Вот уже год прошел со страшного дня, когда в детдоме Башкирии в туалете нашли труп 12-летнего мальчика с ДЦП. В течение всего этого времени его мама пытается выяснить истинную причину смерти сына – она не верит версии следствия, которая, по ее мнению, полна противоречий. *** Эта история началась 26 января 2022 года, когда Райсе Гайфуллиной, маме ребенка-инвалида, позвонили из Серафимовского детского дома-интерната для умственно отсталых детей. Голос в трубке лаконично и холодно сообщил женщине, что ее приемный сын Эрнест погиб от эпилептического приступа. Убитая горем женщина не находила себе места – названая причина смерти сына не укладывалась в голове. Ведь приступы эпилепсии, которые привели к смерти, постоянно купировались с помощью различных препаратов. К тому же до самой трагедии Райса-апай постоянно была на связи с интернатом, персонал уверял ее, что состояние ребенка улучшается. Чуть позже женщине вновь позвонили – на этот раз номер телефона входящего вызова был скрыт. Неизвестный голос сообщил женщине, что Эрнеста нашли мертвым в туалете, он был голым и связанным. Звонивший утверждал, что ребенок провел там не менее 3 часов. Мама мальчика была в шоке и сразу же отправилась в детдом. Приехав в Серафимовку, Райса-апай ужаснулась – на лице сына были многочисленные ушибы. Кроме того, на шее ребенка была огромная борозда, как будто его душили. GaleryСледствие не нашло виноватых Следственный комитет взялся за работу 20 апреля 2022 года. Туймазинский межрайонный следственный отдел СК РФ возбудил уголовное дело по 2 части 109 статьи «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Позже дело было изъято из Туймазов и принято в разработку отделом по расследованию особо важных преступлений СК по РБ. В результате допросов и других следственных действий сыщикам удалось выстроить картину произошедшего. По их версии, смерть сына Райсы Гайфуллиной наступила независимо от действий персонала. То есть оказалось, что никто не виноват. «Он сам бился в судороге» Восстановленная следствием картина событий выглядит так. В день смерти мальчика, с 14:00 до 16:00, в Серафимовском детском доме-интернате был тихий час. В палате Эрнеста Гайфуллина дежурила сиделка-помощница. Она заметила, что ребенок не спал, а играл с простыней и засовывал руки в памперс. Женщина решила проверить мальчика, и подгузник оказался мокрым. Сиделка отвела подопечного и еще одного мальчика, которому тоже надо было в туалет, в санитарную комнату. В санкомнате сиделка раздела Эрнеста и посадила на специальный стул. Второго ребенка отсадила в дальний угол, чтобы он не мешал. Пока дети справляли нужду, сиделка отвернулась и начала мыть горшки. В этот момент она услышала резкий звук, обернулась и увидела Эрнеста на полу. Мальчик без сознания, согнувшись, лежал на правом боку. Сиделка тут же подбежала к нему, перевернула на спину и положила его руки и ноги параллельно телу. Убедившись, что все кости целы, женщина взяла ребенка под лопатки и начала поднимать на себя. Таким образом, она пыталась привести мальчика в чувства. Когда первичные действия не увенчались успехом, сиделка начала звать на помощь. На ее крик откликнулась коллега. Около 14:50 она побежала на второй этаж и позвала медсестру. Последняя вызвала педиатра и начала реанимировать мальчика путем непрямого массажа сердца и искусственного дыхания. Около 14:57 в туалет прибежала врач. Она проверила у ребенка пульс – он был нитевидный. После педиатр позвонила старшей медсестре и сказала, чтобы она вместе с процедурной медсестрой бежала в санузел третьего этажа. Прибежав, процедурная медсестра внутрисердечно вколола 1 мл адреналина, а 90 мл преднизона и 1 куб кофеина внутримышечно. Также она пыталась поставить преднизон внутривенно, но у нее не вышло, так как вены были спавшиеся. Сиделки, медсестры и врач проводили реанимацию на протяжении 20 минут, до приезда скорой помощи. За это время у Эрнеста появился аритмичный пульс, во время проведения искусственного дыхания сатурация поднималась до 86-90%. В 15:20 у ребенка выделилась темная жидкость изо рта, цвета кофейной гущи – это признак диссеминированного внутрисосудистого свертывания. Тогда врач поняла, что он умер. В 16:25 сотрудники Серафимовского детского дома констатировали смерть Эрнеста. Медицинская экспертиза После трагедии была проведена судебно-медицинская экспертиза, и не одна. Результаты первого исследования тела не устроили маму мальчика. У нее возникло множество вопросов, ответы на которые первое вскрытие не дало. По мнению женщины, на допросах свидетели заявляли, что на теле ребенка не было повреждений. Эрнест в момент смерти был чистым и бледным. Но откуда тогда травмы на теле? – Судмедэксперт сам нанес эти телесные повреждения, а потом еще и затянул веревку на шее ребенка и, то есть, задушил мертвого