрывают и проверяют, заново запечатывают. Контроль строгий. По поводу чистоты помещений никто не жалуется.

Бывший сотрудник «Витаминки» Лидия Федоровна говорит, что на заводе очень строго с чистотой. Работала она много лет на конвейере, в 5-м «ампульном» цеху машинистом РУМ (расфасовочно-упаковочной машины), пока 1,5 года назад, по ее словам, не «повыкидывали всех, кто на пенсии».

По словам Лидии Федоровны, на заводе всегда была чистота и стерильность. Полы воском заливали. Все машины моются спиртом, все строго. У каждого сотрудника свой пропуск в свой цех. В другой цех попасть невозможно. В каждом цеху есть свой душ, но, как правило, работники туда не ходили.

– К лекарствам отношение строгое, все пересчитывается, пересматривается. Выемки делают. Некоторые лекарства оставляют на складе на 3-4 года, чтобы проверить распады. Потом упаковывают и везут в Москву как полуфабрикаты. Там все перепроверяется. Каждая упаковка вскрывается, во всяком случае нам так говорят, – объясняет она.

Журналист ГТРК Мурат Зарипов побывал в 6-м цеху, где разливают вакцину, в апреле 2021 года. Он рассказал корреспонденту Пруфы.рф, что они переоделись в костюмы, чтобы попасть в 6-й цех. В душ никто из журналистов не ходил, просто оделись в спецкостюмы. Впустили их только в помещение класса Д, где происходит мойка и стерилизация пока ещё пустых ампул. В зону асептического розлива их не допустили.

– Активную субстанцию на уфимский витаминный завод доставляют уже в готовом виде, – говорится на видео – Завод занимается розливом и фасовкой. Конечный вид каждая пачка с вакциной приобретает уже в зоне упаковки. Готовые к отправке коробки хранятся при температуре -30 градусов.

Зарплаты 30-60 тысяч, и жуткая текучка кадров

На заводе наблюдается текучка кадров. Объявления о поиске работников актуальны постоянно. Можно позвонить и устроиться на работу прямо с улицы. На момент написания статьи на завод требовались машинисты РУМ (на конвейер), оператор-контролер, и слесарь, объявление было указано бегущей строкой на стене здания с указанием телефона.

Наш корреспондент позвонила по указанному телефону и попала в кадровую службу, и ей сразу сказали, что она им подходит: специализированное образование не нужно, зарплата от 30 тысяч и выше, график работы трехсменный (3 смены в сутки по 8 часов, 5/2, либо 6/1, с 7:00 до 15:00, 15:00–23:00, 23:00–7:00). На заводе всему обучают, зарплата на время обучения выплачивается. Карьерный рост пообещали от машиниста РУМ до контролера-маркировщика, садик для сотрудников тоже готовы были предоставить.

– По 10 человек новых приводят, толпами, все новенькие. Но все равно текучка, – рассказывает Семен из инсулинового цеха. – Я думаю, график не устраивает многих. Сделали они такой: по 12 часов, два в день, два в ночь, четыре выходных. Такой график не устраивает людей, они уходят. Есть те, кого не устраивает зарплата. Я получаю, скажем, 60 тысяч. Я доволен. Зарплата белая, отпуска, больничные, соблюдается все. Смотря что ведь делаешь, можно за 35 тысяч коробочки собирать, а можно и что посерьезнее. Я работаю наладчиком. У девочек, которые операторы, машинисты, 35 тысяч с ночными выходит.

Технолог Динара (имя мы изменили по ее просьбе) рассказаал, что тоже получает 60 тысяч. Говорит, что за эти деньги ей приходится «пахать». Уже 4 года в режиме цейтнота, день и день, ночь и ночь. Графики часто меняются. Работать приходится и дома, таскает домой документацию, заполняет. Дома не может даже убираться. Говорит, что муж сам убирается, детей нет.

Альбина, 30 лет, недавно уволилась с завода. Говорит, что работа «муторная». Работала она в цеху, где делают «Фосфоглив», машинистом упаковки, то есть на конвейере. Помимо нее, в цеху было человек 15. Собирала лекарства, смотрела брак. График был ночь/день – с 8:00 до 17:00. Зарплаты ей не хватало на жизнь, жила одна в съёмной комнате. Сначала ушла технологом-лаборантом химанализа, где зарплата побольше, но работать тяжелее, а потом уволилась, объясняет это тем, что «слишком много не своей работы надо делать». 

Что не так с GMP и GLP?

Есть много версий, почему ВОЗ не понравился наш завод. По одним слухам, на заводе не было установлено современное оборудование. Источник, близкий к руководству предприятия, сомневается в том, что на заводе соблюдаются требования так называемого GMP.

GMP (Good Manufacturing Practice, переводится – правильная надлежащая практика, организация процесса производства и контроля качества лекарственных средств) – документ ВОЗ, который только в 90-е годы стал вводиться в России. Частично он дублирует наши ГОСТы и СНИПы, но чуть строже.

– Там все прописано, вплоть до того, как заходишь, чем моешь руки, расписаны все пошаговые действия работника, как записывает в журнал, даже какую бумагу использует. Тут тоже все должно быть по правилам: от стадии фасовки, где проверяется контаминация препаратов (соприкосновение чистого препарата с внешней средой, не вступают ли компоненты препарата в реакцию с частью оборудования), как проводится чистка линии, проверка, смывка. Кроме этого ведь есть GLP – правильная лабораторная практика. А еще правильное складское хранение – GDP. Это все должно соответствовать.

