«В дом заносили скелеты»: как в Уфе живет последняя семья из «гнилушки» напротив древнего Городища-II

В 50-х годах XX века в квартале Кировского района Уфы нашли останки древней крепости. Уфимцы знают это место как городище Уфа-II. Часть старых домов на месте музея-заповедника снесли, но один рядом остался. Знаменитые археологические раскопки уфимского городища велись практически во дворе дома №130 на улице Пушкина. В нулевые годы людей отсюда начали спешно расселять, в 2012 году здание признали аварийным. В 2019 году обследование УЖКХ показало, что дом изношен на 80%, есть вероятность обрушения конструкции, однако здесь до сих пор продолжает жить семья.

Мы побывали в гостях у Ильсии Минисламовны – хозяйки той последней квартиры-«гнилушки» на Пушкина. Она вспомнила, как жители соседствовали с археологами, и ответила, обливали ли местные их помоями.

Красочный фасад и гнилое содержание

Самый конец улицы Пушкина на пересечении с Воровского огорожен длинным зеленым забором – на территории за ним раскопки. А рядом стоит дом Ильсии Минисламовны. На многих картах он указан неправильно, как Пушкина, 130/1 (прежний адрес), поэтому наш таксист долго плутал в окрестностях, прежде чем остановиться у двухэтажного красного здания. Фасад дома казался внешне прекрасным: постройка дореволюционного периода, как в центре Уфы. Чуть подкрасить и отремонтировать – можно хоть музей открывать, туристов водить, благо, и музей-заповедник рядом. Однако, если пройти чуть дальше во двор, видно, что часть окон забиты, фасад начинает рушиться, а крыша пошла волнами.

Во дворе нас встретила Ильсия Минисламовна – невысокая женщина 51 года. В жаркий апрельский день она была единственным человеком во всей двухэтажке на 16 квартир. Хозяйка устроила нам экскурсию по дому.

– Видите, заделана стенка веранды? – сказала женщина. – Это мы забили. Однажды заметила, что кто-то отодвинул стенку под дырой. Испугалась, думала, человек залез под веранду. Но следов людских не нашла, только собачьи.

– А вот балкон, – продолжала Ильсия Минисламовна. – Стройка была, машиной задели, снесли.

Мы прошли мимо полного мусорного бака.

– У нас всю зиму не вывозили мусор – машина не могла заехать во двор из-за снега, а его тоже не убирают. Коммунальщики отказываются нас обслуживать. Надо бы позвонить, сказать, что снег растаял – пусть вывозят.   

«Оставлять квартиру страшно – пожара боимся, воры залезут»

Мы зашли к Ильсии Минисламовне домой – место очень колоритное. Квартира №7 размером всего в 20 квадратов. Сначала прошли по небольшой веранде, между ней и комнатой – стеклянное окно, а за ним – засушенные цветы. Дальше зашли в кухоньку, где помещается обеденный стол, плита, холодильник, умывальник и кран. Течет вода только холодная. Туалет – на улице. И через кухню можно зайти в комнату-спальню.

– Мы моемся у соседей. Они наши родственники, сделали себе душ, – рассказала хозяйка дома.

Ильсия Минисламовна переехала в эту «гнилушку» больше тридцати лет назад из деревни. Тогда девушка проживала сложную ситуацию: родителей не было, воспитывали ее тети. Они же с 1988 года прописали молодую племянницу в квартире на Пушкина. Тогда там проживало много людей.

– Я молодая была, студентка, меня все устраивало. В БГУ доходила минут за 20, на троллейбусе ездила. Сейчас эта улица спокойная, народу нет. А тогда все дома на Пушкина застроены были, жило много пьяниц, наркоманов. Боишься, когда видишь, а так – ходишь. Собаки стаями бродили. Говорят, когда дом возводили, у строителей были собаки. Конечно, страшновато иногда становилось: псы, люди непонятные, – рассказала Ильсия Минисламовна.

После учебы женщина вышла замуж и начала снимать квартиру в доме поблизости. Когда в 2005-2007 году началось расселение, молодая Ильсия с семьей снова перебралась на Пушкина. Жила с бабушкой-ветераном тыла, но позже родственнице дали квартиру, и она выехала. Постепенно люди из дома съезжали на новое жилье, Ильсии Минисламовне тоже предложили переезд, но у нее возник свой спор. Седьмая квартира числилась как подсобное помещение к первой квартире, принадлежащей родственникам женщины. В 2010 году семьи доказали, что их жилье – это две квартиры: у них разный вход, между ними большое расстояние, поэтому и расселять владельцев нужно в разные квартиры. С тех пор прошло 13 лет. Все жильцы расселились, а Ильсия Минисламовна из раза в раз получает один и тот же ответ от Минимущества РБ: ищем деньги на ваше жилье.

Семья из первой квартиры, которая принадлежит двоюродному брату Ильсии Минисламовны, снимает другую квартиру – они лишь изредка заезжают на Пушкина. А наша собеседница, ее муж и дочь остались здесь. «Гниль» дома дает о себе знать: в помещении холодно из-за межкомнатных стен, и, хотя полы утеплены, приходится ходить в теплом костюме зимой; под обоями осыпается штукатурка, печь пошла трещинами, и газовые трубы уже требуют замены.

– Здесь уже ничего не охота делать, да и смысла нет, – сказала Ильсия Минисламовна. – Но и оставлять квартиру страшно. Зимой надо за газовой печью следить. Проводка тут какая, не знаю, пожара боимся. Трубы для воды текут. Да и воры много раз в дом залезали. Все рушится, плесневеет, сырость. Делать никто не будет: нас больше не обслуживают коммунальщики. Мы относились к УЖКХ, они передали в Минимущества. Как дальше выживать, не знаю.

