Когда исключение из правил становится правилом
Что такое финансовая разведка, для которой вы готовили аналитические записки?
Это орган исполнительной власти – Росфинмониторинг, напрямую подчиняющийся президенту Российской Федерации. Эта рабочая группа показала высокую эффективность в части выявления различных нарушений по нацпроектам. Это была их просьба: обратить внимание именно на этот сектор, так как они не получали обратную связь из республики. И мы погрузились в это: начали изучать работу механизмов реализации национальных проектов в Башкортостане, куда уходят деньги, что строится, что не строится.
Что не так с реализацией национальных проектов в Башкирии? Строятся больницы, школы, детсады?
В большинстве случаев они просто не строятся.
Как так? На оперативках в правительстве всегда говорят: у нас все строится.
Наверное, раскрою секрет. Когда Росфинмониторинг поручил нам заняться нацпроектами, был вопрос: что мы хотим узнать? Сколько денег утекло? Или кто это сделал? Нет, задача была иная.
Задача президента РФ по любому нацпроекту: объект должен быть достроен. Это главный результат. А что потом регион будет делать с теми, кто что-то нарушал в ходе реализации проекта – им это уже неважно.
Это, кстати, качественно меняет ту подачу, которую мы все слышим. Нет задачи, скажем, возбудить уголовное дело. Задача состоит в том, чтобы принудить должностных лиц выполнить свою работу.
Так какие проблемы с реализацией нацпроектов в РБ?
Что такое нацпроект? Это, условно, детский сад. И регион определяет, что он хочет построить исходя из той суммы, которую выделяет Федеральный центр. Например, детский сад в рамках нацпроекта «Демография».
Утрированно: поставили задачу построить 10 детских садов. Взяли проекты – один на 150 мест, другой на 50 и так далее. Какие-то подрядные организации выигрывают тендеры. И стоит задача: условно говоря, через год должен быть построен детский сад стоимостью 1 миллиард рублей.
И что мы обнаруживаем? Проектной документации нет. При этом кассовое исполнение – освоение денег, то есть получение их подрядчиком из бюджета – идет практически на все 100%. При этом в Башкирии тогда был четкий порядок: никаких авансовых платежей из бюджета до тех пор, пока не будет выполнен вполне конкретный объем работ по государственному контракту. Этот объем подтверждался актом выполненных работ с подписями должностных лиц. После завершения строительства и приема его по всем актам муниципальной комиссией объект ставился на кадастровый учет. Что мы обнаружили: нет стройки, акты подписаны, оплата произведена.
А как можно построить дом или детсад, принять его госкомиссией, поставить на учет в государственные реестры, и при этом на объект нет проектной документации?
Соответственно, никакой объект не строился. Создавался бесконечный процесс, этот детский садик строился бесконечно. Заключались дополнительные контракты. Первое, что бросилось в глаза: условно говоря, 1 августа на строительство детского садика заключен государственный контракт, а через 3 дня уже поступает оплата. Разве можно за 3 дня построить два этажа детсада?
Как это все происходит?
Первое дело, которого мы коснулись. Детский садик в Краснокамском районе. Мы зафиксировали кассовое исполнение под 100%, а объекта мы не видим. Была проведена определенная работа с ФСБ. Те громкие дела – как раз результат работы 2019 года, когда бывший руководитель УКС (Управление капитального строительства – прим. ред.) оказался осужденным. А потом министр.
Насколько, вообще, характерна такая схема: «построили», отчитались, деньги получили, а в реальности ничего нет?
Таких объектов на самом деле много.
С десяток?
Больше.
За всю вашу работу хоть одна аналитическая справка с перечислением нарушений и рекомендациями была реализована?
Ни одной. Материалы уходят сразу к тем, кто должен принимать решения. Я посетила все первые кабинеты, это все знают, в этом нет секрета. И с Радием Фаритовичем было общение, докладывала по нацпроектам, показывала документы. Реакцию я надеялась увидеть. Реакции не последовало.
Это ведь море проделанной работы, десятки аналитических материалов по ведомствам, целевым программам.
Да. Мы анализировали госпрограммы, получателей бюджетных средств, мы анализировали каждое муниципальное образование, отдельные отрасли.
