Возле гаража за Иглинской районной больницей стоит лимонного цвета потрепанный автомобиль скорой. В нем копошатся двое мужчин в рабочей одежде, ими руководит третий. Возле скорой сиротливо болтаются две каталки. Создается впечатление, что мужчины проверяют машину на исправность, ее двери то открывают, то захлопывают снова и снова. Говорят, в больнице предстоит проверка. Стоявшие возле гаража три автомобиля были в свое время списаны из Республиканской станции скорой медицинской помощи и центра медицины катастроф, теперь они обслуживаются тут, в Иглинской ЦРБ. Возможно, в автомобилях найдут какие-то несоответствия, например, скрученный одометр. А может, ничего не найдут. Все зависит от того, как пройдет проверка.
За этим автомобилем стоит еще один, белый, а за ним под брезентом спрятана искореженная груда металла – это то, что осталось от третьей машины, в которой ехали водитель и фельдшер в ночь на 18 августа. Они отвезли в ковид-госпиталь Уфы, что в 20 километрах от Иглино, пациента с коронавирусом, и сразу понеслись на следующий вызов уже в само село по трассе М5. В 4 часа утра автомобиль скорой без каких-либо следов торможения врезался в стоящий на аварийках на правой стороне дороги КамАЗ.
С тех пор что-то тревожное поселилось в иглинской больнице. Эта тревога как будто чувствуется возле того самого, спрятанного на задворках, искорёженного автомобиля.
– Нет, не знаю, – говорит заведующий гаражом Иглинской ЦРБ на вопрос о том, что будет с машиной, а на вопрос, виноват ли водитель, отвечает, – идет расследование, мы ничего не можем сказать. К техническому состоянию машин по скорой нет нареканий.
Мужчина отходит в сторону, грустно смотрит в землю.
«У нас будут дети красивые, как ты»
«Я хочу покушать. Я голоден» – такие сообщения присылал фельдшер своей невесте Ильвине в 11 вечера. На дежурство он заступил в 8 утра. С собой взял контейнер с едой. К еде за сутки так и не притронулся.
«Меня все достало. Освободилось место в «орджанику» (Орджоникидзевская подстанция скорой помощи в Уфе – прим. ред.)», – написал он в 00:30 ночи невесте, и это были его последние сообщения. «Быстрее иди туда», – посоветовала Ильвина Низаева и легла спать.
В последнее время он часто говорил, что хочет уволиться. Часто жаловался на условия работы. Нагрузка большая, интенсивность высокая, платят мало. За 9 последних дежурств с переработками, которые не учитывались в табеле, а это почти месяц работы, молодой мужчина получил 36 тысяч рублей.
– Мы ездим по 600 километров в день. Как до Ижевска доезжаем каждый день, – говорил Дамир, характеризуя нагрузку на бригады.
Жили Дамир и Ильвина уже вместе в большом частном доме у ее родителей, прочли никах (мусульманское венчание – прим.ред.), готовились расписаться, Дамир взял маленькую квартиру в ипотеку рядом со строящимся хосписом под Уфой, делал там ремонт. Планировали детей. «Хочу таких же красивых, как ты», – говорил он. К открытию хосписа будущие супруги написали заявление о приеме на работу. Вместе планировали отпуск. Успели съездить в Казань, фотографии оттуда – последние в его жизни.
Дамир Хисамутдинов. Фото из личного архива
– Он мечтал хоть раз на море съездить. Планировали после его увольнения, – говорит Ильвина, глядя на фото. – Мы были друг другу назначены судьбой. Я никогда не встречала таких людей. Жизнь очень жестокая, забрала у меня самое дорогое – мою любовь, мое сердце, мою душу, мое солнце.
Дамир родом из Туймазов. В Иглино у него не было ни родственников, никого. Приехал он туда, как будто судьба привела – случайно. Увидел по объявлению, что требовались фельдшеры с зарплатой в 40 тысяч рублей. В 2017 году, когда это происходило, это были хорошие деньги. Молодой человек снял холодную квартирку в Иглино и начал работать. Платили, как выяснилось, гораздо меньше. На 5 курсе обучения в медколледже он уехал в армию, отслужил, по возвращении доучился, поработал месяц в родном городе Туймазы, а после снова вернулся в Иглино, будто что-то его тянуло сюда.
В Иглино молодого фельдшера помнят, как отзывчивого, доброго, внимательного к пациентам, будущий врач буквально «таскал на себе людей». Однажды он приехал на вызов к умирающей бабушке Ильвины.
– Он зашел, улыбается, – говорит мама Ильвины. – Внимательный, добрый, отвез нас с моей мамой в 21-ю больницу, ждал, когда оформят, заботился, не бросил. А через год мы увидели его в приемной комиссии БГМУ (Башкирский государственный медицинский университет – прим.ред.). У меня дочь поступала, и он тоже. Оказалось, они в один поток попали и даже в общежития заселились напротив друг друга. Как будто судьба.
