– Алим Ахатович, в тот раз вы остались недовольны интервью и.о. министра образования РБ Айбулата Хажина. На Ваш взгляд, он не затронул никаких проблемных вопросов. По-вашему, на чем нужно было акцентировать внимание?
– Слова видного российского экономиста и научного руководителя Института экономики РАН Руслана Гринберга «Дела наши идут хорошо, но так дальше продолжаться не может», сказанные им о положении дел в экономике, в полной мере можно отнести и к нашему образованию. Сейчас вся сфера находится в системном кризисе и круг этих вопросов обширен. Потому ограничимся анализом лишь немногих, наиболее острых, по моему мнению, проблем образования.
Вот скоро состоится традиционное августовское совещание, представительное по своему составу, этакий партхозактив с записными ораторами, бодряческими выступлениями, трескучими отчетами и обещаниями поднять нашу школу на космическую высоту, и сделать жизнь педагогов сказочной и комфортной. Но попробуем опуститься на нашу землю и посмотреть на это беспристрастным взглядом, каково же реальное состояние дел.
Говоря сжато, образование − есть общественное благо, процесс воспитания и развития. Ну, а какими проблемами обременено это общественное благо, процесс воспитания и обучения детей и юношества? Образование в средней школе, несмотря на модные ныне призывы к инновациям, должно оставаться в определенном смысле консервативным. Связано это с тем, что во время обучения происходит процесс ретрансляции знаний, которые прошли проверку научного сообщества. Это важнейший этап становления мировоззрения обучающихся. Поэтому любые революционные перевороты и модернизации, которые не прошли глубокой и всесторонней экспертизы, могут нанести вред не только самой образовательной системе, но имеют своеобразные «отложенные» последствия, которые проявятся через много лет.
Сегодня школа находится в безусловном кризисе, который определяется бесконечной чередой часто непродуманного реформирования и который длится уже более 20 лет. Учителя и школьники находятся в своеобразной зоне «образовательной турбулентности», весьма некомфортной для учителей и еще более пагубной для учеников, так как отсутствует стабильность усваиваемой системы знаний и ценностей. Результатом становится деформирование системы «школа-вуз», которая должна базироваться на прозрачном механизме организации «перехода» к высшему образованию как последующей образовательной ступени и выбору образовательной траектории.
Тривиально, что высшее образование сегодня могут получать все люди, окончившие школу, но столь же тривиально, что не все способны это осуществить по самым разным причинам, в том числе из-за собственной неподготовленности. А это результат совокупности проблем, из которых наша школа никак не может выбраться. Этих проблем более чем достаточно, если только не порождать новые. А ведь некоторые из них создаются рукотворно буквально на ровном месте.
– А если быть более конкретнее?
– Одна из таких – увеличение учебной нагрузки на школьников. Авторы разного рода «новаций», кажется, превзошли все разумные рамки. Еще как-то можно понять введение уроков по астрономии и шахматам, но трудно уразуметь инициативы депутатов Госдумы Виталия Милонова и Дмитрия Свищева об обязательных уроках военно-туристических игр (!) или изучение основ турпоходов. Была попытка одного политика ввести дисциплину «Земледелие» даже в городских школах или изучение церковнославянского языка представителями РПЦ. А министр культуры РФ Владимир Мединский выступил с инициативой введения факультативов по истории российского кино.
Ну и совсем не поддается разумению предложение члена Совета Федерации Лилии Гумеровой о внедрении элементов ЕГЭ с первого класса, мотивируя это тем, что надо с малых лет приучать к суровым реалиям единого экзамена. А почему тогда не начать с детского сада и яслей? И уже совсем недавно прозвучала инициатива спикера Совфеда Валентины Матвиенко о запрете в школах смартфонов учащихся, и с 1 сентября пользование ими может быть ограничено. Мировой опыт, между тем, показывает, что детей можно научить вести себя в киберпространстве цивилизованно. Но дождемся решения столь уважаемых ведомств.
Коллега Матвиенко по Совфеду сенатор Елена Попова также предложила педагогическую «новацию» – ввести в школах предмет «Семьеведение». Цель этой «реформы», как водится, благая – обучать общению в семье, правильному разрешению возможных конфликтных ситуаций. Как мне кажется, нет никакой целесообразности вводить этот курс. Объяснять детям, что в браке нужно друг друга любить и уважать, что нужно почитать старших и любить родителей – это нонсенс! Тому, какой должна быть семья, дети учатся в собственной семье, и никакие лекции этот опыт не изменят. Воспитывать позитивное отношение к семье уроками смешно!
Но в некоторых регионах, и не удивляйтесь, в Башкирии тоже, планируют ввести уже в этом году эту новую дисциплину, а педагоги, которые будут вести предмет, пройдут специальное онлайн-обучение. Как говорится, хоть стой, хоть падай! Да, несть числа у нас любителям-«реформаторам» порезвиться на беззащитном образовательном пространстве!
– Как считаете, насколько сильно это отражается на педагогах?
– Обычно об учителе говорят, как о центральной фигуре школьной реформы, «инженере детских душ», его материальной и моральной поддержке и прочее. Увы, но это неоспоримый факт – сейчас престиж профессии педагога очень низкий, наблюдаем старение кадров, а забюрократизированность системы образования, унизительные зарплаты привели к кадровому голоду. Тотальный дефицит учителей в школах республики, согласно данным ректора БГПУ им. М. Акмуллы Салавата Сагитова, составляет 1,5 тысяч человек и причем самых востребованных предметов – русского языка и литературы, математики, иностранных языков, физики, химии, биологии. Этот дефицит в ближайшие годы будет только расти, так как число школьников будет увеличиваться. При этом четверть всех работающих учителей – пенсионеры, поскольку немногие выпускники педагогических вузов и колледжей идут в школу. По республике только пятая часть молодых учителей встретит первое сентября у классной доски. А остальные – кто куда, только не в образование. Особенно мужчины.