Может быть, решения по аналитическим материалам не принимались по той причине, что, как вы уже сказали, нарушения правил и законов сами стали правилами и законами?
Или потому что, расследуя дело, как известно, главное – не выйти на самих себя. Увы и ах. Есть предположение, что мы уже достучались до определенных высот, коснулись опасных тем.
Почему никто из руководства республики хотя бы вида не сделал, что принимает вашу аналитическую работу и начинает работу над ошибками? Хотя бы ради пиара?
Для этого нужно сначала эту ошибку признать: да, ошибся в действиях, в решениях, в людях. Возможно, признав ошибку, придется менять некоторые механизмы в работе, возможно, придется менять людей. Наши власти не способны признавать ошибки.
Присосавшиеся к бюджету
Есть много организаций, которые постоянно являются победителями государственных тендеров, в том числе офшорные компании. А как же импортозамещение и прочие громкие и красивые слова?
В России под сто субъектов, за каждым же не уследишь. Нам самим стало любопытно. Мы обнаружили группу организаций, которые ежегодно выигрывают одни и те же контракты. Мы провели анализ в отношении именно этих госконтрактов. У нас есть методика «Светофор», в соответствии с которой организации мы относим к зонам – «зеленой», «желтой» и «красной» – по степени недобросовестности получателя бюджетных средств и налогоплательщика. Это авторская методика, она синхронизирована с методикой Росфинмониторинга.
Эта методика позволяет еще до начала, скажем, строительства понять: а организация, вообще, будет что-то строить? Соответственно, «зеленая» группа – это те компании, к которым нет претензий, «красная» группа – эти при любом раскладе ничего не сделают, либо отмоют деньги. «Желтая» группа фирм – с ними необходимо быть бдительными.
С 2018 по 2021 годы постоянных получателей бюджетных средств (постоянных победителей государственных тендеров – прим. ред.) было 704 фирмы, на них поначалу приходилось порядка 19 миллиардов бюджетных денег. Из этих фирм к «красной» группе относились 20-30%. И вот к 2021 году, к окончанию периода анализа, расходов бюджета на финансирование госконтрактов было на уровне уже порядка 42 миллиардов. И только один госконтракт на 2 миллиарда оказался «чистым». Это меня окончательно возмутило: из 42 миллиардов, выделенных постоянным получателям бюджетных средств, 40 миллиардов попали в «красную» зону.
Что такое «красная» зона, и почему я часто упоминаю финразведку. Это ведомство выявляет сомнительные операции, попросту говоря, обнал. А незаконные наличные деньги могут быть использованы для финансирования разного рода преступлений, связанных с терроризмом, оборотом оружия. И любая свободная «наличка» – это, по сути, криминал. Если человек, фирма живут и работают по закону, платят налоги, им нет смысла чего-то прятать и переводить деньги в «нал». Кэш появляется только в одном случае…
Когда нужно заплатить, чтобы никто не узнал.
Да. Соответственно, организации, находящиеся в «красной» зоне, образуют незаконный оборот финансовых средств. И логично задать вопрос: куда эти деньги деваются. В республике этот заданный вопрос я почему-то не слышу.
К вам не прислушивались, но ведь есть и другие авторитетные аналитики. Например, ведущая мировая аудиторская фирма PwС.
Еще в бытность бывшего главы Башкортостана Рустэма Хамитова республика совместно с PwС провела достаточно серьезную работу по выявлению резервов доходного потенциала.
Коллеги провели масштабную двухлетнюю работу, тогда они и цифры выявили, и показали, как находить резервы. И дали жесткую рекомендацию: выявлять резервы доходов бюджета возможно при наличии специализированной организации. Наше ГКУ «Информационно-аналитический центр» и было создано по рекомендации PricewaterhouseCoopres с целью выявлять резервы.
Получается, что зря?
Выходит, что так. Если бы ликвидировали ГКУ ИАЦ с передачей его функций другому ведомству, я бы так не сказала. Но ГКУ «Информационно-аналитический центр» было просто ликвидировано без объяснения причин. Республике эта работа не нужна от слова «совсем».
После ликвидации ГКУ вы продолжили аналитическую работу в виде АНО – некоммерческой организации?