«К водителю претензий нет, но есть обида»
18 июля 2021 года Ильвина проводила Дамира на работу к 8 утра.
– Никакого предчувствия не было, все как обычно, – вспоминает Ильвина. А в 4 часа ночи ей позвонили, и она сорвалась на место ДТП.
Видеорегистратор женщины, которая ехала за скорой, записал момент столкновения. Она же как свидетель аварии рассказала, что водитель, Михаил Медведев, был еще жив в течение получаса – он успел рассказать очевидцам, что уснул за рулем.
Дамир скончался сразу, на пассажирском сиденье у него не было шансов.
– Если бы он находился в салоне, был бы жив, – уверена Ильвина. – Если бы я знала, что так будет, я бы его не отпустила. Я не знаю, как все произошло, либо он уснул от голода и усталости, либо сидел в телефоне и не обратил внимания на то, как машину повело. Надеюсь, он не успел испытать ужаса, не успел осознать, что сейчас его жизнь оборвётся навсегда.
Однажды Дамир сказал Ильвине, что когда станет полноценным врачом, никогда не будет по ночам дежурить, всегда будет ночевать дома. А уже после случившегося явился во сне – показывал ей аварию и говорил: «Они хотя бы жить будут». Что все это значит, остается только гадать.
– Обида на водителя, конечно, у нас есть. Он был с Улу-Теляка, не наш, не иглинский. С Медведевым в бригаду он попал случайно. Не скажу, чтобы Дамир не доверял ему. Они не дружили, не общались, просто случайно попали в одну бригаду. Я не знаю, почему водитель уснул. Я не могу судить. Но обида есть и на него, и на руководство больницы за то, что они не давали работникам отдохнуть, за то, что недоплачивали...
В соцсетях начали предполагать, что водитель подрабатывал где-то еще, так как зарплата водителя скорой – мизерная. Высказали даже подозрение, что Медведев мог быть с похмелья. Ни то, ни другое не было правдой.
В это время…
В Иглинском районе две станции скорой помощи, и самое сложное – это центральное, иглинское направление. Михаил Медведев с 2017 года работал в улу-телякской амбулатории и числился водителем на улу-телякском направлении, которое считается более легким по сравнению с Иглино.
В тот день ближе к вечеру Михаил с досадой узнал, что ему придется ехать в Иглино.
– Вечером он нажарил сала, хотел взять на работу, – вспоминает гражданская жена Михаила Лидия, – а когда узнал, что его поставили в Иглино, а не на Улу-Теляк, очень расстроился. Сало так и не взял. Он всегда говорил, что, если в Иглино отправили, еду брать бесполезно, и просто ничего не ел на работе, потому что некогда. Извините, им некогда было даже по мужским делам сбегать.
– У нас проблема с водителями, не хватает автотранспорта, фельдшеров, – комментирует неожиданную рокировку водителей фельдшер Александр Уразбаев, руководитель ячейки профсоюза «Действие» в Иглинской ЦРБ. – Его выдернули в Иглино с Улу-Теляка, потому что у нас все взаимозаменяемо. В Улу-Теляке как раз вышли два водителя на двух машинах и один медик (фельдшер), а в Иглино, наоборот, два медика и один водитель. Поэтому Михаил поехал туда.
Михаил Медведев
Когда к смене приступает новый водитель, он проходит медосвидетельствование, ему измеряют давление, проводят через алкотестер, спрашивают состояние. Какие показатели были у Михаила Медведева, сказать трудно. В последний вечер Уразбаев созванивался с Медведвым после того, как тот прошел осмотр врача, и вроде все было нормально. Михаил сообщил Уразбаеву, что уехал в рейс с фельдшером из Иглино.
Фельдшеры в Иглинской ЦРБ работают сутки через двое, а водители – 12 часов через двое суток. Поэтому в 8 вечера к вышедшему на смену Михаилу Медведеву из другого автомобиля скорой пересел Дамир Хисамутдинов вместе с чемоданчиком.
– Михаил был очень аккуратным водителем. Я ездила с ним, это просто кайф, он спокоен, легко и плавно водит, как рыба в воде – он такой за рулем, – говорит местная жительница Анна.
– У него был неагрессивный стиль вождения, – подтверждает Уразбаев. Он помнит его как очень спокойного водителя, аккуратного. Еще один фельдшер анонимно подтвердил, что предпочитал ездить именно с Михаилом, потому что он за рулем очень внимателен и сконцентрирован.
В коллективе говорят о Медведеве как о душе компании Он был отзывчивым, доброжелательным. Его могли дернуть на работу в любое время, зная, что он точно выйдет.