Радий Хабиров объяснил, почему он занимается строительством школьных туалетов
Проблем, как видим, предостаточно и их надо решать. Иначе школа будет оставаться такой же стареющей, многотерпеливой, послушной командам и проверкам со стороны многочисленной чиновничьей рати и со средней зарплатой по республике 30 тысяч рублей. Для сравнения директора учебных заведений получают, как минимум, в два-три раза больше. Вот отсюда и упомянутая «вышесредняя» зарплата.
Без реальных подвижек, обозначенных в нацпроекте «Образование», наша школа останется такой же феминизированной на 90-95%, со слабой материальной базой и двухсменкой. А молодой учитель так и будет бездомным: в республике около 7 тысяч молодых педагогов испытывают острую потребность в жилье, к тому же с зарплатой ниже даже средней пенсии и без маломальских жизненных и профессиональных перспектив. И тогда все наши велеречивые разговоры об инноватике, модернизации, программах «Земский учитель», цифровизации окажутся пустыми и никчемными. А школа, по словам публициста и оратора Роберта Грина Ингерсолла, рискует превратиться в место, «где шлифуют булыжники и губят алмазы».
– Вы часто критикуете систему ЕГЭ. Ваше мнение не изменилось? Если нет, то почему?
– Я нисколько не сомневаюсь, что на учительском форуме прозвучат победные реляции об итогах ЕГЭ-2019, увеличении числа стобалльников, уменьшении числа жалоб и апелляций. Но, будучи оппонентом этого экзамена, еще раз подчеркну, что введение ЕГЭ стало катализатором процесса деформации школьного образования, в котором знания как совокупность освоенной информации отходят на второй план, уступая место технологиям оперативного реагирования на систему вопросов. Глубина уступает место поверхностной эрудиции и часто интуитивному умению отвечать на вопросы тестов.
Из-за деформации системы высшего образования в стране поступить в вузы стремятся практически все выпускники средней школы, так что последняя во многом превращается, особенно в старших классах, в репетиторские классы по натаскиванию на сдачу единого экзамена. Отмечу также, что нынешний формат ЕГЭ вызывает много вопросов даже у его горячих сторонников и потому, наверное, неспроста появилась информация о смене существующего формата экзамена. Предполагается, что каждый ученик будет сдавать индивидуальный ЕГЭ на компьютере, а задания второй части будут проверяться автоматически.
На изменение нынешнего варианта проведения Единого экзамена повлияли, конечно, ежегодно повторяющиеся проблемы, связанные с «человеческим фактором» – это слив заданий и списывание. Как подтверждение подобного негативного варианта развития событий, в июле нынешнего года, по словам руководителя республики Радия Хабирова, из-за фальсификации ЕГЭ 16 учащихся из Балтачевского района были дисквалифицированы, и все они остались без аттестатов. Ложкой дегтя в бочку меда оказался тот факт, что лучшие выпускники школ Башкирии, набравшие 100 баллов, намерены получать высшее образование за пределами республики. Почти 70% из них будут поступать в вузы Москвы, Санкт-Петербурга, Казани и Екатеринбурга. Вряд ли стоит надеяться на их возвращение на «малую родину». Получается, что готовим кадры для других…
«Утечка мозгов»: почему абитуриенты уезжают из Башкирии в поисках лучшей жизни?
– А что Вы предложите для улучшения системы?
– Одно из главных направлений развития современной школы – цифровизация обучения. Сегодня мы живем в сетевом обществе, и идентичность наших детей тоже формируется там. Цифровизация образования резко меняет результативность. Можно сказать, что мобильные устройства обеспечили доступ к космосу знаний, и потому учитель перестал быть исключительным носителем информации. Обучение ребенка работе с этими устройствами, то есть жизни в сетях, сегодня является одна из задач системы образования.
Поэтому программа «Цифровая экономика» предполагает обучение в том числе людей и старшего возраста. И здесь большая роль отводится семье. Потому новая функция школы – работа с семьей по вопросам сетевой компетентности, нужно объяснять родителям, что обучение, формирование устойчивых поведенческих навыков, навыков эффективной интеграции в высокотехнологичную цифровую среду – есть важнейший фактор не только успешности, но и безопасности ребенка. Это надо разъяснять а это, полагаем, функция в первую очередь отраслевого журнала «Учитель Башкортостана» и других СМИ. Готовы ли наши школы к цифровизации образования, если нет Интернета, не хватает компьютеров, особенно в сельских школах? Наверное, учительский форум постарается ответить на эти вызовы.
Все вышесказанные проблемы лишь самый мизер и требуют полемики, обсуждений, оценок и не только в педагогическом сообществе. Только тогда конструкция образования будет у нас не умирающей, а развивающейся. Только тогда станет реальностью школа, аккумулирующая лучшие отечественные и мировые образовательные и воспитательные технологии (методики). Нашему учителю по плечу решение любых профессиональных задач, если только государство будет ему помогать по-настоящему.
Система ЕГЭ рухнула? Пять причин отменить экзамен
Алим Ахмадеев: «ЕГЭ формирует человека не думающего, а надрессированного системой»