Наша работа очень нужна муниципалитетам – там не хватает финансистов и аналитиков. И после ликвидации ГКУ именно муниципалитеты были заинтересованы в продолжении работы. Понимая это, мы решили продолжить работу.
На уровне территории мы выявляем, сколько денег должно поступить в бюджеты, соответственно, с этих земель. Прежде всего, это касается местных налогов – НДФЛ, имущественных налогов. Далее мы подвергаем сплошному мониторингу все организации, работающие на данной территории, понимая, какие предприятия «хулиганят», а также причины такого «поведения».
В каждом районе была «спящая» межведомственная комиссия – МВК по доходам. Мы ее «раскочегарили», и она показала очень классный результат. Прямо в ходе проведения заседания МВК предприниматели платили налоги и «отчитывались», показывая экраны смартфонов с платежками.
Мэра Уфы не допускают до «взрослых игрушек»
Как в Уфе обстоят бюджетные дела? Говорят, что у нас очень маленькая доля собственных доходов.
Катастрофа. Если смотреть на карту, Уфа на территории Башкортостана – маленькое пятнышко. Но это почти 2 миллиона жителей, значительная промышленная концентрация.
2 миллиона? Было же недавно 1,05?
Действительно, зарегистрировано жителей порядка одного миллиона. Последний наш анализ показал, что в Уфе работают около 2 миллионов человек. Не знаю, уж как они зарегистрированы, это другой вопрос.
Также Уфа забирает порядка 30% промышленной базы, основной налоговой базы и самого главного налога – на прибыль. Здесь также самое дорогое недвижимое имущество.
Любопытно другое. Мы провели анализ налоговой нагрузки предприятий, работающих по упрощенной системе. Как вы думаете, сколько в среднем в год платит налог организация, работающая в Уфе по «упрощенке»?
30 тысяч рублей.
Не угадали. 4 тысячи рублей в год – столько в среднем платит предприятие, работающее по упрощенной системе налогообложения в Уфе.
Почему так?
С них никто не спрашивает, они и не платят. Это эффективность и качество работы Уфы, которая не собирает налоги.
И как Уфе увеличить долю собственных доходов бюджета?
Обнаружить налогово-имущественную базу. Уфа – это концентрация дорогих объектов, торговых объектов. Министерством земельных и имущественных отношений ежегодно составляется список торговых и офисных помещений, которые подпадают под налогообложение по кадастровой стоимости по ставке 2%. Это много, но это закон. Если твой торговый центр имеет площадь более 1000 квадратных метров, ты платишь налог по ставке 2%.
И каждый год происходит необъяснимое: каждый год я не могу в этом перечне найти торгово-офисные объекты, находящиеся на территории Уфы. Например, «Планета». Все же знают, где она находится? Выяснилось, что в определенных кругах не знают, где этот торговый комплекс находится. Или объекты попадают в другой перечень, с другой кадастровой стоимостью.
А «Фирма Мир» есть в этом перечне на уплату налогов?
В 2019 году было обнаружено, что был составлен кадастровый дубликат, который не соответствовал критерию «тысячности». А чтобы платить налог по кадастровой стоимости, объект должен быть «тысячником». Чтобы уменьшить налог, для объектов недвижимости либо меняют площадь, указывая ее размер менее 100 квадратных метров, либо меняют назначение с торгового на производственное.
Но ведь площадь проверяется легче легкого: ширина умножается на длину и на количество этажей.
Все это понимают. Но это бизнес. Поэтому суды по оспариванию кадастровой стоимости носят такой массовый характер.
И что делать Уфе, чтобы нарастить налоговый жирок?
Хотя бы начать работать в этом направлении. У ГКУ «Информационно-аналитический центр» были межведомственные совещания по предмету налогов со всеми муниципальными образованиями Башкортостана. Кроме Уфы.
Только Уфа систематически отказывалась работать в этом направлении. Ни в какую не соглашались работать.
Почему? Может быть, потому что все главные строители и девелоперы в Уфе находятся?
Именно поэтому.
Дадим три совета главе Уфы, чтобы он вошел в историю города, как глава, реально преобразивший город, прежде всего, финансово?