О том, что завод, вероятно, не соблюдает правил GMP, говорил профессор кафедры инфектологии и вирусологии Института профессионального образования Первого Московского государственного медицинского университета им. Сеченова Анатолий Альштейн.

– Это определенные характеристики помещения, оно должно быть стерильным, требования к одежде, к воздуху, правила контроля. На наших предприятиях, к сожалению, это соблюдается далеко не всегда. Возможно, претензии к уфимскому предприятию были в связи с несоблюдением стандартов GMP. Комиссия проверяла три площадки производителей, к двум претензий нет, только к Уфе, – заявлял он «Новым известиям».

Академик Петр Чумаков, заведующий лабораторией пролиферации клеток Института молекулярной биологии, также считает, что дело в недочетах организации работы.

– По производству могут быть вопросы, но насчет эффективности вакцины я склонен доверять авторитетным ученым, а не инспекторам. <…> Насколько претензии ВОЗ оправданы, судить трудно. Если недочеты не исправят, «Спутник» на мировой рынок не пустят, – отметил он тому же изданию.

– Если ты не по GMP и GLP производишь, с тобой за границей, в Европе даже разговаривать не сядут. Когда говоришь, что вот мое лекарство под GLP, то придут проверять технологию, проверят оборудование, технологию производства, всю цепочку – первый, второй, третий этап. А ВОЗ приехали и почему-то докапались до GLP? Как так?

На вопросы нашей редакции в компании не ответили по поводу соблюдения правил GMP и GLP.

Тем не менее на сайте завода мы нашли информацию, что к 2006 году на приведение производства в соответствие международным стандартам качества GMP компания «Фармстандарт» потратила более $70 млн.

Вопросов остается много. На территории завода находятся склады с лекарствами напротив жилых домов, где нет 500-метровой сан-защитной зоны. Соблюдается ли правило GDP (правило складской практики)? Производство должно было быть оптимизировано, но в 1999 году на заводе работало 1800 сотрудников, сейчас почти 1700. Как получилось, что количество сотрудников практически то же. Возможно, это может говорить о том, что на фасовке слишком много людей. Текучка кадров не лучшим образом сказывается на ограниченности доступа в цеха. Кроме того, по GMP потоки не должны пересекаться и контактировать. Сотрудник зашел через один вход – вышел из другого, на входе он должен принять душ, для GMP – это обязательное требование. Ты должен зайти, помыться, выйти из другой двери. Соблюдается ли это правило? На эти вопросы нам не ответили.

Все дело было в оборудовании?

По другой версии, завод просто не успел установить все оборудование под производство вакцины, однако успел заявиться в ВОЗ.

– Производство у нас автоматическое, оборудование где-то немецкое, где-то китайское, – говорит Семен. – Китайцы делают по лицензии Bosch. Они приезжают, устанавливают, запускают оборудование – подключают электронику, показывают нам, как работать. Через неделю наши подписывают документы, и китайцы уезжают. В течение гарантийного срока они могут приехать, если наши сами не смогут наладить работу. А вот недавно такая история случилась в начале пандемии: купить-то купили китайское оборудование, а подключить и начать работать не могут. Оборудование-то приехало, а китайцев не впустили. Долго ждали мы их. Вот сейчас вроде они тут (на момент написания статьи).

Попытка получить комментарий хоть на один наш вопрос так и не увенчалась успехом. В приемной не ответили на звонок. В московском представительстве заявили, что надо звонить в уфимскую компанию, что они не отвечают за филиалы. На письменный запрос нам не ответили, заявив, что им надо согласовать ответ с Москвой – и на этом пропали. Трубку представитель компании по связи с общественностью, представившаяся Марией, больше не брала.

Попытка попасть на завод также не увенчалась успехом. В утреннее время, когда на завод вереницей в двери заходят работники, мы пытались попасть к директору Владимиру Крейману. Практически сразу к нам с фотографом подошел охранник, представившийся начальником охраны. Поначалу он дружелюбно предложил подождать руководство.

Пока мы ждали, охранник продемонстрировал, как они соблюдают антиковидный режим. Перед входом все старательно надевают маски. В холле – тщательная проверка – температурный режим, обработка рук. Охранник спрашивает порядковый номер и фамилию проходящего, сверяет с журналом, пропускает.

– Я отвечаю за антиковидный режим, – демонстрировал рачительность охранник. – Средства дезинфекции есть, все в масках заходят, соблюдаем 1,5 метра, мы сделали так, чтобы они заходили рассредоточенно.

– А как на заводе с оборудованием? – спрашиваем. – Тоже все качественное?

– Самое современное у нас оборудование, работают сейчас китайские товарищи у нас. Здесь все нормально.

– Китайское оборудование?

– Я не знаю, я ничего лишнего не говорю.

Пропустить нас, кстати, отказались. В приемной телефон не брали. Выяснилось, что руководства нет на рабочем месте, потому что работать они начинают в 9:00 по московскому времени, то есть нужно подойти к 11:00.

Владимир Адольфович Крейман, помимо уфимского завода, руководит еще и курским «Фармстандартом». Поэтому почти все время бывает там. Связаться с ним нам не удалось ни в один из дней. На это, к слову, жалуются сотрудники, что руководства часто нет на месте, и многие вопросы решить очень трудно.