До первой катастрофы
– Сергей Григорьевич, скажите, есть города с такими же геологическими проблемами, как у Уфы?
– В Башкирии вся территория, от Бирска и до Салавата, находится в зоне развития опасных геологических процессов – карстовых. Причина – под всей этой территорией расположены пермские отложения, которые представлены переслаиванием известняков, гипсов и ангидритов. Эти породы очень хорошо растворяются, особенно в зоне развития грунтовых вод, то есть идет постоянный карстовый процесс. В том числе и в Уфе.
В мире есть города, построенные в горной местности, в болотистой, в сейсмоопасной зоне. Например, в Японии часты землетрясения, но они приняли это как должное, научились с этим жить, начали строить дома, которые не разрушаются.
И нам тоже надо научиться жить с этим. Проблема есть, она никуда не исчезнет, но ее нельзя замалчивать. Карстовые процессы идут постоянно, ежеминутно. Не обращать на них внимания – так и до большой беды недалеко.
– Говорят, что под Уфой есть подземные реки, которые размывают известняк?
– Подземные «реки» под Уфой есть, но они не такие, как вам представляется, это не та картинка, которая вырисовывается у всех в голове. Подземная река – это не ручей, который течет по пещере. Это вода, которая пропитывает толщу твердой породы, находится внутри горных пород – песчаников, известняков, гипса и т.д. Этот водоносный горизонт залегает под всей Уфой – то есть вся толща ниже зоны аэрации пропитана водой. Вода движется в зависимости от уклона или давления в зоны разгрузки, либо в реку Белую, либо в реку Уфимку. В каких объемах, с какой скоростью – точно мы не знаем.
Процессы как шли, так и будут идти. Мы не будем обращать на них внимания до первой катастрофы. Вот рухнет дом – тогда сразу вспомнят и будут искать виноватых.
– То есть как это – рухнет? При строительстве проводят исследования, ищут устойчивую поверхность.
– Объясняю. Например, построили новый высотный дом, провели предварительные инженерно-геологические изыскания – все нормально. А рядом стоит пятиэтажка, скажем, 1970-х годов постройки. А под ней уже образовалась карстовая полость. Физика твердой среды такова, что если полость образовалась под старым домом, и он обрушится, значит, и этот высотный дом, под которым, кажется, все нормально, рухнет тоже. Вот дома на многострадальном Индустриальном шоссе, которые сейчас пытаются расселять. Они 1970-80-х годов постройки где-то. Разве в то время плохо работали строители? Ни в коем случае. Почему же они разрушаются? Потому что геологическая среда «живая». С той поры как дом построили, под ним карстовые процессы продолжались и продолжаются, образовалась полость, вот он и рушится.
Тоннель городу не опасен
– В Уфе обрушилась техническая часть тоннеля Восточного выезда. Многие поначалу подумали, что это карст. Говорят, что там раньше были штольни, где добывали известняк. А если он там залегает, то он как раз водой легко размывается?
– Я геолог, не строитель, предполагаю лишь, что строители – очень ответственные и профессиональные люди, они продумали и просчитали все варианты. Говорить о строительстве Восточного выезда, как о некой угрозе, я бы не стал. Специалисты наверняка знают особенности геологического строения в этом месте.
Не думаю, что тоннель может сильно повлиять на карстовые процессы Уфы в текущем времени. Даже штольни не могут повлиять. Думаю, что причина обрушения – точно не карст.
– Когда заработает тоннель, там могут быть вибрации… Повлияет ли это на близстоящие дома и медицинские учреждения (городская больница №21 и клиника «Мать и дитя»)?
– Все тоннели строят по принципу метро, то есть арочные. Чтобы добиться вибраций, которые могут каким-то образом повлиять на стоящие рядом здания, танковые колонны надо гонять ежесекундно туда-сюда (это, конечно, преувеличение)… Если даже большегрузы будут там ездить, это все равно не те вибрации, которые могут чему-то навредить. Проблема не в том, что строительство этого объекта может разрушить больницу – нет, конечно. Вопрос в том, что будет дальше, лет через 10–15.
Метро строить можно!
– В Уфе смогли проложить тоннель такого размера для авто. Почему невозможно построить таким же способом метро?
– Чтобы построить тоннель на локальном участке, нужно лишь изучить этот локальный участок. А чтобы построить метро – надо изучить всю территорию Уфы. И это то, что мы, ученые, предлагали властям – создать цифровую модель подземной части Уфы. Я озвучил проект впервые еще в 2017 году. Звучит он так: «Цифровая модель геологического пространства под урбанизированными территориями Республики Башкортостан».
