пришлите новость

«Я выбрала не кричать на всех углах»: Рина Гринберг о развитии туризма в Башкирии

14:45, 23 декабря 2020

Рина Гринберг – владелица книжного магазина, совладелица частной школы, организатор фестивалей, человек, который по мнению фейсбучного сообщества сделал для развития туризма едва ли не больше, чем профильный госкомитет. В этот период пандемии, когда больше трех нельзя собираться, она смогла выиграть три гранта, провела фестиваль и вместе с мужем купила дом с видом на Иремель, где в скором времени будет построена туристическая база.

«Я выбрала не кричать на всех углах»: Рина Гринберг о развитии туризма в Башкирии
Фото: Пруфы.рф

Мы приводим выдержки из интервью с Риной. Полный вариант вы можете посмотреть на YouTube-канале «Время свободных» - совместном проекте сайта ProUfu и телеканала UTV.

 Турист из городской семьи

- Рина, откуда в вас такое желание путешествовать, познавать, страсть к природе?

- Это с детства, скорее всего. Такие вещи, мне кажется, закладываются, с этим не рождаются.   Тем более, если ты появился на свет в городской семье интеллигентов. У меня родители-туристы, я с самого маленького возраста ходила с ними в походы. Когда родился мой сын, я сначала не могла ходить в горы – это был тяжелый период. Я помню свои очень сильные эмоции, когда уже вместе с ним получилось это сделать.

- Сколько лет ему тогда было?

- Первый раз в палатке он ночевал в пятимесячном возрасте. А сейчас ему 11 лет. И он ходит 15-20 километров по пересеченной местности.

70508062_2367622040003334_7857827952921149440_o.jpg

- Есть места в Башкирии, где вы еще не были?

- Да, конечно. Зауралье. Я там была, но там очень много мест, которые еще стоит посмотреть. Юго-восток республики. Башкирия же, она удивительная. Ее протяженность около 600-700 километров, по ней проходят практически все климатические зоны, кроме тропиков и субтропиков. Если где-то, к примеру, первоцветы уже отцвели, то в горах они еще только начинают. Хочешь тайгу – пожалуйста, хочешь в степи – пожалуйста, хочешь тундру, лесотундру, хочешь озера – это все в Башкирии. Для меня Башкирия еще таит много неизвестного.

Для себя стараюсь выбирать маршруты, где нет людей, либо ехать в то время, в межсезонье, когда их там нет.

- Вы сторонник дикого туризма?

- Я могу спокойно жить в палатке, в том числе зимой. Но пропагандирую я все-таки комфортный туризм.

Если мы говорим про движение вперед, про развитие туризма, должны понимать, что будущее именно в контролируемом и управляемом потоке, когда люди ходят по оборудованным тропам.

Да, всегда будет оставаться какой-то процент людей, которые будут сами с рюкзаками ходить, но то, что будет именно максимально экономически эффективной историей – это именно организованный турист.

- Вот эти компании, которые вывозят горожан на туры выходного дня, способствуют развитию туризма?

- Если мы называем развитием туризма, условно говоря, количество человекочасов, проведенных вне города, то да. И если мы говорим о системной истории, где эти самые организаторы являются зарегистрированными предпринимателями, платят налоги, страхуют туристов, включают в маршруты какие-то местные истории или местную кухню, сотрудничают с местным населением, которое продает отдыхающим собранным травы или ягоды, вот тогда это будет называться развитием туризма.

Об инициативе снизу

- Сейчас много говорят о развитии именно малых территорий, деревень. Как вы считаете, местные жители должны сказать «хотим» или это должна быть инициатива сверху?

- Инициатива сверху это не решит. Это должен быть такой двусторонний процесс. Совершенно очевидно, что интерес к подобным историям у горожанина есть и он растет. То есть появился спрос. Сельскому жителю можно зарабатывать, просто продавая молоко за 150 рублей за банку, а можно пригласить к себе желающих и показать, как он делает это молоко, а за это ему заплатят уже по 300-500 рублей. Нельзя прийти в любую деревенскую избу и сказать: «Так, значит, завтра вы делаете шоу». Это какая-то именно формирующаяся история изменений, на это нужно время.