Первое: обратить внимание на эффективность расходования бюджетных средств. Один контракт на финансирование работ по КНС «Затон-Восточный» занимает в бюджетной нагрузке на Уфу 78% – это невероятные риски.
Второе: имущественная налоговая база и повышение ее эффективности.
Есть некий список «Десяти тысяч неучтенных квартир». Продав или сдав в аренду эти квартиры, можно заметно пополнить городской бюджет.
Какой третий совет мы дадим мэру?
Не умеешь сам – заключи соглашение с профессионалами.
Как эксперт как вы оцениваете деловые и управленческие качества главы Уфы Ратмира Мавлиева? И есть ли будущее у Уфы с этим главой?
Человек он молодой, наверное, креативный. Но к работе это не имеет никакого отношения. Есть огромная сложившаяся команда города Уфы. Уфа – это вообще отдельная, как я всегда говорю, "мафия", состоящая из разных интересов, которые складывались исторически. Интересов очень высокопрофессиональных людей. По моей личной информации, ребенка не подпускают к серьезным игрушкам.
"Мафия" не подпускает?
Понимаете, зачем объяснять молодому человеку, у которого совершенно нет понимания ряда вопросов, какие-то серьезные вещи? Тем более, если он не нужен для решения этих вопросов.
Давайте конкретно: к чему не подпускают?
Отвечу вопросом: а к чему подпускают? У каждого зама есть свое направление деятельности, они спокойно работают. Есть куча управлений. Управление архитектуры – оно своей историей живет, управление земельных и имущественных отношений своей историей живут. И остальные так же. «Горзеленхоз» своей историей живет.
Вы так говорите, будто каждое это управление администрации – это отдельное бизнес-направление.
Я пока не вижу результатов. Все очень миленько, но результатов нет. Прежде чем говорить о профессионализме руководителя, для меня важно увидеть результат прежде. Пока что в качестве результатов я вижу ситуацию, по которой по тем проектам, по которым у нас были вопросы, эти вопросы не сняты. При этом я до сих пор не слышала ни единого комментария от главы Уфы, касающегося этих серьезных вопросов.
Кроме замов, есть еще уфимское купечество, которое по досадной ошибке называется Горсоветом депутатов
Горсовет – это отдельная история уважаемых людей, которых периодически переизбирают на депутатские должности, или они сами зачем-то принимают решение быть там. По-моему, никогда не было секретом ни для кого, что достаточно серьезные лоббистские истории заходят туда для того, чтобы там быть, даже просто быть в периметре Горсовета.
Вернемся к житейско-денежным вопросам. Что за проект КНС «Затон-Восточный», который «съедает», как вы утверждаете, 78% уфимского бюджета?
Это старая история. Огромный, тяжелый инфраструктурный проект присоединения новых жилых массивов к трубопроводам водоотведения «Уфаводоканала». Труба диаметром 1220 мм, стенка 10 мм, положить это все надо в специальный короб. Не каждая подрядная организация может провести эту работу. Это очень серьезно и дорого: для Уфы этот проект всегда был неподъемным.
Эти глобальные деньги Российская Федерация нам выделила. Изначальная стоимость в 13-14 миллиардов сегодня уже перевалила далеко за 20 миллиардов.
Отдельная интересная история того, как выбирались подрядчики для реализации этого проекта. Когда пришла информация о том, что идет «розыгрыш» этого проекта, мы погрузились в эту тему. И задались вопросами, например, а есть ли вообще проектная документация на это объемное строительство?
Сразу скажу: проект этот нужен городу, безусловно. Но он нужен в построенном виде. Когда мы начали работать, выяснилось, что земельные участки не адаптированы, и неизвестно доподлинно, когда стройка вообще завершится. И чем она завершится, учитывая наличие невероятных сложностей уже на этапе проектирования. А деньги, между прочим, платятся уже сейчас.
В вашей аналитической справке тоже про расхождения в километраже трубопровода говорится: 13 км по проекту и 6 км по госконтракту.
О чем и речь. Проект, повторю, важный и нужный. Деньги выделены колоссальные. И их надо будет вернуть, если мы не построим. Ситуация сейчас развивается как раз таким образом, что объект, судя по всему, построен не будет. Сейчас его даже деньгами не залить, потому что изначальные ошибки при реализации контрактной работы ведут к тому, что создают момент оспоримости сделок. Не построят они эту КНС «Затон-Восточный».