ребенка и описал это в своем заключении? Получается, что судмедэксперт – садист, который издевается над мертвыми детьми? Как все это понимать? – рассуждает мать погибшего. Кроме того, при первой экспертизе были обнаружены переломы ребер. Их объяснили проведением реанимационных действий. Приемная мама решилась на эксгумацию тела, чтобы доказать свою правду. При повторной проверке, уже после эксгумации, выяснилось, что ребра не сломаны. Оказалось, что вместо этого сломан край правой щитовидной пластины. Травму объяснили гнилостными изменениями. Гайфуллина считает, что судмедэксперт, проводивший первую экспертизу, скрыл перелом щитовидной пластины. Объяснения о гнилостных изменениях ее не устраивают, так как ребенок пролежал в земле всего 112 дней. Кроме того, она не понимает, как можно было ошибочно обнаружить переломы ребер. Итак, последняя попавшая в дело экспертиза показала, что ребенок погиб из-за кардиомиопатии, осложнившейся острой сердечно-сосудистой недостаточностью. Кроме того, на теле была обнаружена синяя борозда, похожая на след удушья. Патологоанатом заявил, что она образовалась уже после смерти мальчика и может быть проявлением какого-то заболевания, которое не было диагностировано при жизни. То есть она не стоит в причинно-следственной связи с гибелью. Мать погибшего не устраивает окончательная причина смерти. Диагноз кардиомиопатии кажется ей выдуманным, так как ни один врач до этого его не ставил. Расхождения в показаниях После смерти сына Райса Гайфуллина нашла несколько противоречий в показаниях свидетелей. Согласно протоколам допросов, они часто путаются во времени и других ключевых моментах. Например, Гайфуллина указывает, что сиделка по-разному описывает поход в санитарную комнату и падение Эрнеста. Так, в первый раз она говорит, что повела в туалет одного ребенка, а во второй заявляет, что взяла с собой двоих. Кроме того, сначала сиделка описывает момент падения резким звуком и тем, что у погибшего начались судороги, мол, он начал скручиваться калачиком на правом боку. При следующем допросе она заявляет, что мальчик тихо сполз со стула и спокойно лежал, не испытывая припадок. Убитая горем мать нашла еще очень много подобных нестыковок. Одна из них – это время произошедшего. Почти все участники происшествия указывают, что оно началось во второй половине третьего и закончилось около половины четвертого вечера. Но этот факт опровергает телефонные разговоры, которые переносят все события на час назад. Версия матери погибшего Сложив все нераскрытые вопросы, разногласия в показаниях и размытые судмедэкспертизы, Райса Гайфуллина вывела свою версию смерти ее ребенка. Она предполагает, что Эрнест погиб из-за жестокости персонала. На основании множественных ушибов, ссадин и кровоподтеков мать предполагает, что ее приемного сына якобы избила сиделка, которая отвела его в туалет. Она ссылается на то, что с 13:30 до 14:55 ее никто не видел. Кроме того, в это время никто не видел и Эрнеста. По версии матери, женщина отвела мальчика в санкомнату. Там она избила ребенка и привязала колготками за шею к унитазу. После этого сиделка закрыла туалет и ушла. Оставшись один Эрнест попытался освободиться от колготок, но в силу своих умственных способностей не понял, что может задушить себя. Около 14:58 неизвестный человек обнаружил в туалете мертвого Эрнеста. Тогда сотрудники больницы испугались последствий и инсценировали реанимационные действия, когда ребенок уже был мертв. На это указывает отсутствие в крови погибшего препаратов, которые, по словам свидетелей, вводились в процессе реанимации. Возможно, веществ не удалось найти, поскольку кровеносная система мальчика уже не работала, следовательно, и введенные препараты не могли распределиться по организму. Райса Гайфуллина полагает, что нестыковки во времени связаны как раз с инсценировкой реанимации. В пользу этой версии говорят показания другого педагога-воспитателя. По ее словам, смерть ребенка случилась при странных обстоятельствах. Она рассказывает, что сиделка-помощница и раньше привязывала детей и оставляла их одних. Ей неоднократно делали замечания по этому поводу. Правдоподобность этой версии подтверждают и показания одной из медсестер. Она рассказала, что на следующий день после трагедии была собрана оперативка. На ней врач говорила сотрудникам, что Эрнест был оставлен в туалете один, без присмотра.На ноябрь 2023 года Мы решили узнать мнение руководства детского дома о случившимся, но там отказались от комментариев. Следствие по делу Эрнеста Гайфуллина завершено. Причины его смерти признаны биологическими и не зависимыми от действий персонала. Никто не был признан виновным и принудительно уволен из Серафимовского детского дома-интерната для умственно-отсталых детей. При жизни Эрнест был счастливым ребенком 18+