Суть в следующем: в течение всего времени строительства на территории Уфы накоплен огромный материал по строению геологического пространства под городом, и его нужно перевести в электронный вариант, чтобы процессы под Уфой можно было анализировать. Вы понимаете, сколько домов в городе? Чтобы каждый дом построить, строители бурят скважину, и не одну, а несколько. Затем застройщики сдают свои материалы в мэрию со всеми отчетами, что они пробурили, что нашли, как они это делали, что там лежит.
Сейчас на территории Уфы свыше 17 тысяч пробуренных скважин. Все, что было внесено в архив в раннее время, хранится на бумажных носителях, и оно может пропасть. Эти материалы надо срочно оцифровать, иначе они погибнут. Тогда придется бурить снова. А каждое бурение – это запредельные деньги.
– Настолько актуальна информация о том, что пробурили 20 лет назад?
– Специалисты Института геологии разберутся, актуальны эти данные или нет. Например, есть старая скважина и новая скважина, и они между собой почему-то не бьются. Мы разберемся, почему так происходит, и скажем, что здесь, оказывается, не вот так вот надо рисовать, а совсем по-другому.
В итоге на геологической модели территории Уфы мы выделим условно оранжевую, желтую и зеленую зоны. Оранжевая – не подходи, не строй ничего, укрепляй то, что там уже стоит. Желтая – укрепляй и строй. Зеленая – можно строить, сколько хочешь и что хочешь. Более того, современные технологии позволяют через систему наблюдательных скважин, расположенных по соответствующей сетке, видеть на экране компьютера, куда у вас вода течет, сколько и чего она выносит и как меняется геологическая обстановка в реальном времени.
Этот проект настолько многогранен, что когда мы обсуждали его среди специалистов из разных отраслей, каждый находил для себя то, что ему надо. Предположим, решат строить метро. Чтобы заложить ветку, например, от улицы Карла Маркса и до кинотеатра «Победа» в Черниковке, представляете, сколько надо участков изучить. А если будет электронная модель подземной Уфы, не надо бурить 17 тысяч скважин, автоматически компьютер сам рассчитает оптимальный вариант траектории ветки метро с учетом имеющейся информации о составе геологической среды. И уже потом лишь надо будет уточнять. Пока нет такой модели, мне представляется невозможным думать о метро.
– То есть, в принципе, метро можно в Уфе строить?
– Да, безусловно, но, думаю, очень дорого будет.
– В Уфе есть карта карстовых провалов, она устарела?
– Нет, это не та карта, это несерьезно. Нужна нормальная геологическая карта Уфы с разрезами по профилям, а еще лучше модель геологического пространства.
Ученым нужно финансирование
– У нас очень много застройщиков-депутатов. Почему они не лоббируют эту тему?
– Мы перед докладом на стройчасе (заседание в правительстве РБ по вопросам в сфере строительства – прим. ред.) как раз собрали всех, кто заинтересован – МЧС, строители – все они нас выслушали и сказали, что это действительно нужно. Потому что строители получали бы огромный объем информации. Когда застройщику выделяют участок, он обязан там пробурить около двух десятков скважин (в зависимости от величины участка). Но если будет геологическая модель, то застройщику дадут сразу готовое внутреннее строение этого места. И он должен будет пробурить уже не 20 скважин, а всего четыре штуки (условно). Они в этом тоже заинтересованы.
– Какова стоимость этого проекта?
– По сравнению с тем, на что тратят деньги, смешная сумма. Предполагалась на три года сумма меньше 300 миллионов рублей вместе с созданием отдельного центра контроля опасных геологических процессов в составе Академии наук РБ и на базе «Архстройизысканий». Эта компания и сейчас проводит замеры зданий школ, детсадов, домов – трещины отмечают и ведут наблюдения, но уже постфактум. Мы должны были бы в этом центре осуществлять научное руководство проекта геологической модели. И тогда центр мог бы уже предупреждать, а не постфактум отмечать трещины. Мы обратились в правительство – дальше дело застопорилось.
А планировали мы сначала изучить Уфу, а потом перейти на всю территорию Башкирии – идти в Стерлитамак, Салават, Ишимбай, потому что там химические и нефтехимические предприятия, которые строили еще в 40–60-х годах. Не дай бог, если там что-то обрушится…
