Мнение
Анастасия Трубицина, гештальт-терапевт.
1. Не хотелось бы делать выводы об описанной матери, опираясь на наблюдение однократной вспышки ее гнева. Видимо, у мальчика есть какая-то патология, раз он в трехлетнем возрасте еще не может ходить. Больные дети – это тяжелейшее испытание для родителей, поэтому мне не хочется ничего писать именно об этой женщине. Попробую говорить отвлеченно.
Да, дети бывают нежеланными. Это распространенное явление. Как правило, такие дети всегда осознают это, когда вырастают достаточно, чтобы понимать такие вещи. Конечно, это ранит, подрывает ощущение безопасности мира, может озлоблять и травмировать. Когда такие дети вырастают, отношения с родителями могут развиваться по различным сценариям, но теплыми и гармоничными они становятся редко.
Однако не стоит думать, что нежеланные дети обречены, например, быть несчастными всю жизнь. Многое зависит от самого человека, и его работы над собой. Также не стоит забывать, что по мере взросления ребенка взрослеет и родитель, иногда мать может со временем «дозревать» до роли родителя и менять ситуацию к лучшему.
Если отвечать на вопрос Ольги, может ли малыш любить такую мать, ответ: не может не любить. У ребенка 3-х лет нет выбора в этом вопросе. Он ее любит, потому что зависит. «Детеныши человека» рождаются беспомощными и довольно долго нуждаются в родителе или человеке, его заменяющем.
Любовь ребенка к родителю – это биологический механизм, обусловливающий выживание вида. Чем более взрослым и самостоятельным становится ребенок, тем свободнее он в своих чувствах по отношению к родителям. Но наша психика устроена так, что мы «носим» образы своих родителей в голове всю жизнь, даже после их смерти, мы опираемся на них или спорим, дружим или конфликтуем, пытаемся подражать или делать все наоборот. Но родители – всегда отправная точка, от которой мы выстраиваем любые отношения в своей жизни. В работе психолога детско-родительские темы всегда занимают ключевое место, их практически невозможно обойти стороной.
2. История Алексея для меня страшна и печальна. Я не очень разобралась, живет ли он вместе с матерью или врозь. Но по сути, он сирота при живых родителях. Как многие дети в семьях алкоголиков, он берет на себя родительскую функцию по отношению в данном случае к своей матери. Это непосильная ноша. Если взрослая женщина выбирает вести саморазрушающий образ жизни, то вряд ли кто-то сможет ее остановить. Важно принять ее выбор, осознать его последствия для себя, оплакать. А потом отделиться и начать выстраивать собственную жизнь, вместо того, чтобы вкладываться в спасительство человека, который, как черная дыра, пожрет и уничтожит все хорошее, сколько в него не вложи. Это очень сложно сделать.
Алексею 19 лет, хоть он и рассуждает, как взрослый, но он еще очень молод. Совсем недавно он зависел от матери физически, выживал с ее помощью, и до сих пор продолжает в ней нуждаться.
«Люблю ли я свою мать? Она же мама…» Раз уж мы сегодня говорим о любви к матери, то мне бы хотелось разделить любовь и обязанности, связанные с этим чувством. Очень многие думают, что раз любишь – то сразу массу всего должен из-за любви делать. Причем набор обязанностей у каждого свой. Что родители вложили в голову, то и должен. Деструктивные родители, как правило, требуют слишком многого. Важно понять, что любовь – это просто теплое чувство внутри, и все. Она ни к чему не обязывает. А обязанности, долг и прочее – это от головы, из отношений, из того, как выстроен обмен между людьми. Любимым людям можно отказывать, от них можно отдаляться и снова приближаться, с ними можно не соглашаться, на них можно злиться, иначе это не любовь, а зависимые отношения.
3. Я не очень верю в дружбу между родителем и ребенком. Родитель и ребенок всегда будут находиться на разных ступенях генеалогического древа, это невозможно изменить. Детско-родительские отношения нужны для удовлетворения одних потребностей, а дружеские – для других. Когда эти грани стираются, то определенные потребности остаются не удовлетворенными, причем у обеих. Евгения чувствует это, но пока не может четко сформулировать для себя.
Мне кажется, что мама Евгении, поскольку родила очень рано, сейчас пытается восполнить свой недостаток юношеской беззаботности и всего того, чего она была лишена из-за материнства. Это естественное желание, но, возможно, стоит делать это в другой компании. Потому что мать в восприятии ребенка должна быть опорой, источником заботы и мудрости, это дает ощущение надежности и безопасности, корней. Можно, к примеру, побыть подростком в клубе (в отсутствие дочери), а вернувшись домой, снова стать матерью. В противном случае происходит использование ребенка в своих целях, неосознанное конечно, но от этого не менее вредное. Отсюда и ощущение, что Евгения является старшей сестрой для своей мамы. Это поправимо. Раз отношения доверительные и открытые, то стоит обсуждать эту непростую тему. При наличии мотивации для изменений с обеих сторон, можно найти желанный баланс.
Обязаны ли мы любить мать? Не обязаны. И родители тоже не обязаны любить своих детей. Однако такое случается. Важно понимать, что никакие чувства или эмоции не подчиняются волевым императивам. Это бесполезное усилие – пытаться заставить себя чувствовать или не чувствовать что-либо напряжением воли. Поэтому, к примеру, фраза: «Как ты можешь злиться на мать?!», тоже не имеет смысла. Может и злится.
Люди во все времена пытались научиться как-то управлять своими и чужими эмоциями, потому что они являются основой ощущения проживания жизни. Идеи долга (должен любить и пр.) – одна из попыток взять их под контроль. Но, к сожалению, или к счастью, эмоции возникают и проходят, подчиняясь иным механизмам. К примеру, человеческая любовь рождается из нуждаемости, проще говоря, мы любим тех, кто делает нам хорошо. Все остальное поэзия.
А что об этом думаете вы?
Читайте также