- В этом году в Архангельском районе вы провели уже второй раз фестиваль «Легенды Башкирии». Почему именно этот район, чем он вас зацепил?

- В первую очередь людьми. Я много ездила по Башкирии и у всех все расспрашивала. И именно в Архангельском районе много классных историй слышала. Они постепенно собрались в такую общую картину. Итак, раз – есть люди, два – 100 километров от Уфы. Это поездки в рамках одного дня. Надо отчетливо понимать, что, если ты хочешь делать мероприятие, которое будет иметь экономический эффект для территории, на это мероприятие надо притаскивать людей, которые готовы что-то платить. Поэтому это должны быть люди однозначно из Уфы.

120251479_705706370047124_1087704726725979989_o.jpg

На фестивале «Легенды Башкирии» в Архангельском районе

- После фестиваля что-то изменилось там?

- Был очень сильный эмоциональный подъем. И район, и местные ремесленники, кто участвовал, говорили: «Здорово, давайте проводить еще». Гафурийский район говорил: «Давайте следующий фестиваль у нас на территории проводить». Но сейчас очень многое зависит от них самих. На фестивале они увидели, что их продукт, идеи, концепция востребованы. Увидели, что есть люди, которые готовы это все покупать. Я с радостью помогу, но это уже должно быть дальше их историей.

Дом 61

- Недавно вы рассказали о том, что выиграли грант на «Дом 61». Расскажите, пожалуйста, про эту базу. Для чего вам это?

- Мы очень давно с мужем размышляли о том, чтобы купить какую-нибудь избу в красивом месте. Это такая классная мечта, которая на самом деле много кому приходит в голову. Мы много ездили, смотрели и просто так для себя фиксировали: «Смотри, какое красивое место, какие красивые деревни, какие здесь виды шикарные», узнавали, сколько здесь стоит еще что-то.

Приехали в Николаевку. Место действительно невероятнейшее, потому что деревня окружена тремя тысячниками (горами высотой выше 1000 метров – прим.ред.). В любую сторону у тебя шикарные виды. Мы просто спросили у местных, не продает ли кто-нибудь. Прошел месяц, нам позвонили и сказали – мы продаем. Это была абсолютно спонтанная история.

Дом 61 – это деревенская изба совершенно в классическом понимании, без туалета в доме. За лето мы провели санузел, сделали кухню нормальную. Теперь у нас, по-моему, единственный нормальный туалет в радиусе 15 километров. И стало понятно, что хочется дальше как-то двигаться в этой истории.

дом 61.png

Дом №61 в деревне Николаевка

- Считаете, это перспективное место?

- Не существует неперспективных мест, потому что всегда вопрос лишь в том, сколько вы себя вложите в эту историю, сколько вы готовы тратить эмоций и времени. Место однозначно популярное. Это один из трех заходов в природный парк «Иремель». Рядом есть люди, которые готовы работать и вкладываться в это место. Там уже существует гарантированный туристический поток, которому негде сейчас разместиться.

- Почему тогда не Тюлюк?

- Во-первых, Тюлюк – это Челябинская область, а во-вторых, его инфраструктура перегружена.

- Считаете, что уже перегружена?

- Считаю, что да. Потому что, возвращаясь к тому, хотите вы подниматься на Иремель одни по тропе среди тайги, либо вы хотите подниматься среди сотен людей, которые на километр растянулись.

И надо понимать, что связка Тюлюк-Иремель – это всего лишь тропа. А с Николаевки можно сходить еще на гору Синяк, на хребет Аваляк и так далее.

- Когда к вам уже можно будет приехать?

- По условиям гранта к началу следующего туристического сезона все эти проекты должны заработать.

Взаимоотношения с Госкомтуризмом

- Вы всегда достаточно откровенно и открыто говорите про недостатки и плюсы туризма. Но создается впечатление, что когда главой Госкомтуризма РБ стал Салават Нафиков, таких критических постов стало меньше.

- Спасибо за вопрос, потому что достаточно часто это проскальзывает: раньше ты мочила, а теперь перестала. На самом деле чем больше ты знаешь, как принимаются решения и что происходит внутри, тем больше понимаешь, что даже если ты выскочишь с этой своей шашкой и начнешь махать ей, ничего не изменишь.