В последний, ковидный, год Михаил боролся за зарплату, ковидные выплаты, безрезультатно, поэтому он был постоянно в поиске новой работы. Но в Улу-Теляке найти ее было практически невозможно. Дополнительного заработка у него тоже не было.
Центр села Иглино, улица Ленина
– У меня выслуга, пенсия, поэтому и зарплата побольше, могу позволить себе угощать водителей кофе, – говорит Уразбаев. – Периодически я покупал кофе водителям, потому что у них не было денег. Мы сравнивали как-то, сколько получает водитель мусоровоза, получалось 35 тысяч, а водитель скорой – 20 тысяч. Это разве правильно, тем более для такой серьезной работы? На что хватит такой зарплаты для мужчины, у которого семья? Миша рассказывал, что у него долги в продуктовых магазинах – в тетрадке. Говорил, что сильно экономит на продуктах, мучился от этого. Мотоблок в кредит взял, мечтал свою старенькую «десятку» на что-то новое поменять. Но для него это было нереально.
Жил Михаил уже 8 лет с гражданской женой, у которой двое детей от первого брака. Лидия говорит, что детей он полюбил как родных, всегда старался им что-нибудь купить.
– Когда он устраивался на работу, его зарплаты нам хватало, а потом начали урезать – убрали «носилочные», за ремонт перестали доплачивать, – говорит она. – На условия работы он стал жаловаться: что переработки не оплачиваются, что машины старые. Если перерабатывали сверх нормы, это не оплачивали. У них не было времени поехать покушать, с вызова – на вызов. Последние 2 месяца по 200-300 километров ездили. Очень уставали. Они часто диспетчеров просили: «Дайте нам хоть на базу заехать». Но в ответ слышали: «Последний вызов примите и заедете». А потом опять что-то случалось.
– Устают все страшно, – говорит Уразбаев. – Я сам сейчас в отпуске, но от коллег слышал, что позавчера вообще одна бригада была в Иглино на весь район. Они утром приехали, выползли из машины и попáдали.
Лидия признает, что в последнее время Михаил сдался, здоровье стало подводить.
– Он жаловался на давление. Рабочее давление у него повышенное – 140-150, он себя так комфортно чувствовал. А после прививки началось: давление падает до 50, сердцебиение участилось, голова болит. Недели две отнималась рука, слабость была.
Один из фельдшеров, который часто ездил с Михаилом, говорит, что вакцинация в больнице проходила в середине лета. Другой врач из поликлиники подтверждает это. Александр Уразабев вспоминает, что после прививки Михаил говорил о головных болях и жаловался на самочувствие, но на работе старался держаться, больничный не брал.
На вопрос, не злоупотреблял ли он алкоголем, все как один заявили, что Михаил вообще непьющий.
– Он трезвенник, не пил вообще. Уже лет 15 как не пил, он говорил: я свое уже выпил. Самое крепкое, что он пил – это квас и кефир, кофе, – добавляет его супруга.
Парадокс иглинской больницы: не верить главврачу нет оснований
Иглинский район в плане медицинского кадрового дефицита – аномальная зона. Сказывается близость к Уфе: от северной точки города до села всего 20 километров. Врачи предпочитают работать в Уфе, чем в районной больнице. В основном из-за разницы в зарплате.
Усугубляет ситуацию то, что в районе в последнее время произошел значительный скачок численности населения. За последние 30 лет население увеличилось почти вдвое. И теперь там проживает более 66 тысяч человек. К тому же район привлекателен для дачников, огромное количество людей, прописанных в Уфе, проводит лето там, создавая дополнительную нагрузку на здравоохранение, в основном, на скорую помощь.
Жанна Карунас, главврач Иглинской ЦРБ отказалась говорить с корреспондентом
По нормативам в районе сформирован 21 терапевтический участок. Норма – один терапевт на 1700 человек взрослого населения. В реальности их значительно меньше. Из-за нехватки терапевтов нагрузка ложится на бригады скорой. Но и тут проблема – не хватает и фельдшеров. В районе их 15. Получается сформировать в лучшем случае четыре бригады скорой.
– Нам нужно шесть-семь бригад скорой, – говорит Уразбаев.
В 2018-м в Иглино закрыли роддом, отчего нагрузка на скорую возросла еще больше.
– Скорую ждёшь по 3-4 часа. Временами думаешь, что в один прекрасный день и не дождёшься, так как давление 240/120 и выше бывает. А кому приехать-то, если, бывает, на весь Иглинский район одна машина скорой, это же вообще беспредел, – говорит местный житель.
– Мы ждали скорую 11 часов, – свидетельствует жительница Елена Кузьмина.
Во дворе Иглинской ЦРБ
Многие пишут, что не дожидаются скорой. А те, кто дожидается, часто уже агрессивно настроены.
– Мне стыдно перед пациентами. Это трудно, – признается Уразбаев. – Скорую они ждут часами, и когда мы приезжаем, нас встречают с кулаками. Угрожают, говорят, будем жаловаться в Минздрав. Мы им говорим: жалуйтесь.