А куда люди в туалет ходить будут, если не построят? Город-то растет, микрорайон Затон развивается.
Скинутся – застройщиков ведь тоже заставляют скидываться.
Вы посчитали, что ущерб бюджету Уфы может составить 8 миллиардов рублей.
Минимум, эта аналитическая справка энной давности, сейчас суммы другие.
И кто-то принял к сведению ваши расчеты?
Эти материалы ушли в правоохранительные органы. Мне самой интересно, когда они начнут реагировать.
Какие органы?
ФСБ, они в курсе всего, они сопровождали сделку. Структуры в курсе.
Но подрядчики получили все свои деньги?
Да, и субподрядчикам своим не платили. Об этом мы тоже писали в аналитической справке. Вместо железной, там пластиковая труба, то, как трубу сшивали, просто бросали в землю без короба, говорит о том, что она не будет функционировать. Мы ведь, когда анализируем, не только в цифрах копаемся, мы в землю уходим, досконально разбираемся. Это не будет работать, бюджет просто закапывает в землю деньги.
Мы можем говорить, что этот проект КНС «Затон-Восточный» реализуется с одной целью – взять деньги и положить их в карман?
Да. Практически наверняка могу так сказать. Как-то мы проверили Минпром республики на приоритетные инвестиционные проекты, есть ли смысл их реализовывать. Один из таких проектов – строительство очистных сооружений в Зауралье. Проект на 40 лет. Республика дала налоговые освобождения, а УГМК, который занимался реализацией этого проекта, выгреб налоговые освобождения, а очистных сооружений как не было, так их и нет до сих пор.
Когда я задала на этот счет вопрос одному министру, мол, почему так произошло, и почему он заключил это соглашение, ведь все понимал, что проект не будет реализован. Он ответил: через 40 лет меня не будет, и никто не спросит.
Особые экономические зоны (ОЭЗ) создаются для реализации приоритетных, инновационных проектов. Про ОЭЗ «Алга» вам есть что сказать?
Не смотрите на внешнюю сторону, обращайте внимание на то, что за фасадом. Не думайте, что кого-то интересуют эти резиденты экономической зоны. Ни одна экономическая зона на территории Республики Башкортостан за всю историю не «отбивала» тех экономических преференций, которые республика в них вкладывала. Это медицинский факт. Для чего их создают, я не понимаю от слова «совсем», с точки зрения экономической эффективности, они неэффективны для бюджета.
Я бы другие акценты поставила: там были интересы к земле. 600 гектаров питомника бывшего агрохозяйства, которые попадают в зону «Алга», начинают немного по-другому работать. Речь, вероятно, идет об этом: о передаче холдингу «Газпром-Нефтехим» этих 600 гектаров. Они давно их хотят и уже лет 10 за ними ходят, им необходимо расширять производство.
Изменения в федеральное законодательство были внесены еще, кажется, году в 2015-2016, которые позволяли под масштабные инвестиционные проекты передавать инвесторам земельные участки без конкурсов –просто подписью главы региона. Отдаю должное предыдущему главе Рустэму Хамитову – он ни разу этим правом не воспользовался.
Масштабные передачи земли начались позже. Когда, извиняюсь, под глэмпинг передают 10 гектаров земли – это разве можно назвать масштабным инвестиционным проектом? И вот теперь у нас земли передаются под «масштабные инвестиционные проекты», от которых республике отдача нулевая.
«Все уедут в Магадан»
ГУП «Башавтотранс» и миллиардные возмещения выпадающих доходов – что это такое?
Бюджет действительно компенсирует затраты на проезд в автотранспорте социально-незащищенным группам. Есть система учета, позволяющая рассчитать сумму, которую затем нужно возместить перевозчику, «Башавтотрансу». Когда мы анализировали, выяснили, что в автобусах этого перевозчика ездят исключительно льготные категории граждан – пенсионеры, инвалиды. Выходит, что это не коммерческое предприятие (хоть это и ГУП, предприятие имеет право заниматься коммерческой деятельностью). Выходит, по факту, что предприятие на все 100% финансирует свою деятельность за счет бюджетных средств.