Еще до прихода Салавата у меня это в голове поменялось: я выбрала не кричать на всех углах, а выбрала путь практики. Потому что действительно это очень легко сказать – поставьте туалеты. Или очень легко сказать – идите работайте официально, в чем проблема? Но при этом у нас 95% турбаз работают с нарушением практически всех законодательств. И это не потому, что они плохие, а потому что просто очень многие вещи невозможно соблюдать. И когда я сталкиваюсь с критикой, понимаю, почему это не произошло, знаю, что они хотели это сделать, знаю, в чем сложность. Видимо, именно поэтому эта трансформация.

119551674_3283108625121333_5000188710536752094_o.jpg

Рина Гринберг с председателем Госкомтуризма Салаватом Нафиковым (в центре) и руководителем Дирекции по ООПТ Эдуардом Талиповым (справа)

- А сейчас считаете работу госкомитета эффективной?

- Думаю, она еще до сих пор выстраивается. Во-первых, каждый десятый километр республики – это особо охраняемая природная территория (ООПТ). А эти территории в подчинении министерства природопользования. И когда приходят и говорят: «Эй, Салават, какого черта у тебя на Аслыкуле мусор?», то немногие понимают, что Салават не имеет к нему никакого отношения, потому что Аслыкуль – природный парк, который находится в ведении Министерства природопользования. Это на самом деле связано с очень многими вопросами. Например, предприниматель хочет взять землю в аренду, чтобы там построить какой-нибудь модный глэмпинг. Для этого он должен сначала сделать межевание земли за свой счет. После этого эта земля должна попасть на аукцион на уровне муниципалитета. Потом он должен оформить договор аренды. Потом то-то, то-то, то-то. Это задачи кучи комитетов, министерств, муниципалитетов.

Но, когда предприниматель скажет: «Я хотел развивать туризм, а у меня ничего не получилось», все скажут: «Нафиков, а почему у него не получилось?».

- У всех на виду сейчас эти коричневые туристические указатели на трассах. Большое дело, очень долго мы этого ждали. Что еще в этом году с глобальной точки зрения госкомитет сделал хорошего?

- У нас был конкурс туристско-рекреационных кластеров. Это мощнейшая история, очень сложная, потому что я, как человек, который состоит в обеих этих командах, видела этот огромный объем работы. В начале следующего года появятся вещи, которые связаны и с придорожным сервисом. Очень хочу и жду, когда появятся и наши местные гранты на развитие туризма.

О кластерах «Могучий Иремель» и «Сердце Башкирии»

- Ваш проект «Дом 61» входит в туристско-рекреационный кластер «Могучий Иремель». Есть какие-то планы и возможности реализации данного проекта?

- При работе над кластером была собрана очень крутая сильная команда. Это институт развития городов Республики Башкортостан Ольга Сарапулова, это Orchestra Design – питерская команда, которая помогала все это упаковывать. И мы же подключили и местное бизнес-сообщество, с местным населением было много работы. Это тоже определенный запущенный механизм, который, я надеюсь, тоже какой-то результат будет давать.

- А со вторым кластером - «Сердце Башкирии» - получится все, что там задумывалось?

- Основа «Сердца Башкирии» – национальный парк «Башкирия». Это федеральное ООПТ с сильным директором Владимиром Кузнецовым. Володя делает огромную работу для привлечения денег на территорию. Надеюсь, что все, что задумано в рамках реализации этого кластера (если будут выдержаны все обещания, связанные с финансированием), все будет сделано.

- По этому конкурсу предполагается же развитие еще и близлежащих поселков каких-то, не только природных объектов. И речь там идет и об инвестициях.

- Разумеется. Для того, чтобы на эту территорию пришли инвесторы, чтобы, например, построить глэмпинг, им нужны дороги, электричество. Поэтому мы и говорим: дайте нам федеральные деньги на дорогу, из этого будет экономический эффект такой-то и социальный эффект такой-то.

«У меня дед здесь гадил. И я буду»

- Если все получится и в эти места придут много туристов, как думаете, это не опасно для нашей природы?