Семья Ильсии Минисламовны пробовала и иным путем получить жилье. Стояли в очереди на адресное расселение, но их оттуда сняли: там жилье дают городское муниципальное, а у Ильсияр оно государственной собственности. Мужу женщины – пенсионеру МВД – тоже полагалась квартира, но в прошлом году и его сняли с очереди: у мужчины остался от умерших родителей старенький дом в деревне.

«Археологи в дом скелеты заносили»

Чтобы показать, насколько дом прогнил, хозяйка повела нас вглубь здания – по заброшенным квартирам. Мы вернулись к подъездной двери. И женщина начала тянуть за стену, где, как я думала, просто висела вешалка. Стенка оказалась дверью на второй этаж. Мы поднимались по старым деревянным ступеням и в полумраке освещали себе дорогу фонарями. На лестнице стояли мешки и стулья. Коридор наверху между квартирами был завален разным мусором, окна заколочены, а в дальнем конце частично отсутствовал пол – только доски лежали.

Мы вошли в самую ближайшую к нам квартиру.

– Сюда археологи заносили скелеты, – рассказала Ильсия Минисламовна.

– Скелеты? – переспросили мы.

– Да, кости какие-то, наверное, уж не людей, кирпичи с раскопок. Раньше здесь много народу ходило, студенты. Даже ночевать в доме нашем пытались. Археологи нам не мешали. Наоборот, спокойно, когда есть кто-то. Но мы не общались с ними. Точнее, они, конечно, мешали. Я так думаю, из-за них мы тут сидим, землю никто не берет, археологи землю не отдают. В последнее время они перестали на раскопки приходить. Немножечко только уберутся и уйдут.

Наш коллега, который занимался раскопками на городище-II в 2004 году, объяснил, что культурный слой археологи бы не стали складывать в доме, но могли приносить в здание разный мусор, в том числе кости скотины. Также он отметил, что в это время между археологами и местными жителями был конфликт. «В нас камнями кидались и поливали разным. Думали, наверное, что мы их в никуда выселяем. Но их и без нас выселяли: дом аварийный», – рассказал коллега.

В квартире мы увидели пустые комнаты без дверей с дырами и облезлой краской на стенах. Пол здесь отодрали коммунальщики, чтобы в пустующие помещения не заселялись бомжи, объяснила Ильсия Минисламовна. Окна во всех комнатах были забиты деревянными досками.

– Все муж делал, – рассказала женщина. – Я уж не помню, сколько раз к нам лазили воры.

Мы ходили из комнаты в комнату. Видели там кое-где оставленные выключатели, детские ботиночки. В одной квартире потолок протек. В другой стояла гора вещей возле окна – тоже защита от воров.

– Под этой печкой наша находится. Видите, тоже трещины. Поэтому не знаю, есть ли смысл нашу чинить, – рассказывала Ильсия Минисламовна.

– Эту гору кирпичей я сама передвигала, потому что внизу потолок рушится. Тяжести чтобы не было сверху, – продолжала женщина. – Видимо, когда они ремонтировали печку, все раскидали.

Заброшенные квартиры были намного больше крохотного жилья Ильсии Минисламовны. Но соседи, с ее слов, тоже жили большими семьями. Мы закончили осмотр комнат на втором этаже и вышли на улицу. Яркий свет забил в глаза.

«Если трубы прорвет, не знаю, что будет»

Мы прошли мимо заделанной веранды к следующей двери подъезда. За годы без жильцов она заросла малиной.

– Не помню я, когда в последний раз для нас коммунальщики что-то сделали, – говорила Ильсия Минисламовна. – Лет 10 назад мы зимой обращались насчет воды. У соседей в квартире пытались отремонтировать трубы – и в подпол потекло. Вода замерзла. Но пока к ним обратишься, разве дождешься? В итоге лет пять назад муж сам проложил пластиковые трубы. Я из-за воды боюсь. Общие трубы, наверное, заржавели. Если прорвет, не знаю, что будет. Коммуникация вся устаревшая.

В подъезде и комнатах пахло гнилью и сыростью. Вскоре мы поняли, почему. Трубы протекли. «Я тоже здесь давно не была. Не знала. Муж приедет с вахты, разберется», – сказала женщина.

Через следующий подъезд и квартиру также проходили трубы. На потолке мы увидели огромную дыру – однажды из-за влажности штукатурка свалилась и повредила водную коммуникацию. Теперь трубы лежат под деревяшками на случай, если такая история повторится.

– Здесь тоже долго не выезжали, – рассказала Ильсия Минисламовна. – Жил пожилой мужчина. Наверное, он все окна забил.

Показала наша собеседница и обратную сторону своей печки. Около трех лет назад в этой квартире сорвало кран, но этого никто не заметил – с другой стороны все стекало. Теперь на стенах образовалась черная плесень.

Подниматься на второй этаж мы уже не стали – это было небезопасно. После посещения квартир все руки оказались в пыли, и было тошно от увиденного.

Как будут развивается события, покажет время. Но, как видно из результатов обследования здания от УЖКХ, находиться в доме нельзя: почти 50 лет в усадьбе не проводили капремонт и ремонт инженерных сетей, дом может обрушиться в любой момент. В заключении указано, что «рекомендуется снос».

• Пруфы.рф уже делали репортаж из изнанки центра Уфы. Вот в каких нечеловеческих условиях вынуждены жить люди в домах культурного наследия. Ситуация почти такая же – от «гнилушек» отказываются местные домоуправления, но расселять людей не спешат.

• Возле городища Уфа-II задумали строить храм, однако эта идея не понравилась археологам. Вот в чем проблема.