Я вообще с осторожностью отношусь к бюджетным субсидиям, потому что субсидии создают конкурентные преимущества одному участнику рынка по сравнению с другими. «Башавтотрансу» бюджет фактически каждый раз дарит энную сумму денег. Хотя «Башавтотранс» мог быть и полноценным субъектом транспортного рынка.
Для чего это делается?
Хотелось провести транспортную реформу. Чтобы появился ребенок, нужны мужчина, женщина и 9 месяцев. Но наше руководство решило так: 9 мужчин, 9 женщин и ребенок уже через месяц. Так не бывает.
С транспортной реформой думали аналогично: давайте решим транспортную проблему – купим миллион автобусов, сразу найдутся уже готовые миллион водителей.
Обновление автобусного парка – это хорошо. Нам постоянно говорят про закупку очередной партии автобусов большой вместимости. А выйдешь в город – где они?
Стоят в гараже, насколько мне известно. Да, это неэффективное и даже нецелевое расходование бюджетных средств. Повторю, все наши материалы мы передали в правоохранительные органы. Один человек мне сказал так: «Дилара Закуановна, если реализовать все документы, которые вы передаете в правоохранительные органы, то останемся только мы вдвоем – все остальные уедут в Магадан». Но ведь работать кто-то должен остаться? Наверное, в этом какая-то логика есть.
Может, хотя бы точечно сажать?
Вопиющим фактам, конечно, должна быть дана соответствующая оценка.
Но мы не видим вопиющих уголовных дел.
Мы поднимаем уровень: мы работаем с Росфинмониторингом, который, в свою очередь, работает с Генеральной прокуратурой РФ. Это уже другой, гораздо более высокий уровень. По энергетике мне вообще пришлось к [Александру] Бастрыкину (глава СКР, – прим. ред.) «постучаться».
А что там в энергетике? Почему тарифы постоянно повышаются?
Это, кстати, ошибка: тарифы не повышаются. Тарифы устанавливаются более или менее в пределах колебаний. А то, что растет сумма в платежках – дело не в тарифе.
Мы проверили абсолютно все территориальные сетевые организации РБ, более того, они все у нас на ежегодном мониторинге. Что мы обнаружили. К налогообложению из всех энергообъектов принято всего 300. Объектов электроэнергетики гораздо больше, одних трансформаторов сколько – очевидно, не 300. И нет в этом перечне ни электростанций, ни гидроэлектростанций.
Начали искать. Попросили помощи у «Росреестра», они выгрузили нам два списка. Первый – порядка 5000 объектов по признаку «Энергетика», стоящие на учете в ЕГРН, и 2000 объектов, которые были выгружены по правообладателям.
Заходим в Госкомитет по тарифам. Так вот при формировании тарифов предъявляются 56 тысяч объектов. И когда я с сотрудниками ФСБ «занырнула» в ФНС (Федеральная налоговая служба, – прим. ред.), в декларациях я обнаружила совсем другую удивительную историю. Всего порядка 500 объектов было принято к налогообложению.
Кстати, энергетики вообще молодцы: они декларируют не свои объекты, потом сдают «уточненки» (уточненные отчеты, – прим. ред.). Им же все возмещается, включая налоги на имущество. Они сдают повышенную декларацию, приносят ее в составе тарифного дела, а потом назад «вертают» свои налоги.
Мухлюют?
Мухлюют. То, что объекты не зарегистрированы и не платят налоги – отдельная тема. Я посчитала: только налога на имущество энергетики ежегодно должны отдавать порядка 20 миллиардов рублей.
Когда я в стоимости не обнаружила ни одной гидро- и теплоэлектростанции, когда… Вот когда по «пьяной» дороге двигаетесь (ул. Сельская Богородская по дороге из Сипайлово в Инорс, – прим. ред.), там эти здоровенные колонны (трубы, – прим. ред.) стоят, я в кадастровом учете увидела их со стоимостью 11 тысяч рублей… Представляете, вот эта здоровенная «дура» стоит 11 тысяч рублей в целях налогообложения. Это вот что?
Это называется – 3 копейки налогов.
Да. Кстати, я тогда думала, что 11 тысяч – это мало. Есть объекты стоимостью 20 рублей.
То есть налоги они не платят, но с простых людей деньги дерут?
Это первое. А второе, наверное, интимная информация. Людям вкручивают не тариф. Людям вкручивают повышенное количество калорий. Если вы зададитесь вопросом: откуда перерасход, если ежемесячно вы примерно одно и то же количество калорий сжигаете. Зачем энергетики так некрасиво поступают?
Я была свидетелем разговора. Реплика прозвучала так: выборы надо финансировать. Энергетики – одни из спонсоров выборного процесса. И им необходимо эти затраты компенсировать.
В итоге-то компенсируем мы, простые жители республики.
Да. Сидякин пообещал, а компенсируем мы.
Миллиарды в мусоре
Передел мусорного рынка – ради чего?
Это колоссальные деньги.
Правда? Но ведь по классическому определению главная цель любого коммерческого предприятия – получение прибыли. А у наших республиканских регоператоров рентабельность близка к нулевой. Так ради чего?
Нормально у них все с рентабельностью.
Что значит, нормальная? Я читаю бухгалтерскую отчетность.
Художник так видит. Как видит, так и рисует. Принцип котловой базовый. Субъект весит столько-то в деньгах. Четко по нормативам РФ взвешивают каждый субъект исходя из численности и т. д. Несколько параметров участвуют. Дальше, условно говоря, этот котел, акционерный капитал делится между уполномоченным структурами, которые дальше вниз распределяют субподрядчикам за выполнение тех или иных работ.
В «мусорной» теме – это перевозка, контейнеры, аренда полигона ТБО. Соответственно, можно ничего не делать теоретически, нанять всех на субподряд и снимать основные сливки. Это классика: там могут появиться еще, условно, пять ненужных подрядчиков.
А «Дюртюлимелиоводстрой» зачем выжили с рынка? В чьих интересах?
Если вы посмотрите на наше правительство, вы не так уж много бизнесменов там найдете. Когда у нас образовались региональные операторы, они хоть и воевали друг с другом, обеспечивался некий баланс. Пока не возникла в головах мысль: а не сделать ли монополию, когда весь этот красивый «мусорный» котел будет в одних руках, когда при нулевой конкуренции будет полный контроль над рынком.
Раньше таким «великим» генератором идей был (Александр) Сидякин (экс-глава администрации главы РБ, – прим. ред.). В конце 2021 года он покинул свой пост в Администрации главы РБ. А кому он передал все бизнесы, ведь он столько тем начал? Соответственно, все перетекло в правительство. Далее кулуарная борьба.
А про «Дюртюлимелиоводстрой». Было указание премьер-министра Андрея Назарова обеспечить концентрацию всего «мусорного» рынка вокруг одного предприятия, я думаю, это будет «Эко-Сити». Работа, возможно, была начата еще раньше.
На всей территории Башкортостана?
«Дюртюлимелиоводстрой» стоял костью в горле, ему просто не давали заезжать машинами на полигон. И по факту вся северо-западная территория республики осталась без «мусорного» обслуживания.
Можно хоть как относиться к «Эко-Сити», но постановка нового оператора потребует колоссальных затрат. Это техника, заход на полигон.
От того, что поменяли шило на мыло, мусоросортировка не появится – ее еще строить.
А у «Эко-Сити» хватит ресурсов, чтобы покрыть всю территорию республики?
Это всего лишь название, «Рога и Копыта». Есть бенефициары этой структуры. Кто управляет «мусорным» рынком, тот и получит все дивиденды с этого бизнеса.
Продолжение следует.
Во второй части интервью Дилара Гундорова расскажет о том, чьей родственницей в правительстве РБ она является, как пытались эти связи использовать, что за геноцид едва не случился во время пандемии коронавируса в республике, кто будет решать, идти ли Радию Хабирову на второй срок и когда Андрей Назаров станет главой Башкортостана, и еще многое другое.
- В Башкирии "золотой гаишник" пойдет под суд за 55 эпизодов взятки
- В Уфе суд вынес приговор экс-сотруднику "Башавтотранса", обвиняемому в коррупции
- В Башкирии коррупционное дело мэра города нашло еще одного обвиняемого