- Это очень правильный и очень сложный вопрос. Опять же вопрос, что сначала – яйцо или курица. То ли нам сначала нужно создать инфраструктуру и четкие правила игры и потом запускать туристов. Или приходить на территории, которые уже всем известны и сказать людям, которые, пардон, 20 лет гадили, что все, теперь нельзя гадить. И они такие: «Я не понял, у меня здесь дед гадил, почему я не могу гадить?». Это сложный вопрос и это огромная проблема.

Мой любимый пример: сейчас, когда я сажусь в машину, я автоматически пристегиваю ремень безопасности. Но я прекрасно помню времена, когда никто этого не делал. Но один-два штрафа – и все нормально заработало. И здесь то же самое. Если ты сказал, что есть закон и ему надо следовать, то будь последовательным: это должно работать для всех. Год-два – и на самом деле все будет нормально.

- Этот год такой сложный и в то же время интересный: люди многие остались в Башкирии, начали путешествовать, открывать для себя новые места. Как считаете, участники рынка справились с таким потоком отдыхающих?

- Летом у меня была любимая рубрика. Я в соцсетях смотрела посты тех, кто каждый год улетал на месяц-два куда-нибудь за границу. И тут они поехали отдыхать по Башкирии. У них был абсолютный шок от уровня сервиса за такие деньги. Я не знаю, какой процент из них поедет повторно.



С пиковыми нагрузками у нас не справляется никто. Ни одна территория, ни одна служба, ни один туроператор пиковые нагрузки отрабатывать не умеет. В этом году, когда была жара летом, на сплавы туроператоры и турагенты искали любые плавсредства вплоть до того, что уже бублики надували и сплавлялись, потому что поток был бешеный.

- С нагрузкой не справлялись еще два очень знаковых объекта – озера Аслыкуль и Кандрыкуль. Что с вашей точки зрения там не так?

- Там все не так. Это как раз две территории, в которые вообще надо прийти с бульдозером и все к чертям снести и делать заново. С учетом того, что там постоянно менялись управленцы, очень много проблем с землями, с водоотведением и так далее. Это во-первых. Во-вторых, там сформирован контингент людей из близлежащих городов, не отличающийся умением культурно отдыхать. Там же каждый год эта страшнейшая история: ЧОП коммерческий отказывается там работать, потому что ДПС на эти озера в выходные не приезжает по вызову, потому что были случаи, когда просто автомобили переворачивали и на руках уносили. Чоповцам ломали руки.

Аслыкуль, Аслы-куль

На озере Аслы-куль

Но с другой стороны эта территория может качать такие деньги. Сейчас Аслыкуль и Кандрыкуль собирают около 10-12 млн в год, могу немного ошибаться, но не сильно. Но эту сумму за две-три недели можно собирать, если правильно все организовать. При этом я не говорю о повышении ценника на вход. Я говорю о повышении среднего чека с повышением качества услуг. Плюс у Аслыкуля и Кандрыкуля невероятный потенциал, связанный с территориями, которые расположены рядом.

- Но это задача дирекции по особо охраняемым территориям?

- Да. Там новый директор, Эдуард, дай бог ему сил. На самом деле, чтобы Аслыкуль и Кандрыкуль в нормальный вид провести, это должен быть какой-то прямо конкретный проектный офис, потому что это не задача только Министерства природопользования. Или какая-то рабочая группа на уровне, как минимум, вице-премьера, который четко поймет, что нужно делать и будут раздавать пендели в остальные министерства, чтобы это решалось.

- На нового директора дирекции ОПТ Башкирии возлагаете надежды?

- Я всегда возлагаю надежды на нового директора. С учетом того, что они меняются слишком часто.

- Что именно там делается не так?

- Каким образом функционируют наши ООПТ местные – Аслыкуль, Кандрыкуль, Иремель, Мурадым и так далее? Все очень удивятся, но у них в задачах туризма вашего нет от слова совсем. Функционирование особо охраняемой природной территории регионального значения – это защита окружающей среды и биомероприятия по подкормке косуль, условно говоря, и поимка нарушителей.

Они всю жизнь, десятилетиями занимались одним – чтобы вы туда не пришли не дай бог.