У руководителя медорганизации – главврача Жанны Карунас – сложная задача: отбиться от шквала критики, однако она вместо этого предпочитает отрицать проблему и подозревать окружающих в том, что ее хотят лишить должности.
Пока и Минздрав Башкирии мало что может предложить жителям. На вопросы СМИ в ведомстве упорно отвечают, что проблема решается. Судя по ответу пресс-секретаря Минздрава Софьи Алешиной, больница недавно даже пополнилась кадрами – трудоустраивают аж 20 специалистов, среди которых врачи и фельдшеры. А информация о массовом увольнении терапевтов, по мнению Минздрава, является недостоверной, так как «согласно штатному расписанию, утверждено 18 единиц врачей-терапевтов участковых, 16 из которых заняты физическими лицами (в том числе 4 сотрудника находятся в отпуске по уходу за ребенком). За 2021 год уволились два врача-терапевта, а принят 1 человек <…> Фактически прием ведут 8 терапевтов», – говорится в ответе ведомства. Такой же ответ давала в СМИ Жанна Карунас.
Двор Иглинской ЦРБ
Получается парадоксальная ситуация: Минздраву не верить главврачу нет оснований, сомнений ее словам в ведомстве вроде как и не придали. Жанна Карунас даже написала заявления в прокуратуру и МВД с просьбой возбудить уголовные дела на журналистов и общественников за распространение недостоверной информации о массовом увольнении врачей. По словам главврача, прием ведут восемь терапевтов.
Но если все так, это не объясняет, почему невозможно записаться на прием, почему опрошенные иглинцы как один говорят, что вызвать скорую нереально, и почему десятки комментариев в соцсетях буквально кричат о том, что люди не могут получить медпомощь.
Сами терапевты анонимно подтверждали, что прием ведут только четыре специалиста. Но в реальности все оказалось гораздо хуже.
И это все
31 августа мы посетили Иглинскую ЦРБ в два часа дня. В поликлинике даже после обеда оказалось очень людно. Люди устало смотрели в пустоту. С порога именно в этот момент выбежала женщина, она кому-то звонила в слезах.
– Хотела проскочить, чуть не побили! – На это громко прозвучавшее заявление сидящая на вахте женщина хмыкнула. Говорят, драки здесь часто случаются в очередях к терапевтам.
В день на 31 августа на табло числилось семь терапевтов. Из них прием в эти сутки в разное время вели четыре.
Мы уточнили информацию у администратора поликлиники.
– У нас два врача на приеме. Терапевт Шарафутдинова на выезде, Темников принимал с 8:00 до 13:00, Мухамадиев принимает сейчас с 10:00 до 14:45, и Гилязев будет принимать с 15:00 до 19:45, – ответила на вопрос корреспондента Пруфы.рф администратор Зулия Каримова.
– Это все? А где 18 терапевтов? Сколько всего, получается?
– Вот все… Шарафутдинова на выезде, Темников, Мухамадиев и Гилязева… – только и повторяет администратор. – Фельдшер в 28-м кабинете еще есть. Завтра он уходит в отпуск.
Получается, трое врачей в течение дня в разное время сидели на приеме. По факту на момент нашего прибытия на 66 тысяч населения Иглинского района на приеме сидел один врач-терапевт.
Жанна Карунас в тот день, по сообщению медиков больницы, была на месте. Однако в приемной секретарь заявила, что не может пропустить к главврачу, посоветовав брать все комментарии и интервью в Минздраве. Затем добавила, что главврач на выезде.
Уже когда мы вышли в коридор, услышали, как она позвонила главврачу. «Я сказала, что вы на выезде и посоветовала обращаться в Минздрав», – послышался ее голос.
Из кабинета Карунас так и не вышла. Вышла секретарь и сообщила, мол, ее нет на месте.
***
Михаила хоронили 20 августа в Улу-Теляке. Лидия говорит, что не видела среди пришедших людей сыновей Михаила. Они давно уже выросли и, возможно, уехали из села.
Похороны Дамира прошли 19 августа в Туймазах, где живут его родители. Дамир был единственным ребенком в семье, в детстве он страдал аллергией. Его мама рассказывала будущей невестке, что из-за болезни у нее не хватило сил на рождение другого ребенка. Все ресурсы были вложены в единственного сына. С тех пор как он выбрал медицину, родители стали его видеть реже. Дамир обещал приехать в конце лета. Приехал. В ритуальном автомобиле.
Его несостоявшаяся супруга Ильвина говорит, что весь двор был полон людей, медработники приехали из Туймазинской, Иглинской больниц. Похороны прошли по традициям скоровиков – автомобили выстраиваются и сигналят. Так они провожают на вечное дежурство своих коллег.