В последние годы только стала меняться эта парадигма, начиная сверху. Те деньги, на которые существуют природные парки Аслыкуль, Кандрыкуль и так далее, – это госзаказ на зарплату, технику, бензин и так далее. То есть госзаказ на охрану природы. Каждый рубль, который мы туда приносим на шлагбауме, вот только на эти деньги они могут ваш туризм развивать. Для начала это надо как-то все менять.

- Тогда может быть им работать с госкомитетом по туризму плотно?

- У нас, к сожалению, по законодательству по всей стране все региональные ООПТ все под министерством природопользования. Их и не отдадут, потому что у них действительно очень много связано с законодательством, которое связано с защитой леса, природы и так далее.

Они все равно придут

- Возвращаясь к вашему проекту. Представляете, что в те горы, куда вы ездили с родителями, где не было ни кемпингов, ни дорожек, однажды придут толпы туристов. Вы лично для себя хотите такого?

- Я для себя лично не хочу, но я знаю одно – они все равно придут, эти люди. Это неизбежно. Вопрос лишь в одном – приедут они стихийно толпой на машинах с мусором или они будут идти по оборудованным тропам и играть по правилам.

- А создать какие-то правила игры возможно?

- Правила всегда должно создавать государство, но с учетом частных интересов как бизнеса, так и туристов. При этом на особо охраняемые территории бизнес пускать нельзя, только на территорию рядом и около, для обслуживания туриста. Это мое личное глубокое убеждение.

Не поддаваться хайпу

- Хочу зачитать цитату, знакомую вам: «Почему молчишь? Продалась, тебя попросили молчать, где твое мнение?». Это про Куштау. Когда происходили события на шихане, вы сказали, что были в горах и без связи, но ваша позиция осталась неизменной.

- Я была как раз на Иремеле в этот день, потерялся турист. Спустилась с гор, дошла до вай-фая, и тут я это все увидела…

Я очень всегда себя стараюсь контролировать на одну очень простую вещь – не поддаваться хайпу.

Я, конечно, понимаю, что, наверное, человек, который выбрал некую публичную историю, связанную с туризмом, должен иногда садиться на какие-то тренды: если все пишут, то тоже писать. Но я всегда себя контролирую, чтобы не вестись на такое.

Когда год-два назад первая волна была с Куштау, я полностью высказала свое мнение, обосновав, почему я против. Потому что это крайне странно, что мы сохраняем Торатау, а вот здесь [на месте Куштау] у нас ничего не будет. Поднимаемся на Торатау, а рядом будет завод. Это диссонанс. Позиция – однозначная, ясная.

А если 200 человек пришли и сказали, почему молчишь, объясните, почему я должна вам? Я себе должна, семье своей, вам я никому ничего не должна, извините.

16114736_1165149716917245_6543468875281821528_n.jpg

- И последние вопросы. Вы – человек природы. Тяжело вам в городе жить?

- Я честно скажу, в воскресенье, возвращаясь в город, я всегда себе ставлю дату, когда я уеду обратно. В то же время я абсолютно социальный человек, не могу без людей, не могу без общения, без некой обратной связи. Я не отношусь к тем, которые «этот ваш ужасный город», но я стараюсь минимизировать. Я не хожу практически в магазины, только по необходимости какой-то конкретный мой набор, который мне нужен. Я не хожу в торговые центры. Притом, что я могу спокойно ходить в горах, то если можно доехать куда-то на машине, тот же самый Макдоналдс, я всегда куплю в макавто и никогда не зайду вовнутрь. При мысли, например, что нужно зайти в общественный транспорт, где больше, чем 5-10 незнакомых человек, у меня ощущение паники легкой.

- В чем ваше счастье?

- В процессе, потому что именно движение все-таки дает, потому что я даже помню, что был почти час ночи, когда мы узнали в ночь с четверга на пятницу о результатах гранта. Мы как раз были в Николаевке, я увидела этот список, я его два раза пролистала и мужу говорю: «Мы не выиграли». На нервах и все, а потом смотрю – выиграли, и все, и я бегу и кричу, разбудила сына, собаку, котенка, всех. И следующая мысль – а что дальше? Видимо это, в процессе.

Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное